Аврам Дэвидсон - ФАТА-МОРГАНА 7 (Фантастические рассказы и повести)

Спускался туман, и все вокруг становилось сырым и промозглым.

— А что теперь делать мне? Я так одинока, мне некуда теперь идти.

— Я думаю, что у вас особый случай, — сказал макоголовый, поднимаясь с земли, и смущенно потрогал свой подмокший зад.

— Но я, я, я — другая!

Он молча отвернулся, давая понять, что не находит оправданий тому, на что она способна, — самопредательство и массовое убийство.

— Но они так отвратительны, — бормотала она, зная, что чтобы она ни говорила, все было неуместным.

Она проспала всю ночь на холодной земле, ее мучил кашель, рвота, сны, которые она не могла вспомнить, когда на рассвете открыла глаза. Ее тело разламывалось от боли, ей казалось, это была пневмония. Она прижала холодный лоб к холодной траве и какое-то время смотрела, как в лучах восходящего солнца распускается мак. Она не сорвала цветок, а просто смотрела на него.

— Я только хотела быть свободной. Я не желала никому вреда.

Ее слова утонули в воздухе острова Пергамон.

(Перевод с англ. Л.Терехиной, А.Молокина)

Ночь холодная, пронизывающий ветер. Кажется, что нет никакого внутреннего пространства, а есть только два внешних — одно там, где он беснуется над рекой, а другое здесь — немного более укрытое, чуть-чуть согретое нашим дыханием. Плакат с изображением Ши [23] Хо-Ши-Мин. трепещет на стене, как будто сам Ши пытается что-то сказать, дети сказали бы «поговорить по душам».

Дети — это и старшие, что скрестив ноги сидят на матрасе Кэнди (таких, как Чиликат Кэнди на улице Калхун-стрит, можно найти еще полсотни).

Это и младшие — две девчушки-подростка (девственницы или вроде того) и тощий печальный мальчик, который всегда молчит. Это и Робот, который находился в зале, где работает, а сейчас входит, медленно переставляя ноги и обдумывая каждый шаг.

Я беседовал с Роботом больше, чем с кем-нибудь из остальных, на мой взгляд, он самый искренний и дружелюбный. Роботу 19 лет, он очень высокий, с круглой маленькой головкой и черной шевелюрой. Робота изготовили, по его же словам, в XXXIII веке для выполнения обязанностей слуги у одной ужасной женщины, дом которой неизвестно на чем держался. Когда у Робота депрессия, он обычно говорит:

«Я не знаю, насколько добротно меня сделали. Может быть, я буду функционировать тысячу лет, а может, уже наполовину износился».

Он здесь уже пять лет. Он удрал, по крайней мере, он сам так говорит, раскрутив циферблаты в кладовой времени той отвратительной женщины и шагнув в кладовую, пока те находились в движении.

Он сделал это для того, чтобы о его местонахождении не знал никто (на последнем слове он сделал особое ударение). Тем не менее он надеялся попасть в XIII век до нашей эры. Этот период был для него волшебным образом притягателен.

Кэнди и два ее парня не обращают на него никакого внимания, так, мельком взглянули и садятся на пол рядом с подростками, юношей с печальным лицом и мной. Юноша почти спит. Чтобы разговорить Робота, я спрашиваю:

— Робот, а ты не хочешь вернуться? Прямо сейчас?

Он качает головой:

— Нет, здесь лучше. Там была скучища. — На какое-то мгновение он задумывается, потом спрашивает: — Хочешь, я расскажу историю?

Я хочу. Подростки меня искренне поддерживают, но он некоторое время колеблется, потом поясняет:

— Я запрограммирован, чтобы рассказывать истории, а там некому слушать, поэтому я никогда их не рассказывал. Рассказанная история как бы отмечается галочкой, понимаете? Задание выполнено. А так я испытываю состояние вроде запора.

Печальный юноша говорит:

— Продолжайте.

Робот будто только того и ждал.

— Это волшебная история, — начинает он. — Она началась в те дни, когда маленькие одноместные исследовательские корабли отправились отсюда в разные стороны в поисках районов, пригодных для заселения. Они расплылись подобно выброшенной в море сперме.

Раньше я не замечал за Роботом таких талантов рассказчика и поэтому с интересом за ним наблюдал. Он смотрел прямо перед собой, рот округлился подобно букве «О», он всегда так делал, когда хотел показать, что в его горло вставлен громкоговоритель.

— Вы должны понимать, что это продолжалось много-много лет. И каждый год корабли летели вверх, к Полярной звезде, десятками и сотнями, и тогда они были похожи на сверкающие спицы вокруг солнца, или вниз, в сторону Южного Креста, — Именно туда держал путь один из кораблей.

Он падал несколько лет, но не вел счет годам. Пилот спал, за сто лет он сделал три вдоха. Где-то через год он пытался перевернуться, но из стены появились пластмассовые руки и вернули его в прежнее положение. Корабль разбудил его, когда они куда-то прилетели.

Он проснулся, и корабль знал, что он все забыл, помнил только то, что ему снилось. Поэтому корабль ему все объяснил, пока растирал и кормил. Когда все было закончено, он подумал: «Что я за путешественник, если позволил себя уговорить полететь сюда?»

Потом он встал и решил посмотреть, что же это за мир, куда он попал. Ничего особенного там не было. Повсюду, насколько хватало взгляда, росла высокая — выше головы — трава. Он открыл люк, воздух был нормальным, и он вышел из корабля и сделал все необходимое. Вокруг действительно ничего не было, кроме этой травы.

(Я думал над тем, что именно Робот подразумевал в своем рассказе под словом «трава» — то ли это была неосознанная трансформация детского названия марихуаны, или же для Робота, как и для верующего человека, это был символ забвения.)

— И когда он собирался уходить, из травы появилась эта воистину потрясающая герла. Бесшумно, вы представляете? Ни барабанной дроби, ни фанфар. Она просто раздвинула траву, так же, как девушка откинула бы волосы, и вышла.

Увидев ее, он сразу на ней зациклился, и они заключили тайное соглашение.

Он не мог взять ее с собой в корабль, а она не могла улететь с ним. Но она пообещала, что будет жить с ним там, если он выполнит три условия, в заставила записать эти условия кровью. Во-первых, он должен был поклясться, что будет выполнять всю работу сам и никогда не попросит ее что-нибудь сделать. Что он ни о чем не расскажет людям, если они прилетят, и что он не будет задавать никаких вопросов.

Он все это записал и поставил подпись. Потом она заставила его строить дом из дерна, травы и кусков корабельной обшивки. Он выкопал водоем и посадил несколько семян, найденных у себя на корабле, тем самым положил начало колонии людей, которые должны были прилететь вслед за ним. Этим они и питались, разве что иногда она ловила маленьких зверьков, живших в траве, и ела их. Ему она их никогда не давала, а он никогда не просил. Сам он поймать ни одного не мог, потому что они очень быстро бегали.