Владимир Левендорский - SWRRF. 20?? (воспоминания из будущего). Кн. 6. Часть 1

Когда очевидные недоработки первых «чипов памяти» более или менее успешно удалось преодолеть, началось их планомерное внедрение.

Вообще-то, преобразование тела человека в интерфейс для прямого взаимодействия с «цифровой средой» и трансформация системы образования в технологию быстрой загрузки знаний в людей-гибридов, – было изначально главной целью модели «цифрового общества», выстроенной на идеях «трансгуманизма», которой бредили глобалистские элиты на кануне Большого Обвала [Приложение].

И после того, как «чипы памяти» прошли проверку на «войнах будущего» и добровольцах-энтузиастах, у этих элит сложилось впечатление, что долгожданный момент перехода к «трансгумманистическому обществу» наступил.

На первом этапе MC стали вживлять взрослому, уже работающему, населению. В первую очередь «офисному планктону», людям, занятым в «junk jobs» (которой, несмотря на всякую автоматизацию, информатизацию, роботизацию, меньше не становилось) и стремительно множащейся армии безработных, которую пополняли специалисты умирающих профессий, вымывающийся «средний класс»…

А затем попытались внедрить в систему массового образования.

Вся эта глобалистская, «цифровая» элита бредила идеей всеобщего тотального контроля. Поэтому те первые MC, прежде всего, выполняли функцию всеохватывающего контроля «работников», кто, где, когда и чем занимается и занимался. Кроме того, в чипы памяти негласно включали системы контроля эмоциональных состояний и подавления тех из них, что расценивались как агрессивные и асоциальные.

А дальше, как говорится, каждому своё.

Для «мусорных работников» вместо того, чтобы тратить время и деньги на, даже, самое элементарное обучение и инструктирование, проще было поручаемую работу расписать на последовательность простых операций, выполнение которых чип памяти своевременно подсказывал. Даже, когда для выполнения такой «мусорной работы» были созданы соответствующие роботы, биоботы…, их стоимость, затраты на их настройку и обучение, часто, обходилось дороже, чем использование человека, превращённого в робота.

Что касается всякого «планктона» и «балшит-работы», то здесь создатели «цифрового общества», как говориться, «подчищали» сами за собой. Потому что вся эта публика, получившая «кнопочное» образование, было настолько тупой и некомпетентной, что, даже, при выполнении своей «кнопочной работы», постоянно «тормозила» и «косячила». Так что какой-то «надсмотрщик» в их башке, который вовремя предотвращал их «косяки», подсказывал правильные действия, и который постоянно держал их в «рабочем тонусе», был просто необходим. Особенно, когда это были очень сложные для них операции, предполагавшие последовательность больше чем из трёх действий,..

Безработным Социальные службы, Центры занятости закачивали в чипы памяти какие-то данные, необходимые для «мусорной» и «балшит» работы (какой – значение не имело, потому что реально никто не думал, что им придётся этой работой заниматься, а, если, всё-таки, придётся, чип памяти всегда можно «перепрошить»). Но чем дальше, тем больше такие чипы стали использовать как «Иллюзионы» [3]. Многие из тех, кто имел работу, тоже всё больше стали этим баловаться. Но в нерабочее время, потому что вся работа чипов памяти в рабочее время жёстко контролировалась…

Некоторые чипоносители получили на какое-то время реальные преимущества. В основном, всякие помощники, консультанты, эксперты, адвокаты, операторы…

Как правило, такими быстро продвинувшимися счастливчиками были люди, которые к моменту вживления «чипов памяти» имели достаточно большой жизненный, профессиональный опыт и неплохо развитый гибкий собственный мозг. Благодаря этому им удавалось успешно взаимно адаптировать работу своего мозга и «чипов памяти», и, даже, вполне успешно сопоставлять, обобщать информацию по разным запросам, выдаваемую из разных сегментов «чипов памяти».

Но преимущества эти были недолгими. От силы семь-восемь лет. С развитием персональных информационно-аналитических интеллектуальных систем («карманного ИИ», как тогда говорили), появлением сначала корпоративных, а потом и персональных «эдвайзеров», чипоносители утратили все свои «конкурентные преимущества». А в катаклизмах смутного времени, захлестнувших преимущественно мегаполисы, они гибли одними из первых. Потому что нормальная человеческая память гармонично соединяет разные типы памяти, каждая из которых работает со своими объектами: тактильная, двигательная, зрительная, слуховая, эмоциональная, рассудочная, интеллектуальная…

От попыток совмещения собственно человеческой памяти с «чипами памяти» по принципу прямого подключения «выходных контактов» «чипов памяти» с синапсами человеческой памяти очень скоро пришлось отказаться. Этот принцип совмещения биологической и искусственной, электронной памяти, основанный на поверхностном представлении о работе памяти и мозга, вообще, как системы передачи импульсов по нейронным сетям, просто не работал. Самые важные процессы происходят в «точках контактов» синапсов. «Срабатывание» этих контактов определяется сложными биохимическими реакциями, в которых участвуют гамоны, множество других белков, синтезируемых по «спец программам» РНК, окружающая нейроны глия… потом все эти «квантовые процессы»… В общем, в этом направлении не удалось, даже, создать сколько-нибудь успешно работающие лабораторные прототипы. Этот принцип достаточно успешно работал при передачи ограниченного набора управляющих команд (она использовалась в системах управления «воинов будущего» и «junk jobs») или в целях подавления «асоциального поведения» (эту систему скоро передали в Модулям Безопасности).

Поэтому в «рабочих вариантах» чипы памяти только выдавали готовую информацию в вербальной или визуальных формах. Преимущественно в вербальной, в первых вариантах напрямую выдаваемой в «слуховые центры» мозга. С передачей визуальной сразу возникли проблемы. Поначалу её тоже пытались передавать непосредственно в сетчатку или «зрительные центры» мозга, по типу первое время очень рекламируемой «дополненной реальности». Но эта информация некорректно ложилась на зрительную информацию, получаемую естественным зрением. Часто её подавляла, так, что человек терял способность ориентироваться в окружавшей его жизненной среде. Прямая передача визуальной информации имела и негативные физиологические последствия, прежде всего, так называемое «выгорание сетчатки». Поэтому скоро этот способ трансляции визуальной информации стали осуществлять только по медицинским показаниям, в случаях полной или значительной, более восьмидесяти процентов, утраты зрения. В остальных случаях стали использовать линзы и искусственные хрусталики.