Дарья Аппель - Молодость Кайзера

– Ты слишком жесток сам с собой… Тела своего не чувствуешь.

Она поглаживала его по плечам, шее, но в этих поглаживаниях не было прежней сладострастности. Так делала бы заботливая сиделка с раненным. Он чувствовал возбуждение, но оно было лишь слабым эхом недавних ощущений.

– Отлежаться надо дня три, не меньше, – продолжала она, запуская унизанные тонкими серебряными кольцами пальцы в его золотистые, вьющиеся крупными кольцами волосы.

– Я согласен, если ты со мной тоже будешь лежать… Вот эдак, как сейчас, – произнес он, прикрывая глаза, чуть не мурлыча от ее ласки.

– Все время – не гарантирую, но постараюсь приходить как можно чаще, – прошептала она. – А ты и впрямь жесток к себе…

– С чего ты взяла?

– Ангину ты так и не вылечил толком, – продолжала она, проводя пальцами по его шее. – Понимаю, болезнь ерундовая, но последствия серьезные… Да и ревматизм тоже остался с тобой. Не выносишь плохой погоды…

– Кто ее выносит? – пробовал отшутиться Райни.

– Но тебе приходится хуже других. И простывать, к тому же, ни в коем случае нельзя, равно как и допускать лихорадки… Этот твой друг даже о таком не знает.

Райнхард нахмурился. Он не любил, когда ему припоминали различные слабости и болезни. Словно это окунало его в детство, полное болезней, больниц, докторов, скуки и одиночества, охватывающих во время выздоровления.

– У тебя еще есть медицинское образование?

– Нет, но в этом деле я разбираюсь гораздо лучше Зига…

– Да, он вроде бы не прогуливал курсы медицинской подготовки, но ничего из них не вынес, – припомнил Райнхард и тут же почувствовал себя предателем.

Воспоминание о друге, об упреке в его глазах, о брошенной им давеча угрозе, заставившей его чуть ли не разрыдаться, омрачило его, словно ушатом холодной воды облили. Отчего-то встречаться сейчас с Зигфридом и даже спрашивать у Магдалены о нем очень не хотелось.

– Такое бывает, – отшутилась она.

Райнхард отчего-то все-таки рассказал ей про события на Капче-Ланге. Про свою болезнь, выпустив уж очень красочные описания. Магдалена слушала его внимательно, не размыкая своих объятий. Когда рассказ был завершен, она медленно лежала недвижимая, приговаривая: «Как же тебе досталось-то, солнце мое…», а потом замолчала надолго. Райнхарду даже показалось, будто любовница заснула, но она после длительной паузы произнесла:

– А тебе не кажется, что нынче хотели избавиться от тебя?

Райнхард рассмеялся:

– Ну, с равным успехом хотели избавиться от кого угодно. Тем более, ждали же кайзера, а он почувствовал нездоровье…

– И при этом твоего приятеля оставили за воротами, сославшись на строгий протокол, – продолжала тем же тоном Магдалена. – В любых других обстоятельствах его бы пропустили…

– Но только не в присутствии кайзера.

– А подумай, почему его не пропустили, когда стало известно, что кайзер не приедет?

– Надо полагать, он не настаивал.

– Странно, глядя на твоего друга, и не подумаешь, будто он такой робкий, – с усмешкой произнесла Магдалена. – И вообще, интересно, что он всегда опаздывает – пусть на мгновение, но опаздывает и часто ошибается…

Слова должны были вызвать в Райни негодование, но он отчего-то понимал, что Магда права. Кирхайс был всегда готов помочь, но помощь запаздывала. Тогда как она, слабая, казалось бы, женщина, не имеющая специальной подготовки, за несколько часов успела то, на что Кирхайс раскачивался очень долго.

…Три дня прошли, как сон. Очень приятный сон. За это время Райнхард, в разговорах с Магдаленой и объявившимся вечером первого дня Кирхайсом, смог сформулировать теорию: взрыв был подготовлен не маньяком-одиночкой, как гласила официальная версия, а целой террористической группой, направленной на свержение монархии. Возможна еще серия таких же происшествий с покушением на высокопоставленных особ Рейха. Между тем, Ансбах отмел соображения молодых офицеров с негодованием. «Лейтенант, расследование закрыто. Виновный найден». Виновником оказался слуга, открывший ворота старику, принесшему бомбу. Старика бы тоже не взяли, если бы не показания Кирхайса, подтвержденные свидетелями, наблюдавшими за входом снаружи.

Напрасно Райнхард старался доказать, что слуга совершенно случаен в этой схеме.

– Вот как, вы защищаете людей, не выполняющих свою работу? – с усмешкой произнес следователь и перевел взгляд на Кирхайса со значением. – Впрочем, как вижу, вы одержимы ложными представлениями о справедливости.

– Да вы сами не лучше, герр Ансбах! – со злобой в голосе воскликнул молодой офицер, а затем, не дожидаясь ответа, сухо раскланялся с Ансбахом и вышел.

– Надеюсь, ты меня не винишь, – проговорил Кирхайс, глядя в глаза другу.

– За что тебя винить? – с некоторой горечью в голосе бросил Райнхард.

– Я указал лишь на дворецкого и его арестовали… А ведь я же знал, как и ты, что он подставное лицо.

– Да причем тут ты? Тебе задали вопрос – он открыл двери смертнику или другой стоял на дежурстве, ты подтвердил, что он, вот и все, – Райни был заметно раздражен и ускорил шаг. – Откуда ты мог знать, что следствие сделает крайним этого несчастного?

– Мы должны продолжить расследование с нашей стороны, – после некоторой паузы обронил Кирхайс. – И вывести виновных на чистую воду… Кстати, вот еще одна интересная мысль.

– Какая же? – Райнхард резко затормозил и испытующе глянул в синие глаза Кирхайса.

– Мне Магдалена говорила, что убить хотели тебя…

– Магдалена? – иронично произнес Райни. – Ну, скажу так, у нее есть причины говорить подобное…

– В самом деле, посуди – кайзер не приехал в последний момент, хотя его ждали. При этом меня не пустили внутрь… Я, конечно, сам виноват, на своем не настоял.

– И хорошо, что не настоял. Полез бы вперед и полег бы, как те трое несчастных, – прервал его Райни, не желавший, чтобы его друг развивал версию, выложенную баронессой фон Вестфален. Сам он не мог не признать, что был в ней свой резон, факты сходились, но полагал, что предполагать, будто бы весь теракт затевался ради него одного, было бы опрометчиво.

Зигфрид же продолжал, не обращая на него внимания, излагать факты:

– Взрыв случился очень близко от тебя, это тоже учитываем…

– Ты думаешь, опять козни маркизы фон Бенемюнде или кого еще? – с усмешкой проговорил Райнхард.

– Не знаю, – признался Кирхайс. – Но не надо отметать и эту версию.

Они прошли еще чуть дальше. Лицо Райнхарда было бледным и напряженным.

– Давай, присядем, что-то голова закружилась, – проговорил, наконец, фон Мюзель, когда они дошли до небольшого кафе в парке, с открытой верандой. – И да, мы же уговаривались кофе где попить.

– Надеюсь, здесь дают неплохой кофе, – Зигфрид взглянул на вывеску с названием заведения.