Даниил Кислевский - Первый год. Чужая эра

Они перелезли через поваленный бетонный забор и вошли на территорию заброшенного промышленного объекта. Впереди, в тумане, виднелись пустые огромные помещения. Во дворе стояло несколько машин, от которых остались только кузова. Место выглядело разоренным, как, впрочем, и все вокруг.

Один из спутников Ореха достал сигарету, покрутил в руке, а затем убрал обратно.

– Они с ним как договаривались? – спросил он негромко.

– Да откуда мне знать. На семь часов они с ним договаривались. А сейчас, – Орех взглянул на КПК, – уже почти девять. Может, он уже ушел…

– Вряд ли ушел, – тихо сказал второй и снял рюкзак. Аккуратно вытащив из него пластиковый серый контейнер, он протянул его Ореху.

– А это что? – спросил Орех, тоже тихо.

– Будто я знаю. Врач, кореец или кто он там, сказал, передать. Типа, этот рейдер попросил. Лекарство, наверное, или наркота, – и солдат потряс контейнер возле уха.

– А ну не тряси! – громко, неожиданно гаркнул кто-то из росших неподалеку кустов.

Все трое среагировали моментально. Рефлекторный разворот, на колено, на прицел. Щелкнули предохранители. Чудом что не открыли стрельбу.

– Да ладно, тихо вам.

Что-то зашуршало, и из-за куста, растущего рядом с проржавевшим КамАЗом, вышел человек. Ни маскхалата, ни суровости, ни высокого роста. Ну, хоть СВД есть.

Вышедший оказался стареющим, почти седым, небритым, на вид лет под пятьдесят человеком. На нем была темно-синяя куртка с капюшоном, почти такого же цвета спортивные штаны. За спиной висел объемный рюкзак, на боку которого крепился какой-то неопознаваемый пистолет-пулемет, а в левой руке была винтовка.

– Ты Хорек? – спросил один из спутников Ореха.

– Для вас, ребята, я – Харитошин Владимир Семенович, – подходя, сказал человек и усмехнулся. – Да я это, я. Не тычь в меня, в бабу свою тыкать будешь.

И он оттолкнул автоматный ствол, смотревший ему в грудь.

– Датчик есть? – спросил Орех и опустил автомат. Остальные сделали то же самое.

– Пищалки эти? На кой хер они мне? – хрипло отозвался Хорек и стал разглядывать бойцов, прищурившись.

Орех тоже внимательно его оглядел. Карманы чем-то набиты, на бедрах в самодельных ножнах – два армейских ножа. Бинокль и респиратор на шее. Туго набитый рюкзак. Штаны по колено в грязи, обувь из-под слоя грязи даже не видно. На фоне хорошо сложенных бойцов с «Циклопа», полностью одетых в чистую черную спецодежду, рейдер смотрелся убого. И запах – неприятный запах немытого тела и давно не стиранной одежды.

– Дай-ка это сюда, – сказал Хорек и забрал из рук бойца серый контейнер. Приоткрыл, пересчитал, молча проговаривая губами цифры. Считал долго. Закрыл.

– Кто тут из вас Орех? – спросил он и снова с прищуром поглядел на всех.

Бойцы кивнули на Незнамова. Он, в свою очередь, произнес:

– Виктор я. Незнамов.

Хорек оглядел его, кивнул и сказал:

– Да я не запомню.

Все стояли как-то нерешительно. Хорек немного помялся, повернулся к одному из бойцов.

– Дай-ка мне сигаретку, брат.

Сослуживец Ореха немного подумал и протянул Хорьку открытую пачку.

– А знаешь, что? Дай-ка всю.

Боец нахмурился, недовольно буркнул.

– Да ладно, не жопься. У вас их на вашем пароходе ящики лежат, я знаю. Не жадничай, брат, – довольно громко сказал Хорек. Так громко, что эхо звякнуло от борта КамАЗа. Орех и остальные напряглись.

– Да не боись, тут нет никого. Они тут не ходят, – безразлично сказал рейдер, протягивая руку к сигаретам. Боец отдал Хорьку пачку.

Орех попрощался с ними, и как-то внезапно тепло попрощался, совсем по-дружески. Они тоже глядели на него сочувственно и добро. А затем развернулись и ушли. Забулькали весла, отчалила лодка. Все случилось до странного неожиданно и быстро.

Ореху опять, уже который раз за утро, стало не по себе, а собранность, которая обычно возникала во время любой операции, не приходила. Зато вернулась тошнота, и, что было хуже всего – качалась под ногами почва.

Хорек поставил рюкзак на бочку и принялся упаковывать в него контейнер, предварительно вытащив из него и убрав во внутренний карман что-то небольшое, похожее на ампулу. Под синей курткой у него был потрепанный легкий свитер. Закурил.

Орех подошел к нему. Без стоящих рядом ребят пропала последняя уверенность и спесь. Все-таки рейдер, и пожилой человек.

– Я думал, вы, не курите…

Хорек повернулся на него, прищурив один глаз из-за дыма. Сигарета торчала во рту.

– Кто «вы»?

– Ну, рейдеры.

– Рейдеры – это кто ларьки отжимает у лохов. Может, они и не курят. А мы, Владимир Семеныч, курим.

Орех этим объяснением не удовлетворился, нахмурился. Манера говорить у Хорька была какая-то блатная, неприятная. На пальцах левой руки под слоем грязи виднелись тюремные «перстни».

– Да брось, брат. От вашего парохода вонь такая, что они бы тут уже в три ряда стояли, если бы запах доносил. Не ходят они сюда. Расслабь мышцу.

Сделав ударение на последнем слоге, Хорек застегнул рюкзак и поставил его на землю.

– Ладно, давай. Чего надо делать? – спросил он у Ореха, все так же хитро щурясь. Орех заметил выцветшую татуировку «Вова» на правой ладони.

– Вы должны знать, – не очень уверенно сказал Орех, укорив себя за интонацию. Все же он оперативник, профи. Почему так размяк? Из-за тошноты?

– Я-то знаю. А вот ты знаешь? Давай, скажи мне, чего вы сюда приперлись.

Орех не мог понять – то ли рейдер над ним издевается, то ли что-то тут не так. Датчика у Хорька нет, а свои уже ушли. Может, это вообще ловушка? Впрочем, ничего действительно секретного в его задании не было.

– Отправиться вместе с вами к пойманному объекту, взять объект, доставить к месту высадки, покинуть город, – медленно, озираясь по сторонам, пробормотал неточно заученные формулировки Орех.

Хорек, слушая, кивал, а затем вдруг засмеялся каким-то высоким, едким смехом, похожим на смех Бабы-Яги из старых советских фильмов. Отошел от Ореха, заглянул в кабину КамАЗа.

– Как я это ваше все люблю, – гулко донеслось оттуда. – Все эти «объекты», «сопроводить», «доставить»… Ух!

Не найдя ничего, Хорек вылез из кабины.

– А я тебе по-русски скажу. Идем до автозака, берем его, тепленького, и тащим назад. А потом, – он надел рюкзак и перевесил винтовку через шею, – потом я с вами пойду, в Железку.

Орех шел за рейдером через бесчисленные промышленные помещения в полутьме и не мог разобраться. Были бы вокруг еще напарники, ему было бы все равно – проводник и проводник. Но здесь они вдвоем, и ему нужно было понять – насколько можно доверять этому человеку. А вдруг он предатель? Или просто завалит всю операцию? Вдруг он даже просто умрет от сердечного приступа? Последнее, впрочем, казалось маловероятным.