Алекс Гарридо - В сердце роза

И взглядом показал, что понимает чувства У Тхэ, но не разделяет их.

У Тхэ пришлось подняться. Низко опустив голову, он попросил:

- Прикажите откровенно высказать свое мнение!

- Нет, - устало нахмурился Шан Ян. - Запрещаю. Оно мне известно. Являясь подданным Золотого Дракона, не могу слушать такие речи. А вельможа в звании "Опора державы" такие речи вести не должен.

- И думать так не должен, но думать иначе - не могу, - глухо произнес У Тхэ. - Какой державы быть опорой? Прежде бы спасти ее!

- Мне известно твое радение о благополучии государства, снисходительно и чуть раздраженно начал Шан Ян - и осекся. Покачав головой, он сменил тон. - Мы с детства дружны и знаем все мысли друг друга. Отбрось церемонии, смотри: я теперь ниже тебя по положению. Жалкий изгнанник, нищий и одинокий. Это мне теперь стоять перед тобой, почтительно вытянувшись...

- Никогда! - возразил У Тхэ, упрямо опускаясь на колени. - Я клялся вашему отцу, что буду преданным слугой...

- ... наследнику, мой добрый Тхэ, наследнику. Моему почитаемому старшему брату. Оставим же этот разговор - сколько раз...

- Сколько раз мы его оставляли! Вы не хотите мне верить, а я повторяю, что ваш почтенный родитель был отравлен, и когда, корчась в муках, он произнес имя вашего почитаемого старшего брата...

- Нашего государя!

- Да...

- Нашего повелителя, которого волю подданные должны исполнять...

- Да, но это было не объявлением наследника! Это было обвинением, и вам это известно!

- Нет!

- Известно. Это вам известно.

У Тхэ тяжело давалось спорить с подлинным своим господином, и он с силой упирался ладонями в пол, и капли пота блестели на его лбу, и голос дрожал против воли. Прискорбно оказаться в таком положении, когда возражать повелителю - необходимо. Еще прискорбнее оставить его на этом жалком клочке суши, пустынном и неприветливом.

- Помоги мне переодеться. Уступая твоим просьбам, я весь путь проделал в одежде, которая мне теперь не подобает. Вместо того, чтобы везти меня как заключенного, ты превратил тюремщика в придворного, а стражу - в свиту.

- Я и есть ваш преданный слуга, а меня сделали вашим тюремщиком. Но суть человека не меняется от обстоятельств, и даже наоборот.

- Наоборот... Это правда, насколько мог, ты сделал этот путь легким для меня. Что касается дальнейшего, надо принимать свою долю. Углежог или даже певичка, если ведут себя сообразно своему положению, имеют, быть может, больше достоинства, чем Золотой Дракон, пренебрегающий своим долгом перед Небом.

- Отцеубийца, отравитель.

- Прекрати. Говоришь о повиновении, а споришь. Не спорь, Тхэ. Принимай свою долю. Ничего не поделаешь, придется тебе служить моему почитаемому старшему брату.

- Я бы с радостью очистил трон от дерьма, которое на него водрузилось! Простите.

- Ты дашь мне клятву, что будешь преданно служить моему брату.

- Я уже клялся вашему отцу...

- Повинуйся, - потребовал Шан Ян. - Это последний мой тебе приказ. Сейчас я облачусь в платье отшельника, и никогда уже ты не услышишь от меня повелений. Ты, столько говоривший о своей преданности, чем почтишь на прощанье своего господина?

- Если бы вы заняли престол, разве не благоденствием обернулось бы это для Ы? Чье правление могло бы сравниться в праведности с вашим?

- Праведное правление ты предлагаешь начать с нарушения родительской воли? С убийства законного государя? Со смуты, которая всю страну может поставить на край гибели? И это когда с севера и с запада нам угрожают кочевники, готовые при первых признаках слабости наброситься на Ы, сделать ее своей добычей, предать мечу и разграблению!... Не будет этого. Довольно, Тхэ. Мне уже не подобает гневаться, так не гневи меня. Могу я еще - эту последнюю минуту - считать тебя моим слугой, или и ты уже отрекся от меня, как все?

Посмотрите на У Тхэ! Он поднес к лицу рукав, приложил к глазам.

- Я ваш слуга, что бы ни случилось. Какая бы одежда ни была на вас, слово ваше будет для меня законом, дороже пяти устоев! Прикажите - я сделаю, хоть бы и умереть позорной смертью.

- Клянись, что будешь преданным слугой моему брату и ничего не сделаешь против него, и не уклонишься от долга. Знаешь сам, ничто не остается неизвестным, как говорится, и дикий гусь бывает вещей птицей, и если ты нарушишь клятву, я ведь об этом узнаю. А тогда - что же еще мне останется, только умереть от горя и стыда.

- Я клянусь.

- Подай мне эту повязку. Помоги завязать.

- От горя и стыда умрет ваш ничтожный слуга, когда кочевники накинутся на Ы, как шакалы на падаль, и этого ждать недолго - во дворце уже смердит. Запах разложения скоро достигнет их чутких ноздрей, и они не промедлят.

- Жестокость моего почитаемого брата - признак его силы...

Волосы выскользнули из-под руки господина и рассыпались по спине. У Тхэ снова собрал их, скрутил в нетугой жгут, сложил вдвое и вчетверо. Прихватив волосы, обмотал голову своего господина широкой исчерна-синей тесьмой. И только сдавленно вздохнул.

- Вот теперь вы с виду - настоящий отшельник.

Дэнеш услышал шаги стражника за своей спиной, но тень от сложенного паруса, наброшенная луной на надстройку, надежно скрывала его, и он не отвлекся от разговора.

- Когда была бы на то ваша воля... Войско мне предано, мы заняли бы столицу и вошли во дворец. Ваши повеления исполнялись бы молниеносно и в точности, и некому было бы встать между вами и троном Дракона. А тогда бы... Сейчас еще можно, сейчас время - наше, но счет идет на месяцы и на недели, и если не унять кочевников сейчас, потом ваш ничтожный слуга сможет только пасть в бою, чтобы доказать свою верность Ы, но разве это принесет пользу? Сейчас, а не то будет поздно. Шан Ши окружил себя... Кого он приближает и одаривает милостями! И кого казнит! По доносам завистников, и сам завистник... Сколько он тратит на пиры, на устройство садов, в то время как люди близки к смерти или бунту, и даже войско недоедает. И этот указ: набрать десять тысяч девиц для новых загородных дворцов. Даже если он будет съедать по одной в день, куда же столько? Как же можно оставить Ы на такого правителя?...

- Ты поклялся, - отрезал Шан Ян.

- Я поклялся... - проскрежетал У Тхэ. Он вытянулся перед Шан Яном наипочтительнейшим образом, прижав руки к бедрам, не отрывая взгляда от подбородка господина.

Шан Ян кивнул, отвернулся.

- Как ты намерен поступить со своей находкой? - поинтересовался через плечо.

- Доставлю в Унбон, - мрачно ответил У Тхэ. - Император охоч до новых развлечений, а эти не похожи ни на кого. Кроме того, который похож на всех... Я имею в виду, что такое лицо трудно запомнить. Его имя должно быть "Никто".

- Ты думаешь, они в самом деле - цари?

- Три царя, три молодых, дружных между собой царя, на острове, затерянном среди пустынного моря, без свиты, оружия и даже одежды...