Артур Кларк - ФАТА-МОРГАНА 6 (Фантастические рассказы)

Ларсен был только рад отвлечься от дела. Первые два дня он бесцельно бродил вокруг пустующих шале, пребывая в состоянии приятного опьянения от прописанных Бейлиссом барбитуратов; он осматривал белую поверхность пустыни, отходя ко сну к восьми и отсыпаясь до полудня. Каждое утро из города приезжала уборщица, она же пополняла запасы продуктов и оставляла листочки с меню, но Ларсен так и не встречался с ней. Он наслаждался одиночеством. Намеренно не входя в контакт с кем-либо, позволяя природным ритмам своего мозга восстанавливаться, он знал, что скоро поправится.

Однако в действительности первая же личность, которую он увидел, явилась словно из кошмарного сна.

Ларсен до сих пор с содроганием вспоминал эту встречу. На третий день после ленча он решил прокатиться по пустыне и обследовать заброшенную кварцевую шахту в одном из каньонов. Предстояла двухчасовая поездка, и он приготовил термос охлажденного мартини. Гараж примыкал к шале со стороны входа на кухню и был оборудован скользящей стальной дверью на роликах, поднимавшейся вертикально вверх и убиравшейся под крышу.

Ларсен запер шале, затем поднял ворота и вывел автомобиль на бетонное покрытие. Возвращаясь за термосом, который он оставил на скамье у задней стены гаража, он заметил полную канистру бензина в одном из затененных углов. Какое-то мгновение он выжидал, подсчитывая в уме количество миль, которые ему предстояло проехать, затем решил взять канистру с собой. Он подтащил ее к машине, затем повернулся, чтобы опустить ворота.

Когда он впервые поднимал ворота, какой-то ролик заело, и они застряли на уровне его подбородка. Теперь, навалившись на ручку весом всего тела, Ларсен сумел опустить ворота на несколько дюймов, но ему не хватило инерции, чтобы сделать это до конца. Солнечный свет отражался от стальных пластин ворот и ослеплял его.

Обхватив ворота ладонями изнутри, он слегка поддернул их вверх, чтобы увеличить размах при движении вниз.

У него перед глазами была лишь небольшая щель, дюймов шесть шириной, но этого было достаточно, чтобы видеть, что происходит в гараже.

Прячась в тени у черной стены, около самой скамьи маячила смутно очерченная, но все же ясно распознаваемая фигура человека. Незнакомец стоял неподвижно, свободно опустив руки вдоль туловища, и смотрел на Ларсена. На нем был светлый кремовый костюм. Покрытый пятнами тени, он выглядел как-то фрагментарно — аккуратная голубая спортивная рубашка и двухцветные туфли. Он был массивного сложения, со щеткой жестких усов под носом, пухлым полноватым лицом; глаза незнакомца не мигая уставились на Ларсена и все же каким-то непостижимым образом смотрели чуть в сторону.

Все еще придерживая ворота обеими руками, Ларсен с изумлением разглядывал человека. Дело было не только в том, что тот просто не мог появиться в гараже, — там не было ни окон, ни боковых дверей — в самой позе его просматривалась явная агрессивность.

Ларсен собирался было окликнуть незнакомца, когда тот вышел из тени и двинулся к нему.

Ларсен отпрянул в ужасе. Темные пятна, которыми был изборожден костюм незнакомца, оказались не тенями вовсе, а очертаниями рабочей скамьи, находившейся у него за спиной.

Тело человека и его одежда были прозрачны. Словно ударенный током, вернувшись к жизни, Ларсен лишь ухватился покрепче за ворота и резко опустил их вниз. Он быстро сунул на место задвижку, обеими руками повернул ее в положение «заперто» и дополнительно прижал коленями.

Чуть ли не парализованный, со сведенными мышцами, обливаясь потом, Ларсен все еще держал ворота гаража, когда полчаса спустя к нему подъехал Бейлисс.

Ларсен раздраженно барабанил пальцами по столу, затем встал и прошел на кухню. Лишенный барбитуратов, которым должны были противодействовать три таблетки амфитамина, он почувствовал себя сверхвозбужденным. Он включил кофеварку, затем выключил ее, кое-как добрался до гостиной и уселся на кушетку с томом Кремчера в руках.

Он прочитал несколько страниц; нетерпение, в нем нарастало. Какой свет проливал Кремчер на его проблему, было неясно. В основном, описывались всевозможные случаи глубокой шизофрении и необратимых параноидальных явлений. Его же собственная проблема была более поверхностной, просто небольшое отклонение психики из-за перегрузок. Почему Бейлисс упорно не хочет замечать этого? По какой-то необъяснимой причине он словно сознательно желал иметь дело с более глубоким кризисом, возможно, потому, что, будучи психиатром, сам тайно желал стать пациентом, чтобы изучать болезнь изнутри.

Ларсен отшвырнул книгу в сторону и взглянул через окно на пустыню. Неожиданно в шале словно потемнело, домик словно сжался, став клаустрофобическим фокусом сдерживаемой агрессивности. Ларсен встал, подошел к двери и вышел на открытый воздух.

Сгруппированные свободным полукругом, все шале, казалось, приникли к земле, когда он прошелся по бетонному покрытию на сотню ярдов в сторону. Далекие горы казались огромными. Дело шло к вечеру, начинало смеркаться, и небо над головой налилось яркой, словно вибрирующей голубизной, пространство пустыни было испещрено обширными прогалинами теней, которые ложились на равнину от гор, находившихся перед солнцем. Ларсен оглянулся на шале. Там не было ни единого признака жизни, если не считать слабого, рассогласованного, дисгармонического эха вялой музыки, которую слушал Бейлисс. Внезапно пейзаж показался Ларсену нереальным.

Размышляя над этим явлением, Ларсен почувствовал вдруг, как что-то уводит его мысли в сторону. Ощущение было неопределимо словами и подобно ожидаемому решению, которое так и не материализовалось; оно походило на забытое намерение. Он напряг память, одновременно безуспешно пытаясь вспомнить, выключил ли он кофеварку.

Ларсен вернулся к шале, заметив, что оставил открытой дверь на кухню. Он направился к дому, чтобы закрыть эту дверь, и, проходя мимо окна гостиной, заглянул в него.

На кушетке, скрестив ноги, сидел человек, его лицо скрывал том Кремчера. Сначала Ларсен подумал, что это Бейлисс пришел навестить его, и направился в дом, чтобы приготовить кофе для двоих. Однако он тут же отметил про себя, что из шале Бейлисса все еще доносится музыка.

Осторожно ступая, Ларсен вернулся к окну. Лицо человека все еще оставалось невидимым, но одного взгляда было достаточно для того, чтобы убедиться в том, что это не Бейлисс. Он был одет, как и два дня назад, все в тот же кремовый костюм и в те же двухцветные туфли. Однако на сей раз незнакомец не был галлюцинацией. Его руки и одежда были настоящими, осязаемыми. Он чуть пересел на кушетке — на одной из подушек осталась вмятина — и перевернул страницу книги, перегнув корешок.