Дарья Аппель - Молодость Кайзера

– Ну, ежели вы так желаете, можно… Впрочем, не можно, а нужно, – произнесла девушка, доставая вторую упаковку с ампулами и еще один одноразовый шприц.

Кирхайс смущенно наблюдал за ее действиями и попробовал было спросить:

– А это точно необходимо?

– Еще как, – убедил его приятель.

– Спирта нет, весь выпили, – попробовала она пошутить, прикладывая ватку к небольшой ранке от второго укола.

– Как это нет? – Райни вынул бутылку и отхлебнул ее, утоляя жажду. Магдалена усмехнулась и села за руль.

– А теперь поехали, до дома только десять минут езды, – распорядилась она, трогаясь с места.

Укол и спиртное развеяли дурноту, заменив ее сонливостью, и Райнхард не заметил, как они доехали до особняка фон Вестфаленов.

…Солнечные лучи, просвечивающие сквозь легкие кружевные занавески, пробудили его, заставив разомкнуть веки. Он даже не сразу понял, где и как оказался. Явно не у себя дома… Даже пахло здесь иначе – лавандой и розой, ароматами девичьей спальни. Да и кровать была непривычно широкой. На нем была свежая, незнакомая рубашка, размером поболее той, которую он носил. Постельное белье, шелковистое и гладкое, благоухающее цветущим садом, приятно ласкало его кожу, охлаждая его от жара.

Медленно в памяти начали всплывать события дня минувшего, во всей их трагичной сумбурности.

– Кто же это сделал? – не вслух сказал Райнхард. – Да, мы знаем, кто внес бомбу. Но кому же это было выгодно? И почему же сам кайзер не приехал? Его наверняка предупредили, это ясно, но кто это мог быть? Если это провокация со стороны хозяина дома…

– Это была моя первая версия, но я ее отмела, – раздался мелодичный девичий голос. Оказывается, он настолько забылся, что говорил вслух? Как некстати… Райнхард покраснел, глядя на Магдалену. Та выглядела потрясающе, под стать сдержанному, но элегантному убранству ее спальни – синий пеньюар, оттороченный белыми кружевами и завязанный на тонкой талии, не скрывал легкой ночной сорочки на бретелях с глубоким вырезом. Волосы ее, темно-каштановые и очень густые, были распущены и перекинуты через плечо, а глаза, синие и лучистые, смотрели на него необычайно внимательно, но без вчерашней озабоченности.

– Вижу, вы поправляетесь, – произнесла баронесса. Она подошла поближе, и Райнхард понял, как же ему страстно хочется запустить в эту гриву пальцы, откинуть ее голову и вцепиться поцелуем в эту белую шею… Взгляд его, видно, затуманился, что не укрылось от молодой аристократки. Она медленно улыбнулась и уселась на край постели.

– Простите, если помешал… Но меня реально заботят поиски виновника, – проговорил он тихо, пытаясь взять себя в руки и отогнать морок внезапного желания, охватившего его от близости к баронессе. Голова прояснилась, но тело, насколько Райнхард чувствовал, не вполне слушалось повелений разума, продолжая диктовать свои желания.

– Ансбах уже этим занялся. Несколько человек арестовано по подозрению в покушении, – нарочито безразличным тоном произнесла Магдалена, обернувшись к нему и продолжая его разглядывать. Легким движением руки девушка поправила своему гостю волосы, упавшие ему на глаза.

– А как же старик? – выпалил Райнхард, снова откидывая от себя морок. Голова кружилась, но это ощущение было, скорее, из разряда приятных.

– Какой старик?

– Который принес бомбу в шляпе… Его пустили слуги. Их хоть допрашивают?

– Надо полагать, – лениво проговорила Магдалена, потягиваясь, как кошка, отчего просторные рукава ее пеньюара откинулись назад, обнажая чуть покрытые первым весенним загаром ключицы и плавные плечи. – Но, кто бы не был террорист, он вряд ли выжил.

– Так они еще и смертника использовали… – подумал Райни вслух. – Думаю, за ними стоит целая организация.

– Полно вам… Оставьте рассуждения тем, кто им занимается сейчас, – проговорила, чуть улыбаясь, Магдалена. – Вы еще слабы… Всего в десяти метрах от взрыва находились. Колонна вас спасла… Как вы себя чувствуете, кстати? Вижу, что неплохо.

– Вы правы, – Райни чувствовал, что волна желания уже накрывает его с головой, и как-то забывалось о расследовании и о всем другом. Он даже не спросил, где Зиг, и почему-то ему было неинтересно знать. Может быть, спит в соседней комнате, может быть, уехал к себе, – неважно… Остальной мир пусть пока катится ко всем чертям. Возвращаться в этот мир не хотелось – ведь от ее тела исходил столь одуряющий запах.

Магдалена, поняв его чувства, прилегла с ним рядом, и волосы, пышные и густые, чуть ли не накрыли его с головой. Он вздохнул и потянул к ней руки, прошептав:

– Знаете, на том приеме царила такая скука… И я мечтал побыстрее с него уехать… Желательно, с вами.

– Надо же, как наши желания совпали, – Магдалена повернулась к нему, прижавшись к его груди и медленно, словно невзначай, расстегивая пуговицы на его рубашке. – И как славно, что нынче они воплотились в полной мере.

Он не дал ей договорить, впившись в ее полуоткрытые губы поцелуем. Руки девушки, мягкие и сильные, скользили по его груди и спине, чуть царапая ее удлиненными ноготками, отчего Райни чувствовал, будто сейчас не вытерпит и взорвется от этой страсти, наполнившей его тело сладкой, божественной тяжестью. Он пытался сбросить с нее этот халат, впиться губами и зубами в ее тело, столь чудесное и ароматное, но Магда не давала ему это сделать, взяв инициативу в свои руки. Когда он попытался повалить ее на спину, та строго сжала его запястья, произнеся:

– Нет, ты слишком слаб пока, голова еще закружится…

Осталось только подчиниться ее воле, и Райнхард об этом не пожалел. Вдоволь наигравшись с ее телом, попробовав ее кожу на вкус, покрыв поцелуями ее шею и округлую, упругую грудь, он наконец-то почувствовал себя внутри ее горячего лона, и полностью соединился с ритмом ее дыхания и движений, придя к блаженству почти одновременно с ней, обессилено упавшей на его разгоряченную грудь.

– Спасибо, – выдохнул он, поддаваясь последним содроганиям плоти и постепенно возвращаясь в реальность.

– Никогда не говори дамам «спасибо» после секса, – прошептала она, слезая с него.

– Почему же?

– Самый легкий способ почувствовать себя шлюхой, – Магда улеглась рядом, прижавшись к нему.

– Прости тогда…

– На первый раз прощаю, – притворно строго произнесла баронесса, устраиваясь поудобнее в его объятьях, которые они не размыкали еще долго – покуда им не захотелось повторить прежнее безумие.

Позже, лежа, словно в оцепенении, слушая ее слова, но не вслушиваясь в них, Райнхард подумал, что до этого, оказывается, и не знал, что это значит – быть близким с женщиной по-настоящему. Особенно с той женщиной, которая явно тебя любит. А ведь, в сущности, именно любовь она к нему и испытывала. Вспоминались ее встревоженные глаза, ее деловитые и толковые действия в машине, когда его тошнило… Никто доселе так с ним не поступал… А тем временем, Магдалена повторяла: