Александр Фролов - Гребень Дракона

Левая стена спальни имела полуовальный оконный проем почти во всю её площадь. С потолочной гардины свисали шторы, раздвинутые по обе стороны окна, за которым уже угас закат и на темно-фиолетовом небе появились первые звезды.

Рядом с окном были расставлены – широкий диван, стол с закругленными углами и пара кресел. За ними расположилась громадная – на двенадцать квадратных метров – кровать с высокими резными спинками. Над ней возвышался парчовый балдахин со свисающими с него золотыми кистями и с пологом из москитной сетки, а по обе её стороны, у изголовья, стояли тумбочки. И кровать, и кресла с широкими подлокотниками, и диван – были изготовлены из белого толстостенного пластика, с виду очень жесткого. За кроватью ещё оставалось метра полтора до правой стены, в которой имелись две двери по углам. Люси указала на них и пояснила:

– Левая – ведет в туалет, а через правую можно пройти по коридору на кухню, в вестибюль, к транслифту, ну, и на мою половину. Выход на лоджию – через вон ту дверь в окне. – Она показала туда глазами, потом махнула рукой в сторону ниши. – Какое-то время тебе придется пользоваться одеждой из гардероба, пока не освоишь Матсеть.

Глянув на гардеробную портьеру и оконные шторы, она щелкнула пальцами, и занавески задернулись.

– Люсик! Что-то нигде не вижу ни магнитофона, ни телевизора. Скучновато будет, однако, – произнес я разочаровано.

Она вновь повторила щелчок. Откуда ни возьмись, появилась прозрачная плоскость размером с лист формата А4 и зависла перед ней в воздухе.

– Фомич, вот тебе пульт управления. Тут и телевизор, и музыка. Включай, что душеньке угодно.

За сегодняшний день я уже устал всему удивляться, поэтому просто подтянул поближе пластину и стал её изучать. Панель пульта имела сенсорные кнопки управления и была разделена на прямоугольники с названиями – экран, фонотека, цветомузыка, голография, камера, галлюцинации. Я ткнул последнюю кнопку и наугад нажал куда-то в открывшийся перечень. В тот же миг заколыхался полог балдахина, под кроватью послышалась возня, и вдруг оттуда выскочил… самый обыкновенный чёрт, с рогами и хвостом. Скорчив ехидную рожу, незваный гость на четвереньках помчался прочь, грохоча копытами, и скрылся в гардеробной нише. Я бросился за ним в погоню, отдернул портьеру, всё ещё продолжающую качаться, забежал в гардероб, но там было пусто. Я пооткрывал все шкафы – в них находилась только одежда, и не было никакого чёрта.

А Люси заливалась от смеха:

– Фомич! Ради бога, выключи ты этот «глюк» на пульте, а то ведь тебе русалки да кикиморы всю ночь спать не дадут.

Из-за оконной шторы вновь показалось бесовское свиное рыло. Я отключил «глюк» – рыло исчезло.

– Да-а, прикольная функция! Ноутбук, что был у меня на работе, частенько глючил, но реальных глюков он сотворить не мог, – с восторгом высказался я, не выпуская пульта из рук.

Нажав кнопку «голография», я выбрал раздел «скульптуры», сдвинул курсор по списку до названия «Афродита» и подтвердил выбор. В воздухе возникло туманное облачко, из которого сформировалась статуя греческой богини любви и красоты, возникшей – по мифу – из морской пены. Скульптура в полный рост висела в воздухе, не касаясь пола. Я погладил Афродиту по бедру и слегка подтолкнул, проверяя её устойчивость. Она послушно сдвинулась; тогда я без труда переместил её в угол к окну и поставил на «газон», приговаривая:

– Богиня – это лучше, чем чёрт. Эх, красавица! Пусть здесь и стоит. А что?! Может быть, она мне счастье принесет – чем чёрт ни шутит.

Проходя мимо кресла, я похлопал рукой по его белой спинке.

– Люсик! От моего взора не ускользнуло, что в гостевых комнатах поставлены мягкие кресла, и кровати застланы матрасами. А тут почему-то кровать голая, как нары на гауптвахте, кресла с диваном твердые, как бревно, – выступил я с критикой. – Может быть, мне стоит, пока нет никаких гостей, не считая чертей, собрать все гостевые матрасы да себе постелить, чтоб мягче спалось?

– Не надо этого делать! – воскликнула служанка. – Обижаешь, Фомич! Ты сначала попробуй, присядь на него и приляг на кровать, а потом критикуй. Вся мебель для сидения и сна имеет специальное антигравитационное покрытие. Кстати, унитазы – тоже.

Воспользовавшись её советом, я плюхнулся в кресло, откинулся на спинку и уронил руки на подлокотники. К моему великому удивлению, оно оказалось на редкость мягким и уютным.

– Виноват. Забираю свои слова обратно. Действительно, очень удобно. Даже подниматься не охота, – сказал я и снова взялся за пульт.

Я прикоснулся к кнопке «зарисовки» в разделе «экран». В тот же миг передо мной образовался плоский дисплей, размером четыре метра по диагонали. На розовом фоне появился перечень; мой выбор пал курсором на «Горный пейзаж». Зазвучала громкая музыка, на экране навстречу мне со скоростью вертолета понеслось изображение Альпийского предгорья.

– Люсик! Соседи не жалуются на шум? – крикнул я ей в ухо.

– Нет. Звукоизоляция квартиры такая, что хоть реактивный двигатель испытывай, хоть из пушки пали; даже при всех открытых окнах и дверях никто ничего снаружи не услышит, – прокричала она в ответ.

Я всё-таки убавил звук, чтоб самому не оглохнуть, и произнес вслух свою мысль:

– Надо бы проверить коэффициент жесткости постели, – потом спросил: – Люсик! А как развернуть телевизор в сторону койки?

– Просто берешь его и поворачиваешь, или тянешь, куда тебе нужно, – отозвалась она.

Я поднялся, подтянул экран к кровати, развернул к ней лицом, подметив при этом, что он показывает то же самое и с тыльной стороны, потом раздвинул полог и лег на кровать, не раздеваясь. Эффект меня потряс: моё туловище зависло в полуметре над её белой пластиковой поверхностью, и я с пультом в руке лежал, словно на облаке, как будто стал невесомым и парил над ней, а невидимая нежная субстанция бережно поддерживала меня, равномерно распределяя давление по всей площади тела. Люси подошла и прилегла рядом, тоже воспарив.

– Фомич, ты можешь выбрать и другой экран. – Она нажала на «меню» и через свойства вышла на его типы. – Видишь? Сейчас установлен «плоский», а можно его сделать объемным – любым из трёх видов: боковым, панорамным или гомоцентричным.

– Первые два мне понятны. А что означает третий тип?

– Это когда человек находится в центре пространственного изображения и видит, что творится вокруг, – разъяснила она.

– Годится! Жми третью! – разрешил я.

Люси в дополнение к моей команде установила флажок на «обоняние» и тронула кнопку «выбор». Экран раздвинулся и поглотил нас. Я уже не видел ни стен комнаты, ни балдахина, ни статуи Афродиты, только лишь чувствовал плечом прижавшуюся ко мне Люси. Мы с ней стремительно неслись вверх по склону горы над живописным лугом, усеянным красными тюльпанами, и я полной грудью вдыхал божественное благоуханье цветов и разнотравья. По сторонам проплывали вздымающиеся ввысь заснеженные горные вершины, над нами в синем бесконечном небе сияло ослепительное солнце, а позади нас убегала вдаль цветущая садами дивная долина. Луг внезапно оборвался глубоким ущельем, на дне которого клокотала бурная река. Ощущение было настолько реальным и ошеломляющим, что у меня даже дух перехватило, и я машинально растопырил пальцы на ногах, чтоб сланцы не свалились в пропасть.