Сергей Грид - Исповедь тирана. Эрозия души

Холодный ветерок прошёлся по комнате, пошевелил волосы Сарины и кружева на её тонкой ажурной блузке. Девушка поёжилась и, на секунду отвлёкшись от спора, пригубила чашку с давно остывшим чаем.

Ардиас всё ещё не вмешивался в ссору, предпочитая, как всегда, наблюдать за ней со стороны и молча размышлять о своих делах.

А дела в государстве действительно шли из рук вон плохо. Казалось, только вчера страна жила в мире и благополучии, не беспокоясь ни о каких проблемах. Вчера? Нет, гораздо раньше. Ардиас уже потерял счёт месяцам, когда тяжёлая поступь войны впервые ступила на землю Альянса. Иллирианский Союз, их западный сосед, внезапно обрёл смелость начать настоящую, тотальную войну. Без объявления, без какого-либо предупреждения Союз применил биологическое оружие по двум регионам Альянса, превратив цветущие, многомиллионные города в груды развалин.

Атаке подверглась даже столица страны – Капитолий. И хотя защитный купол ещё не успел активироваться, сработали вихревые щиты и системы ПРО, успешно отразив смертоносные снаряды. Но двум городам повезло гораздо меньше. Ардиас помнил сонные лица остальных четырёх сенаторов, когда их среди ночи подняли по внезапной тревоге. Их шок и растерянность была почти осязаемыми, а Ардиас с трудом удерживал себя от ответной биологической атаки.

Их многомиллиардную нацию охватила злость. Ненависть народа, направляемая умелой рукой Сената, выплеснулась на соседнюю страну. Заводы по производству РАБов и «Аргусов», стоявшие без работы многие годы, заработали снова, и миллионы роботов направились в сторону фронта наравне с бесчисленными легионами людей.

После начала войны наросло даже напряжение в Сенате. Пять самых могущественных людей страны всё чаще ссорились и всё реже приходили к согласию.

Особенно громкий крик отвлёк главу Сената от раздумий. Пришло время убавить звук скандалящим политикам. Что они там обсуждали? Стоит ли пытаться удержать врага на внешних границах или пустить его внутрь страны, полностью сконцентрировавшись на глухой обороне, – Ардиас слушал коллег вполуха, но, кажется, это и было последней темой их разговора. На этот раз сенаторы объединились в команды, словно дети.

Сарина нашла общий язык с Лиландом и теперь они вместе нападали на Дареуса и Калидаса. Прямые волосы сенатора Сарины Дайли шевелились, как змеи, каждый раз, когда она начинала говорить, а в лиловых глазах тлел яростный огонёк. Она устремила свой взор на Дареуса, словно пытаясь просверлить его переносицу своим острым взглядом. Впрочем, Дареус Фостер не шибко реагировал на эти её психологические штучки. Он сидел по другую сторону стола, покачиваясь в мягком кресле и перекинув ногу на ногу, пока солнце освещало его тёмные волосы и лёгкую седину на висках. На лице сенатора играла наглая полуулыбка, а из каждого ответа Сарине можно было выжать столько яда, что хватило бы даже на то, чтоб отравить змею.

Калидас и Лиланд спорили на повышенных тонах, но в их голосах не чувствовалось ни злости, ни ненависти, скорее профессиональное соперничество. И лишь на Ардиаса никто не обращал внимания, что, наверное, даже хорошо.

Он промокнул лоб белым платком и провёл рукой по седым волосам. Он устал, и устал смертельно. Под глазами залегли глубокие морщины, на лице застыла маска безразличия, и он не помнил, когда в последний раз доброжелательно улыбался. Глава Сената посмотрел на серебряное кольцо на правой руке, подтверждающее его статус первого человека страны, и глубоко вздохнул.

– Давайте все успокоимся и… – начал он, но никто не обратил на него внимания, даже головы не повернули.

– Тише! – уже прикрикнул Ардиас. Никакой реакции, словно бы эти люди его специально игнорировали.

– А ну закрыли свои рты, кхар бы вас побрал! – рявкнул асарх, и в зале воцарилась такая тишина, что стало слышно, как за окном шумят автомобили.

Сенаторы успокоились, но Сарина всем своим видом показывала, как она обиделась, что ей не дали победить в споре. Ардиас обвёл каждого пристальным взглядом и убедился, что все взоры обращены к нему. Он попытался сделать свой голос как можно мягче, стараясь разъяснить коллегам каждую деталь из их спора, но стоило ему только открыть рот, как Сарина несколько раз кашлянула, призывая к вниманию.

– Ардиас, я хотела бы обратить ваше внимание на то, что если мы не уберём войска с границ, то потеряем довольно много людей, – рассудительно сказала девушка. – В будущем это неприятно скажется на нашем военном положении и…

– Сейчас всё решим вместе, – прервал он её.

Сенатор возмущенно вздернула подбородок.

– Подумайте хотя бы о жизнях солдат, – не унималась она.

– Отнюдь, – вмешался Дареус, и прежде, чем асарх успел разозлиться, что его уже в который раз прервали, продолжил: – Скажем, два титана класса «Аргус» в каждую роту позволят сдержать оборону до прихода основных сил или флота. Глупо позволять Союзу проходить еще дальше вглубь регионов. А пока мы держим их на линии фронта, успеем изготовить больше синтетиков или мобилизовать ещё немного населения. Говорить о сдаче наших границ – измена!

В принципе, он прав. Но с одной стороны стояла Сарина с её праведным желанием сохранить жизни солдат, но отдать часть контролируемых армией территорий, а с другой – Дареус, который, вроде бы, тоже не любит терять людей, но беспокоится за сохранность границ больше. Ардиас решил отложить принятие решения на потом.

– А ты найди эти два титана! – снова вспыхнула Сарина.

– Мои уважаемые коллеги, – сказал старик таким тоном, чтоб никто из присутствующих не сомневался, что следующего оратора, посмевшего прервать его речь, он не потерпит. – На данный момент у нас появились более важные вопросы. Один из наших шпионов донёс информацию, что Союз планирует пересечь Трезубец и в скором времени оказаться под стенами Капитолия.

– Трезубец? – стареющий Лиланд Брунер обнажил зубы в жестокой улыбке. – С какой это стати Совет Иллирии решил отправить войска по этому самоубийственному пути? Или это инициатива лично президента?

Ардиас встал с кресла, поправил белую рубашку, расстёгнутую на верхнюю пуговицу, и подошёл к окну. Капитолий, казалось, даже не волнует жестокая война на границах. Он всё так же цвел, развлекался и не подавал виду, что в стране что-то не так. Но о тяжёлом положении Альянса говорили снующие по городу аэролёты, перевозящие раненых с передовой. Лечебницы заполнились до отказа ещё с первых дней, так что после долгих и тяжёлых обсуждений Сенат принял решение ограничить поставки альфрания для больниц, решив использовать его для изготовления армейского снаряжения, а не протезов.

Альфраний… Его всегда не хватало. И хотя Альянс считался богатейшим экспортером альфраниевых изделий, для страны этого материала всегда было мало. Сотни лет назад на тех территориях, которые были стёрты с лица планеты войнами и заражены всякой гадостью, нашли новые залежи камня. Вскоре выяснилось, что это не просто камень. Через некоторое время альфраний стал служить основой для всего, чем привыкли пользоваться люди: изделия из него проводили электрический ток, над городами поднялись Щиты, сделанные из того же альфрания, обшивки машин, броня – всё изменилось с появлением нового вещества.