Алекс Гарридо - В сердце роза

- Сильно смахивает на выдумку?

- Такая выдумка может быть рассчитана только на дураков, а ваш ничтожный слуга, как бы ни был ничтожен, такого впечатления ни на кого еще не производил. Есть в них что-то такое... У всех разное, но в каждом что-то, что заставляет подозревать их историю в правдивости. В любом случае, я доставлю их в Унбон, а по дороге постараюсь как можно больше от них узнать. Этот... никакой говорит на дэйси так, как никто из ныне живущих не говорит. И не пишет. Но самые древние летописи Ы написаны именно таким дэйси. Или очень похожим. Я думаю - не из потомков ли он того войска, которое увел с собой повелитель Ань из династии Старшая Шан? Он ведь не вернулся из своего заморского похода. Вдруг не море стало ему могилой, а где-то здравствуют его наследники?

- Вот как ты все повернул! И когда успел обдумать? Острый же у тебя ум.

- Господин преувеличивает достоинства своего негодного слуги. Но, по крайней мере, это сойдет для Шан Ши, чтобы занять его и, может быть, отвлечь от мыслей о затерянном среди пустынного моря острове и его обитателе.

- Полно, Тхэ, - принужденно рассмеялся Шан Ян. - Если бы мой почитаемый брат пожелал моей смерти, убийца уже спешил бы с докладом в Унбон о том, что повеление императора исполнено.

- Другого исхода мой господин не допускает? - приподнял бровь У Тхэ. Убийца никуда уже не спешит...

Шан Ян поморгал.

- Нехорошо. Ты нарушил приказ моего почитаемого брата.

- Я никакого приказа не получал, кроме: доставить вас на Журавлиный остров.

- Значит, ты воспрепятствовал исполнению императорского поручения.

- Напротив: я исполнил высочайшее повеление, полученное мною лично. На всякий случай я взял с собой двух моих лучших лазутчиков, переодетых простыми лучниками. Они сделали все, чтобы воля Золотого Дракона была исполнена в полной мере и вы были доставлены в добром здравии и без помех туда, куда мне было приказано... Если они совершили проступок, я немедленно казню их!

- Не надо, - отмахнулся Шан Ян. - Ты, значит, предвидел и это... Впрочем, по-другому и быть не могло.

Дэнеш отодвинулся от окна, пошел вдоль стенки и вовремя замер, едва не натолкнувшись на повернувшего из-за надстройки часового: за шорохом и шлепаньем воды и скрипом снастей его шагов не было слышно. Дэнеш приник к теням, отбрасываемым сложенными парусами, застыл в позе, ничего общего с человеческим телом не имевшей. Часовой прошел мимо. Дэнеш проводил его равнодушным взглядом, выпрямился, свернул за угол и скользнул в оставленную приоткрытой дверь.

- Ну что?

- А ты не спишь? - улыбнулся Дэнеш.

- А ты думал, я за тобой не услежу?

- Не думал. Эртхиа спит?

- Похоже. Молодым - сон. А в моем возрасте...

- По-моему, ты сейчас моложе, чем был тогда.

- Почему ты так думаешь?

- Ну, ты писал о неосторожности, присущей тебе в юности, как о чем-то, бывшем задолго... А когда бы ты успел исправиться, если на вид ты немногим старше Эртхиа.

- А тебя?

- Разве не видишь?

- Никогда мне не удавалось на взгляд определить возраст ашананшеди. Может быть, потому, что никогда не видел ваших детей. И стариков.

- Мы с тобой - ровесники, я думаю. Не считая тех лет... Они видны, если глядеть тебе прямо в глаза. Но это трудно. А если не в глаза, ты, как каленая стрела, как натянутая тетива, как струна на твоей дарне. Ты совсем другой, но ростом и стройностью ты похож на...

Тахин вскинул глаза, но Дэнеш уже только улыбался. И пожал плечами, как бы говоря: что там я ни наговорил, а больше не скажу ничего. Тахин рассмеялся, обеими руками собрал по плечам волосы, стянул на затылке, отпустил, тряхнул головой.

- Что ты там узнал? Чей подслушал разговор? За кем подглядывал?

- Ты ревнуешь? - наклонился к нему Дэнеш.

- Мне ли?... И не думал о тебе так. Так, чтобы ревновать. Не обожгись. Так на кого я похож?

- Что это паленым пахнет? - спросонок пробормотал Эртхиа. И сел на постели, принюхиваясь и приглядываясь в темноте. - Что, горим?

- Да нет, - лениво откликнулся Тахин. - Все в порядке. Расспроси-ка лучше Дэнеша, что он нового узнал, а то без тебя не хочет рассказывать.

Дэнеш покачал головой, уселся удобно на свою постель и, пока расшнуровывал безрукавку и распускал завязки на кожаных штанах, пересказал все, что сам понял из подслушанного разговора.

- Не бежать ли нам отсюда? - озаботился Эртхиа.

- На остров? - фыркнул Тахин.

- Погоди. Почему бы, в самом деле, не быть доставленными в столицу этого славного царства, из которого происходят мои предки? Оно граничит со степью - раз ему угрожают кочевники. Значит, путь перед нами не закрыт. Мы всем чужие, а значит, вольны уйти, когда нам вздумается.

- Если нам дадут уйти... - покачал головой Эртхиа. - Сам говоришь, у них есть лазутчики. Ты-то, может быть, и уйдешь...

- Все уйдем. У тебя, ан-Эртхабадр, тоже есть лазутчик, - успокоил его Дэнеш и скромно прибавил: - Не из последних.

- И говорить не о чем! - воскликнул Тахин. - Не можем мы не посетить царство Ашанана, раз уж нам все равно деваться некуда. Или у тебя сердца нет, Эртхиа? Даже только ради Дэнеша следовало бы!

- Да я разве против? Ты не волнуйся, Тахин.

О медной чашке

Атхафанама встряхнула кувшин, чтобы убедиться, что в нем не осталось воды и на пару глотков, и надо пойти и снова наполнить его, а иначе она не может утолить жажду лежащего перед ней человека. Но она все же вылила остаток воды в медную чашку и, отставив кувшин, поднесла ее к сморщенным губам в засохших трещинах. Все, больше у нее ничего нет. Ни капли. Атхафанама сунула чашку в складки подоткнутой юбки, подобрала кувшин и поднялась с колен. Быстрее было бы просто наклоняться над больными, но тогда неудобно было поить их и уже давно не переставая болела спина. Опускаться на колени было дольше и ноги уже давно болели тоже, но делать было нечего, и Атхафанама в течение дня по многу раз меняла свой способ поить беспомощных умирающих. Других дел не было: только поить, вытирать загаженный пол и указывать слугам, где можно освободить место.

Говорили, что в городе водопровод разбит и вода ручьями сбегает по ступенчатым улицам, прямо по пыльным плитам, омывая тела людей, из последних сил выбравшихся из домов, чтобы погрузить в нее пылающие тела и пить, пить. Они там и умирали и лежали вперемежку умершие с еще живыми.

Но источники, бьющие из скалы, на которой стоял Дом Солнца, не иссякали, и воды было вдоволь.

Атхафанама прошла к бочонкам, стоявшим у входа в зал. Из подземелий воду приносили в бочонках и больших кувшинах и черпаками переливали в сосуды, с которыми обходили больных. Здесь же стояла Ханнар, в ее руке был полный кувшин и из носика вода струйками выпрыгивала на пол, когда Ханнар взмахивала свободной рукой, о чем-то горячо споря с Иликом Рукчи. Атхафанама подошла поближе и вот что услышала: