Р. Артемьев - Вторжение

— Они не смогут подпитываться от королевы.

— Но здесь как-то могут. Ну и наконец, последнее. Простое жизненное объяснение, зато понятное. Предположим, что некоторые инстинктивные реакции едины для всех живых существ. Что ты сделаешь, если тебя ударят по лицу?

Я пожал плечами: — Скорее всего, дам сдачи.

— Вот именно. А ведь мы чужака неплохо приложили, вдруг обидится?

Ментаты Исследовательского корпуса не обладали квалификацией своих коллег из спецслужб, но на мои вопросы ответить могли. Сейчас меня волновало, насколько глубоко во мне сидел чужак и какими могут быть последствия его пребывания, можно ли их устранить. Поэтому первое, о чем я их попросил, это определить наличие внешнего воздействия на свою ауру и попытаться найти следы возможных «закладок» в психике. Колдовали надо мной часа полтора, хотя все щиты я снял.

— «Закладок» нет, это точно. — Вынесли спецы вердикт — А вот следы глубокого воздействия чужаков на вашу психику есть. Довольно свежие, кстати.

— Чем они мне грозят?

— В долгосрочной перспективе ничем, они уже сейчас активно залечиваются вашей энергетикой. В ближайшее время могут возникать странные ощущения, нечеловеческие, ваше тело может казаться неудобным и незнакомым, значения некоторых слов можете забывать, ну и тому подобное. Зато есть и положительная сторона — чувствительность к чужакам возрастет, в туннелях будете лучше ориентироваться. Все это временные эффекты, через неделю они исчезнут.

Прогноз был утешительный, если бы не одна ложка дегтя. Сразу после ранения, подселившего ко мне остатки твари, меня проверяли лучшие на тот момент специалисты, и ничего не нашли. Что, если и сейчас не смогли заметить затаившегося «гостя»? Хотя я сам проверялся тщательно и чужого присутствия не ощущал.

Паладин вызывал меня уже минут двадцать, видимо, ему доложили о сегодняшнем инциденте. Человеку в его положении можно было посочувствовать: с одной стороны, собственное начальство требует результата в виде скорейшего взятия Гнезда, с другой придурки-подчиненные (Злобный в этом отношении не уникален) и заместитель-интриган, с третьей союзники, с которыми надо быть аккуратнее. Паладин прекрасно понимал, что Мийо не подарок, но тот был свой, к тому же командир одного из старейших отрядов Европы. Хотя, к слову сказать, я не раз замечал, что представители остальных отрядов Евросоюза держались с Мийо суховато, всячески подчеркивая, что он здесь не главный. Ну а я был «русским», и репутация у меня была нехорошая. Зато мог уйти в любой момент, и удержать меня силой Паладин права не имел. Мне, кстати, и дома ничего бы не сделали.

А еще Таггарту здорово усложнял жизнь честный и прямой характер.

Кабинет Паладина можно описать как зеркальную копию обиталища Папы Джима. Папу охраняли, как не всякого президента — Паладин сидел один. У Папы стояла мощнейшая защита от прослушивания — Паладин не ставил ее даже на совещаниях. Аскетичная обстановка, стол и несколько стульев, резко контрастировала с воспоминаниями о дикарских масках, многочисленных амулетах, амулетиках и загадочных фигурках, украшавших обиталище Папы.

Я сел на стул напротив Паладина.

— Мне доложили о вашей стычке — Таггарт выглядел не лучшим образом, ему было стыдно — извини. И спасибо.

— Пожалуйста — мы помолчали.

— Я предупредил Рауля, что еще один инцидент с его участием, и он улетит первым рейсом. Но я не хочу терять сильного бойца во время штурма.

— Откровенно говоря, я могу стерпеть, когда дело касается лично меня. Однако твой заместитель своими поступками не просто подрывает мой авторитет, он еще и подвергает опасности людей. На днях он попытался перевести часть африканцев на зачистку своего участка, пытался забрать моих отдыхающих псионов, якобы, срочно потребовалась помощь. Я не стану игнорировать подобные выходки.

— Аскет, уймись. Я прижму Мийо, но и тебе не стоит провоцировать его. В конце концов, француз, раненый сегодня, до сих пор не вышел из госпиталя, твой человек мог действовать мягче.

— Мог. И тогда раненых с нашей стороны было бы больше. Пустой разговор, Паладин, я не изменю своей позиции. А еще я не верю, что ты сможешь контролировать Мийо. Отправь его домой, пока еще можно.

Паладин покачал головой. Что ж, его право.

На девятом ярусе в моем отряде появились первые потери. Сразу три бойца из разных групп получили ранения, и мне пришлось отправить их в госпиталь. Поэтому оставшиеся туннели зачищать пришлось самому, тем более что моя группа была самой свежей. Пока что все шло хорошо, раненые поправятся через трое-четверо суток, как раз к началу второй фазы операции.

Мы планировали, после занятия десятого яруса и создания на нем промежуточного лагеря, снова пройтись по зачищенным этажам. Чужаки появлялись в контролируемых нами туннелях слишком часто, чтобы их можно было игнорировать, следовало проредить их стаи. Потом предполагалось занятие четырнадцатого яруса, еще одна дополнительная зачистка, пятнадцатый, шестнадцатый этажи и штурм королевской камеры. Такая методика позволяла надеяться, что к тому моменту, как мы войдем в камеру, хозяин или хозяева не смогут использовать других чужаков, кроме охранников королевы. На бумаге все выглядело гладко.

Реальность доказала, что любой план нуждается в корректировке. По нашим подсчетам, плодились чужаки быстрее, чем обычно, и быстрее заполняли вроде бы чистые этажи. Правда, в основном появлялись низкоуровневые твари, но вся эта мелочь объединялась в стаи и представляла серьезную угрозу. Нам пришлось потратить сутки на укрепление второго и третьего ярусов, чтобы хоть как-то обезопасить поверхность, буквально на всем протяжении утыкали их Глиняными Охранниками и другими ловушками. Кстати сказать, чужаки никогда не использовали в своих ловушках знаков, предпочитая маскировать различного рода мелких тварей. Впрочем, не меньшую опасность представляли растения Гнезда, в большинстве случаев ядовитые и агрессивные.

Постоянной головной болью были провалы бойцов на другие ярусы. Как правило, группа оказывалась на этаж выше или ниже того, по которому шла изначально, но иногда бывало и больше. Однажды с шестого яруса подчиненных Монаха выбросило на поверхность, за несколько километров от базы. Этот случай всех напугал, провалы и раньше затрагивали обычное пространство, но так далеко — никогда. Значит, трещины расширяются.

С нахождением провалов дела обстояли не лучшим образом. Приборы, предоставленные научниками, срабатывали не более чем в половине случаев, основная надежда была на ментатов. Было несколько попыток использовать духов, некоторые удачные, некоторые нет, в конце концов пришлось отказаться от их помощи, точнее говоря, использовать духов только вблизи лагерей. Для меня в ментале провал выглядел как полупрозрачная воронка, заметить ее было трудно, но можно. Поэтому, обнаружив знакомые признаки, мы делали пометку на карте и уходили искать другой путь, другой туннель. Как закрывать провалы было неизвестно, а времени на эксперименты не было. К сожалению, подобной чувствительностью обладали не все.