Айзек Азимов - Установление и Империя

может поднять пятьсот фунтов, это не означает, что он жаждет повторять это постоянно. Мой

эмоциональный контроль – проблема не из простых. Я предпочитаю не использовать его без

необходимости. Поэтому для первой атаки на Установление я хотел приобрести союзников. Под

видом собственного клоуна я искал агентов Установления, которые обязательно должны были

находиться на Калгане, чтобы изучить вашего покорного слугу. Теперь я знаю, что тем, кого я искал,

был Хэн Притчер. Но волею судьбы вместо него я нашел вас. Я действительно телепат, но не

абсолютный, а вы, госпожа моя, вы в самом деле были с Установления. Это сбило меня с пути.

Поначалу ничего непоправимого не произошло, поскольку Притчер впоследствии присоединился к

нам, но именно здесь крылся источник той ошибки, которая действительно оказалась фатальной.

Торан впервые пошевелился. Он заговорил оскорбленным тоном:

– Погодите-ка. Вы хотите сказать, что когда я, вооруженный жалким парализующим

пистолетиком, выступил против того лейтенанта с Калгана и спас вас, это произошло только

благодаря вашему умению управлять эмоциями? – он захлебывался от обиды. – Вы хотите сказать, что

все это время я был под вашим воздействием?

Тонкая усмешка заиграла на лице Маньифико.

– А почему бы и нет? Вы думаете, что это маловероятно? Тогда спросите себя… Неужели вы

пошли бы на смертельный риск ради нелепого незнакомца, которого никогда прежде не видели, будь

вы в здравом уме? Мне представляется, что, поостыв, вы сами подивились происшедшему.

– Да, – отчужденно произнесла Бейта, – он находился под контролем. Это совершенно ясно.

– При всем при том, – продолжал Мул, – Торан был вне опасности. Лейтенант имел свои

строжайшие инструкции, согласно которым вам предоставлялась возможность ускользнуть. Так что

мы втроем и Притчер отправились на Установление – и моя кампания немедленно обрела

определенность, прямо у вас на глазах. Когда Притчер предстал перед трибуналом, мы тоже там

присутствовали, и я был занят. Военные судьи этого трибунала позднее командовали эскадрильями на

войне. Они с легкостью капитулировали, и мой флот выиграл битву при Хорлеггоре и другие, менее

серьезные стычки. С помощью Притчера я повстречался с доктором Мисом, который принес мне

Визи-Сонор – кстати, по своей собственной инициативе, – и тем самым колоссально упростил мою

задачу. Но дальнейшее развитие событий уже не зависело от его инициативы.

Бейта прервала его:

– Эти концерты! Я все старалась понять, зачем они были нужны. Теперь я вижу.

– Да, – подтвердил Маньифико. – Визи-Сонор действует как фокусирующее устройство. В

некотором смысле он и сам является примитивным устройством эмоционального контроля. С его

помощью я могу воздействовать либо сразу на большие массы людей, либо на одного человека, но с

большей интенсивностью. Концерты, которые я давал на Терминусе и на Хэйвене перед тем, как эти

планеты пали, внесли свой вклад в развитие пораженческих настроений. На Неотранторе без Визи-

Сонора я мог бы здорово навредить кронпринцу, но убить его я бы не смог. Понимаете?

– Но моей самой важной находкой был Эблинг Мис. Мог бы быть… – Маньифико произнес эти

слова с досадой и снова заторопился. – В эмоциональном контроле имеется особая грань, вам

неведомая. Интуиция, озарение, предвидение – называйте как угодно – тоже может рассматриваться

как эмоция. По крайней мере я могу ее так рассматривать. Вам это недоступно, не так ли?

Он выждал, но никто ему не ответил.

– Человеческий разум работает с низкой эффективностью. Обычно называют цифру двадцать

процентов. Когда же происходит вспышка мгновенной активности, ее именуют предвидением,

озарением или интуицией. Я давно обнаружил, что в моих силах – воздействовать на мозг так, чтобы

он постоянно работал с высокой интенсивностью. Процесс этот способен убить человека, но он

полезен… Подавитель атомного поля, использованный мною в войне с Установлением, явился

результатом воздействия на калганского техника. Я снова действовал через других. Эблинг Мис был

лакомым кусочком. Его возможности были велики, и я в них нуждался. Еще до того, как разразилась

моя война с Установлением, я уже отправил делегатов для переговоров с Империей. В то время я уже

начал свои поиски Второго Установления. Естественно, я его не нашел. Естественно, я знал, что я

должен найти его – и вся проблема упиралась в Эблинга Миса. С его интеллектом, переведенным в

режим высокой эффективности, он сумел бы, возможно, воспроизвести работу Хари Селдона.

Частично он сделал это. Я довел его до полного предела. Процесс был беспощаден, но так или иначе

он должен был быть завершен. К концу Мис бы умер, но он жил… – не сумев совладать с чувствами,

он снова сделал паузу. – Он прожил бы достаточно долго. Мы втроем, вместе, могли бы отправиться

прямо на Второе Установление. Это стало бы последней битвой – если бы не моя ошибка.

Голос Торана окреп.

– Зачем вы так тянете? В чем была ваша ошибка и… и кончайте с вашей речью.

– Ну как же… Причиной ошибки была ваша жена. Это необычная личность. Я не встречал

подобных ей за всю свою прежнюю жизнь. Я… Я…

Голос Маньифико неожиданно дрогнул. Он с трудом взял себя в руки. Когда он продолжил,

облик его приобрел угрюмость.

– Я понравился ей без того, чтобы корректировать ее чувства. Я не казался ей ни

отталкивающим, ни забавным. Она жалела меня. Она полюбила меня! Разве вы не понимаете? Разве

вы не видите, что это для меня значило? Никто никогда… Что ж, я… дорожил этим. Меня подвели мои

собственные чувства, хоть я и властвовал над чувствами всех остальных. Я держался подальше от ее

сознания, понимаете; я не воздействовал на него. Я слишком нежил естественное чувство. Это было

моей ошибкой – первой ошибкой. Вы, Торан, вы-то были под контролем. Вы никогда не подозревали

меня; никогда не расспрашивали меня; никогда не замечали во мне ничего странного или необычного.

Как, к примеру, в истории с остановившим нас "филианским" кораблем. Они, кстати, знали наше

местонахождение, поскольку я поддерживал с ними связь; точно так же я постоянно оставался на

связи с моими генералами. Когда они остановили нас, меня взяли на борт, чтобы обработать Хэна

Притчера, который был там на положении пленного. Когда я отбыл, он стал полковником, человеком

Мула и командиром. Вся процедура была слишком явной даже для вас, Торан. И все же вы приняли

мое объяснение, полное нелепостей. Понимаете, что я имею в виду?

Торан скорчил гримасу и вызывающе спросил: