Джейн Йолен - Книги Великой Альты

- Я знаю все, что нужно знать, Дженна. - Он застенчиво улыбнулся, и сквозь облик взрослого мужчины проглянуло лицо мальчика - но Дженна почему-то упорно не желала помириться с ним.

- Откуда ты можешь это знать?

- Я знаю это сердцем, Дженна. Знаю с тех самых пор, как воззвал к тебе о помощи. И я снова взываю к тебе - здесь и сейчас.

- Я вижу, твой язык вырос вместе с тобой. Пристала ли такая просьба меткому стрелку?

- Карум! С благополучным возвращением, - сказал подошедший король, обнимая брата. - Ты знаешь, как я всегда волнуюсь за тебя. Никак не могу забыть, что он мой младший братишка, - с улыбкой сказал Горум Дженне.

- Я не только вернулся благополучно, Горум, - мы перебили целую вражескую роту и взяли в плен человека на сером коне. - Карум отвязал что-то от своего седла и подал брату. Это был шлем.

Дженна похолодела. Она уже видела похожий, держала его в руках, а потом бросила в открытую могилу. Шлем в руках Карума был покрыт темной мохнатой шкурой, сверху на нем торчали уши, а впереди скалилась морда с кровавыми клыками.

- Медведь! - прошептала Дженна.

- Волосы Альты! - вскричал король. - Ты поймал опасного зверя. Честь и хвала тебе, брат. - Он взял шлем у Карума и вскинул его над головой, крича: Медведь! Мы взяли Медведя!

Весь лагерь подхватил его крик, и все повалили к новоприбывшим, торжествуя победу.

БАЛЛАДА

Король Калас и его сыновья

Их четверо было, сынков короля,

Под чьими шагами стонала земля,

По северным землям блуждали они.

Смятенье и страх порождали они.

По северным землям бродили-блуждали.

Чего пожелают - то силою брали,

И сеяли горе, и сеяли смерть

Гончая, Бык, Кот и Медведь.

Охотником был тот, кто звал себя Гончей,

И стрелы пускал всех скорее и звонче.

Он был следопытом, лазутчиком был

И в цель, хоть за лигу, без промаха бил.

Охотился он в отдаленных лесах, У

били его, точно дикого пса.

И кровью его обагрилась трава,

И Гончей не стало - а песня жива!

И трое осталось сынков короля,

Под чьими шагами стонала земля,

Но так же - все трое - блуждали они,

Смятенье и страх порождали они.

По северным землям бродили-блуждали,

Чего пожелают - то силою брали,

И сеяли горе, и сеяли смерть

Были то Кот, Бык и Медведь.

Был воином тот, кто себя звал Быком,

И страх отродясь ему не был знаком.

Рожденный в кольчуге, из шлема он пил,

И был он могуч, и безжалостен был.

Убили его, как скотину на бойне,

На землю он рухнул, хрипящий от боли,

И некому было по нем горевать...

Не стало Быка - ну а песня жива!

Лишь двое осталось сынков короля,

Под чьими шагами стонала земля.

Но так же - лишь двое - блуждали они,

Смятенье и страх порождали они.

По северным землям бродили-блуждали,

Чего пожелают - то силою брали,

И сеяли горе, и сеяли смерть

Звались те двое Кот и Медведь.

И Кот был как призрак, и Кот был - как тьма:

Возникнет, ударит и юркнет в туман.

Его не заметишь - хоть в шаге пройди.

Следа не найдешь - хоть глаза прогляди.

Но как ни невидим - не скроется боле.

Как хищную кошку, его закололи.

Убитого даже - сыскали едва...

Не стало Кота - а вот песня жива!

Один лишь остался сынок короля,

Под чьими шагами стонала земля.

По северным землям один он блуждал,

Но вчетверо ужас и страх порождал.

По северным землям скитался-блуждал,

Чего пожелает - то силою брал,

И сеял он горе, и сеял он смерть

И имя последнему было Медведь.

Медведь был силач, горлопан, забулдыга,

Он ссоры искал, как желанного мига.

Медведь был не в силах свой норов сдержать

Грозил, и сражался, и дрался опять.

Медведь был гневлив и хвастлив, и в итоге

Убили его, точно зверя в берлоге.

Упала на камни его голова

Медведя не стало, а песня жива!

Погибли, погибли сынки короля!

Под шагом железным не стонет земля!

Уж некому стало бродить и блуждать,

И страх, и смятенье, и смерть порождать!

Но из дому в дом пробирается шепот:

В безлунные ночи в безлюдных чащобах

Выходят из мрака на мир поглядеть

Гончая, Бык, Кот и Медведь.

ПОВЕСТЬ

Расседлав, вычистив и пустив пастись лошадей, вновь прибывшие собрались в лишенной кровли кухне хейма. Дженна, безмолвно стоявшая рядом с Карумом, слышала обрывки рассказов о недавнем сражении. Принц чувствовал себя вполне свободно и участвовал в разговоре, не гнушаясь вольными шутками. Что приключилось с тихим ученым мальчиком, которого Дженна знала так недолго? С ним приключилась война, подумалось ей - и не только это. О том, что в перемене повинны пять прошедших лет, ей не хотелось и думать.

Врага они встретили близ какого-то городка - Карентона, как говорили воины. Численный перевес и неожиданность были за ними. Врагу не на что было надеяться. Кое-кто готов был даже сдаться, но не пощадили никого. Только Медведя взяли живым - Длинный Лук велел доставить его связанным к ногам короля.

Рассказам о злодеяниях Медведя не было конца. Его называли "убийцей тысячи женщин" и "разорителем Бертрамова Приюта", но Дженне во всем этом слышалось невольное восхищение. Вся во власти страшных сказок о Медведе, она вышла и направилась к дереву, где он был привязан, - посмотреть, не отпечаталось ли такое душегубство у него на лице.

Одна из его кос расплелась, но в остальном он был таким же, как когда сидел на коне. Большой, волосатый, с широкой ухмылкой, он, однако, не больше походил на зверя, чем все мужчины вокруг.

Его охраняли двое часовых с мечами наголо.

- Ты лучше не подходи к нему близко, - сказал один, вытирая нос рукавом.

- Он большой ловкач, - сказал другой, со шрамом на глазу.

- Да ведь он связан, - заметила Дженна - Что он мне сделает, если не может шевельнуть ни рукой, ни ногой?

Медведь на это разразился громким гоготом и сказал первому часовому

- Она хочет знать, что я с ней сделаю без помощи рук и ног? Может, ты ей скажешь - или мне самому сказать?

Часовой ударил его по лицу так, что разбил губу, и рот Медведя наполнился кровью.

- Не смей говорить так с Белой Девой.

- С Белой Девой?

- Да. Это Анна. Та, что заставила твоих братцев Гончего и Быка склониться перед собой.

Медведь пососал кровоточащую губу и уставился на Дженну, ощерив в ухмылке измазанные кровью зубы.

- Так это ты - та девчонка, что забыла свою куклу у могилы Гончего Пса? Это ты отсекла руку Быку и обрекла его на долгую мучительную смерть от гнилой горячки. Вот, значит, кто ты. Что ж, для тебя я приберегу нечто особенное.

На этот раз его ударил воин со шрамом, и Медведь засмеялся опять.

- Чужая смерть не доставляет мне удовольствия, - сказала Дженна.

- А мне - да. И не только смерть.

Если Дженна надеялась, что ее простят и поймут, то напрасно - не только Медведь, но и часовые смотрели на нее с недоумением.