Джейн Йолен - Книги Великой Альты

- Нет.

- Я тебя понимаю.

- Что ты можешь понять, если я сама себя не понимаю.

- Дженна, тебе давно уже не тринадцать. Разве можно убивать безоружного человека?

- Он не человек. Он чудовище.

- Да, он душегуб, он убийца женщин и детей, которого ничто уже не исправит, - и все-таки он человек.

- А я - всего лишь слабая женщина?

- Нет. Ты Анна. Ты лучше его, лучше Горума, лучше всех нас.

- Неправда. Я Дженна, Джо-ан-энна. Женщина из хейма, женщина из Долин. Не приписывай мне чужого. Моя Мать Альта как-то сказала, что я дерево, затеняющее маленькие цветы, - но я не такая.

Карум улыбнулся, и она увидела перед собой памятное ей мальчишеское лицо.

- Для меня ты не дерево, не цветок и не богиня. Ты Дженна. Я целовал тебя - мне ли не знать, кто ты. Но для всех остальных ты Анна. И когда ты облачаешься в Ее мантию, ты уже не просто Дженна.

- Дженна не способна убить связанного, чего бы там ни ожидали от Анны.

- Джен, Анна - это лучшее, что есть в тебе. Она бы тоже не смогла.

Дженна, подавшись вперед, быстро чмокнула его в губы.

- Спасибо тебе, Карум. Твой брат неправ: это тебе следовало бы быть королем. - И она, прежде чем он успел ответить, пошла обратно через дорогу. Ему пришлось бегом догонять ее.

Большой круг разбился на множество малых, и в каждом шел яростный спор. Пленника не было видно. Катрона стояла среди самых громогласных спорщиков, вовсю размахивая руками.

Дженна окликнула ее, и мужчины, расступясь, оставили их лицом к лицу.

- Один удар, Дженна, - сказала Катрона. - Один удар, и они были бы наши. Не я ли учила тебя, как это делать? - Катрона потрясла правой рукой. Выходит, вся моя наука пошла насмарку.

- Ты также учила меня тому, что написано в Книге Света: "Убить - не значит исцелить". И это, уж конечно, относится к убийству безоружного.

- Нечего тыкать меня носом в Книгу - ты не жрица. В Книге также сказано: "Один удар может спасти пораженный член". В священной книге всякий находит то, что ему угодно. - Катрону трясло от гнева. - Подумай, Дженна. Подумай. Нам нужны эти люди. Нам нужен этот король. Я не стала бы гнать тебя за него замуж, но Пит был прав. Был способ вернее и лучше. Мужчины все равно убьют Медведя вон как они злы на него. Если бы ты сделала это хладнокровно, о тебе слагали бы легенды.

- Не надо мне никаких легенд. Я живая. У меня есть сердце. Я не могу убивать без зазрения совести.

- Воин вспоминает о совести, когда война окончена, - сказала Катрона.

Дженна закрыла лицо руками и разрыдалась, а Катрона отвернулась от нее.

Бледный месяц, взойдя над разрушенным хеймом, уселся на печную трубу. Дженна стояла одна, а споры в лагере все не утихали.

- Ты была права, - сказал чей-то голос сзади. Дженна обернулась и увидела Скаду.

- Но и неправа тоже.

- Как можно быть и правой, и неправой?

- Ты правильно сделала, что не убила его, но надо было найти такие слова, которые убедили бы всех и без этого.

- Какие еще слова?

- Ты могла бы сказать: "Медведь склонился передо мной, и ему нет нужды умирать от моей руки".

- Ага. И прибавить заодно, что луна черная. Что поделаешь - оплошала.

- Верно, оплошала, - засмеялась Скада. - И теперь, милая моя Анна, темная, - она указала на себя, - и светлая, - она указала на Дженну, - дела твои куда как плохи.

- Не мои, а наши.

- Ах, теперь уже наши? Наконец-то ты позволила мне разделить с тобой вину.

