Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 1. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

Продюсеры и спонсоры президентских выборов из кожи лезли вон, дабы привлечь как можно больше внимания к своему основному проекту. Но всё было впустую. Рейтинг выборов президента с каждым годом падал всё ниже и ниже. Дошло до того, что в один пасмурный и ветреный день на выборы явился всего-навсего один человек. Им оказался единственный кандидат в президенты. Вот тогда и решено было проводить конкурс раз в полгода. Это позволяло постоянно держать зрителей в напряжении, и не давать им скучать или переключаться на что-нибудь иное, что-нибудь более глупое и более забавное по своей глупости.

И вот уже как пятьсот лет Первый Союз представляет собой нечто очень и очень удивительное. И удивительным это было только для других стран, тех, где выборы президентов либо вообще не проводились, либо проводились, но не так часто. Сами же граждане Первого Союза не видели в том что-либо удивительное, а воспринимали всё как нечто естественное, как нечто само собой разумеющееся.

Последний конкурс завершился месяц назад. Победил на нём один высокопоставленный чиновник, мало кому тогда известный, Гаврилов. Всё было честно. Чиновник сперва победил на отборочном конкурсе. Правда, тогда победа вышла скорее случайно. В последний момент отказались от участия два явных лидера. Говорят, им дали огромную взятку, и они счастливые сошли с дистанции.

Семьсот лет назад законодательная власть Первого Союза приняла закон о допустимости дачи взяток. Всё стало сразу намного проще и интересней. А главное, всё стало понятно и более-менее предсказуемо.

И благодаря тому, что два явных фаворита сошли с дистанции, победителем конкурса оказался нынешний президент, а тогда ещё мало кому известный, но высокопоставленный чиновник, Гаврилов.

Все друзья, родственники, бывшие подчиненные высокопоставленного чиновника Гаврилова очень за него переживали. Все понимали, что от того, как в дальнейшем будут развиваться события, зависит в первую очередь их собственное будущее.

Финал выборов президента транслировали по телевизору. Целый месяц весь мир, а не только Первый Союз, с увлечением наблюдал за тем, как низко может пасть человек на пути к цели, в борьбе за власть. Претенденты, в прямом смысле слова, уничтожали друг друга; уничтожали физически, калеча и убивая друг друга, уничтожали на эмоциональном уровне, оскорбляя и унижая друг друга, и уничтожали духовно, обесценивая идеи и цели друг друга.

Допускались абсолютно любые методы уничтожения, унижения и обесценивания друг друга. Грубая лесть, чудовищная клевета, бессердечие, бесхарактерность и двуличие, ханжество и пошлость, беспринципность и многое ещё что и… безусловно… королева испытаний – алчность.

В начале испытаний Гаврилов показал себя скромно. Грубая лесть давалась ему легко, но на бессердечии и на клевете ему пришлось несколько отстать от своих соперников. Несколько наверстал упущенное Гаврилов на бесхарактерности и двуличии, но много потерял на ханжестве и пошлости.

К последнему конкурсу Гаврилов подошёл, находясь на четвёртом месте. Уже мало кто надеялся на его победу. Многие бывшие подчиненные перестали общаться с Гавриловым (так, на всякий случай, просто отключили свои мобильные телефоны и всё). Букмекерские конторы с радостью принимали ставки на Гаврилова под любые коэффициенты. Каково же было изумление всех, когда в последнем конкурсе под названием «самый алчный претендент» Гаврилов не оставил никакого шанса своим соперникам.

Родные и знакомые Гаврилова, его друзья и бывшие подчиненные (включившие свои мобильные телефоны сразу после победы Гаврилова) на радостях, по случаю столь великой виктории, пили без малого три дня. Три дня счастливые болельщики Гаврилова глумились над собой и своим здоровьем. Дошло до того, что пили под конец дешёвый спирт и жрали горелых кур. Многие из них умерли от отравления некачественным алкоголем или от переедания жареных трупов свинины, крольчатины, баранины, коровы, курятины, даже не дожив до инаугурации. Один родственник Гаврилова умудрился умереть, объевшись тушеной верблюжатины. Господи! Сколько же сдохло болельщиков Гаврилова за эти три дня, если бы Вы только знали! А сколько подавили они сами своим личным автотранспортом, которым управляли в эти три дня, находясь далеко не в трезвом состоянии.

Вот теперь Гаврилов – президент. Именно к нему и входил Шкуро в кабинет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Господин президент, срочное дело, – с ходу начал Шкуро.

– Гайдар Тимурович, – обрадовался Гаврилов, – как я рад Вас видеть. Вот верите, никого так не рад видеть, как Вас.

– Серьёзно? – удивился Шкуро. – Мне рады? Вы? С чего это вдруг? Помнится, ещё месяц назад Вы просили первого министра отправить меня в отставку? И вдруг такая встреча. Что-то случилось?

– Это клевета, Гайдар, я клянусь тебе в этом, – сказал президент и сделал какой-то странный жест правой рукой вокруг своего рта. – Спроси любого, спроси хоть министра финансов, это честнейший человек, он даже матери возвращает долги и он врать не станет.

– Я верю Вам, господин президент. Верю, как не верил до сих пор никому. Но я к Вам не за этим, я к Вам по делу.

– По делу? Ко мне? Зачем? Не надо. Вот это Вы бросьте, Шкуро. Дело – это, брат, не ко мне. С делом Вы, пожалуй, и погорячились. Нет? Не погорячились?

– К Вам, господин президент, к Вам, к кому же ещё. Более не к кому. Я бы с радостью сунулся бы к Вашему управляющему, например, но ведь не на него готовится покушение.

– Покушение? – испуганно прошептал президент и зачем-то достал из стола вязаную шапку, которую ему подарила на день рождения его жена, и надел её.

– Покушение, покушение, господин президент. Да Вы шапочку-то снимите. Жарко поди в шапочке-то.

– На кого покушение, Гайдар Тимурович? Ну не тяните Вы, ей Богу, что за привычка, – нервно выдавил из себя президент.

– Убить Вас хотят. В принципе, всё уже готово, дело остаётся за малым.

– Что значит, всё уже готово? – переспросил президент. – И что значит это Ваше выражение, Гайдар Тимурович, «дело остаётся за малым»?

– То и значит, что исполнители найдены и предоплата внесена.

– За чем же дело стало? – спросил президент.

– Приказа ждут. Без приказа нельзя никак. Дисциплина железная.

– Тьфу, балбес. Когда Вы научитесь говорить так, чтобы Ваш президент Вас понимал. Объясните толком: кто, что, зачем и почему. И не гоните Вы, ради Бога. Ну, честное слово, сил моих больше нет. Шкуро, ведь понимать же должны. Вы же не у себя в бункере.

– Виноват, господин президент. За день так умаешься, что сил уже нет что-либо изложить понятно. Слова явно за мыслью не поспевают. Но и Вы меня обязаны понять, господин президент, ведь я думаю только тогда, когда говорю, никак не раньше. Дайте чего-нибудь съесть, а?