- Как можешь ты смеяться в такое время?

- Дженна, для смеха всегда есть время. И что-то в тебе смеется, раз я это делаю. Я ведь не чужая. Я - это ты.

- Но мне ничуть не хочется смеяться, - с несчастным видом сказала Дженна.

- Зато мне хочется. - Скада откинула голову и расхохоталась.

Дженна помимо воли присоединилась к ней.

- Ну как, полегчало теперь? - спросила Скада.

- Не совсем.

- Так-таки и ни чуточки?

- Скада, ты просто невозможна.

Скада покачала головой в подражание Дженне.

- Это потому, что я голодная. Пойдем-ка подкрепимся чем-нибудь.

И они рука об руку отправились на кухню.

На полдороги их остановил Джарет. Он делал руками отчаянные знаки, пытаясь что-то передать. Его пальцы плели в воздухе самые замысловатые узоры, но Дженна поняла только, что он о чем-то предостерегает.

- Кошка... - разгадала она.

- И бык... - добавила Скада.

Джарет смотрел на них с мольбой, и горло его напрягалось от усилия что-то сказать.

- Мы будем осторожны, - сказала Дженна. - Не беспокойся. Спасибо, что предупредил нас. - Но, отойдя, она шепнула Скаде: - Жаль, что я не срезала с него это ожерелье и не дала ему высказаться.

- Несмотря на все последствия? - спросила Скада.

- Да! - сердито сказала Дженна. - Как может волшебство Альты быть добрым, если оно вредит Ее сторонникам не меньше, чем Ее врагам? Десять хеймов погибло, Джарет лишился дара речи, а мы все стали убийцами во имя Ее.

- Но и героями тоже, - сказала Скада. Дженна повернулась к ней лицом.

- Погляди вокруг, сестра. Погляди хорошенько. Где ты тут видишь героев?

Они поглядели вместе. У трубы стоял король с кубком в руке, мрачно глядя в него, словно читая там свое незавидное будущее. Рядом несли караул двое солдат в грязных бурых камзолах и рваных штанах. Один чистил клинок рукавом. Вокруг костров пили и болтали воины. Огонек у ворот высвечивал чумазые лица Петры и мальчиков. Она рассказывала им что-то, помогая себе руками. В дальнем углу, около пяти уцелевших еще ступенек разрушенной лестницы, сидели Пит с Катроной по одну сторону и Катри по другую. Они шептали ему что-то в оба уха, а он с улыбкой обнимал их. Потом они встали и ушли куда-то по освещенной луной дороге.

- А каким, по-твоему, должен быть герой? - спросила Скада. - Блестящий шлем, свежий камзол, чисто вымытые волосы и рот, полный белых зубов?

- Во всяком случае, не таким, как они.

Скада потрясла головой, словно ветерок дунул в лицо Дженне.

- Ошибаешься, сестра. Мы здесь все герои.

СКАЗКА

Жил-был однажды тиран, и ему было предсказано, что победит его только герой, который родится не от женщины и явится не пешком и не верхом, без меча и копья.

Тиран правил долго, и много мужчин, женщин и детей пали жертвами его кровавого гнева.

Но вот в одной деревушке родилась девочка - повитуха извлекла ее на свет из чрева мертвой матери, взрезав живот ножом, а вскормила ее коза вместе со своими козлятками.

Так они и выросли вместе - девочка, козлик и козочка. Вместе они и играли - бодались, взбирались на пригорки и скакали друг через дружку. И девочка росла высокой и красивой, хотя ее жизнь началась столь печально.

Шли годы, и тиран состарился и сам был не прочь умереть, но пророчество оставалось в силе, и не находилось ни одного воина, который мог бы его убить, хотя многие пытались.

Однажды девушка со своими козами отправилась в столичный город. Играючи, она ехала то на козлике, то на козочке, перебирая ногами по земле.