Ирина Булгакова - Уровень

Мысль о засаде Ариец отверг сразу. Не с его двумя рожками к автомату принимать бой. Какое бы удобное место не было выбрано для засады, против гранат, пущенных умелой рукой, трудно найти аргументы. Прежде чем приступать к решительным действиям, следовало уменьшить число преследователей. Те, кто останутся в живых станут осмотрительней. И будем надеяться, что им достанет здравого смысла убраться отсюда подобру-поздорову.

Была еще одна мысль, побуждающая к преступлению. Стоило на ней сконцентрироваться, как душная волна накрывала Арийца с головой…

Диггер отвлекся, сосредоточившись. Где-то здесь должен быть шкуродер — узкая трещина в стене туннеля. Просочившись сквозь нее — осторожно, чтобы не повредить спецкостюм, попадаешь в соседний тюбинг. Такой же заброшенный, давно скучающий без дела. Такой же заваленный мусором, оставшимся с тех времен, когда существующий от ливня до ливня тюбинг оживал, принимая в свои недра бурные потоки воды. Обычная ливневка, коих тысячи и тысячи под землей, если бы не одно но. На взгляд Арийца у входа в тюбинг весьма красноречиво бы смотрелась надпись "Добро пожаловать, суицидники!"

Ариец перебрался через завал, осторожно перешагнул через куски арматуры, ощетинившиеся железом. Слух, обострившийся до предела, уловил шум шагов. Диггер подавил желание тотчас перейти на бег. Суетливость — прямая дорога к непредсказуемым последствиям. Зацепишься за мусор, не заметив тонкой изогнутой проволоки, и пиши пропало.

Слева, на бетонной стене алела надпись. "Будьте вы все прокляты". Арийцу не обязательно было даже из простого любопытства ломать голову над тем, кого именно проклял любитель граффити. Он точно это знал. Потому что десять лет назад написал это сам.

Ариец остановился возле надписи, повел лучом влево. В стене, занавешенный паутиной, темнел шкуродер. Диггер криво усмехнулся: вот уж не думал, что провал в стене будет ассоциироваться у него со словом "долгожданный".

Плотная, словно ткалась в расчете на мелких грызунов, паутина повисла серыми нитями, когда диггер провел рукой по центру провала. Паутина — это хорошо. В планы диггера пока не входило заметать следы.

Протиснувшись сквозь шкуродер, Ариец дождался, когда в тюбинг втянется девчонка.

Оставленный туннель будто того и дожидался — наполнился гулом голосов, топотом многочисленных ног.

Ариец прикинул, сколько у них в запасе времени. Пока преследователи дойдут до завала, пока повернут назад, осматривая все стены, пока натолкнутся на провал. А если… если заметят сразу, то следовало очень и очень поторопиться. Насколько возможно. Потому что в отличие от туннеля предыдущего, где спешка могла закончиться синяками и поломанными конечностями, в этом тюбинге спешка означало одно. Смерть.

Плоскость тюбинга будто нарочно шла под уклон. Торопила. Все здесь располагало к тому, чтобы разогнаться и с размаху влететь туда, откуда уже не выбраться.

Разноголосицу восточного базара в соседнем туннеле вдруг прервала тишина. Потом раздался возглас.

— Стойте!

Так ясно прозвучал, как будто говоривший находился в нескольких шагах. Ариец не хотел, а обернулся. Луч фонаря напоролся на огромные глаза девушки. Больше никого, естественно, не было.

Худшие опасения сбылись. Преследователи обнаружили трещину раньше, чем диггеру бы хотелось.

Ариец спешил как мог. Спешка едва не сыграла с ним дурную шутку — он чуть не пролетел мимо ниши, почти незаметной в неверном свете фонаря. Диггер резко остановился. От неожиданности девушка ткнулась ему в спину.

На первый взгляд просто углубление в стене. Но только на первый взгляд. Если встать вплотную к стене и посмотреть наверх, становилась видна дыра. Стоило приглядеться и то — знать, что именно ищешь, как в темноте проступало первое звено лестницы, сдвинутой вглубь.

Диггер вошел в нишу. Развернулся и сложил руки, соорудив подножку для девчонки. Та поняла его без слов. Посмотрела так, словно он предложил ей кокаин — и хочется, и колется. Потом уперлась сапогом и птицей взмыла наверх, с первой попытки уцепившись за звено лестницы. Вывернулась и первым делом протянула руку. Ариец отрицательно мотнул головой.

Туннель гудел. Находясь от них метрах в двадцати, преследователи не видели беглецов только потому, что те стояли в нише.

— Говорю вам, они здесь! Зуб даю. Паутина только-только порвана. Обмануть, суки…

"Следопыт", — усмехнулся Ариец. Зацепился ногой за выступ и в прыжке ухватился за звено лестницы. Преследователи непременно услышали бы его, если бы орали потише.

Стараясь не шуметь, диггер выбрался в вентиляционную шахту. Так и остался стоять на коленях. Узкая, горизонтальная шахта шла параллельно опасному тюбингу, чуть левее.

Девушка стояла на коленях, словно готовилась взять низкий старт. Она оглянулась через плечо, ожидая команды.

— Вперед, быстро, — скомандовал он.

Девушка споро поползла вперед — только замелькали подошвы с налипшей грязью.

— У поворота тормози, — вдогонку сказал он.

Ползти бесшумно не получалось. Оставалось надеяться на то, что в таком шуме, наводненным собственными голосами, преследователи не обратят внимания на шорох над головами. Скоро они станут осмотрительнее. Если вообще решатся продолжить охоту.

Ползти было неудобно. Каска то и дело цеплялась за потолок. Гудело железо, откликаясь на малейшее неловкое движение, словно состояло в заговоре против непрошенного вторжения.

Ариец успокаивал себя мыслью о том, что скоро все кончится. Подошвы сапог остановились и диггер понял, что девчонка доползла до поворота.

— Развернись и дай мне руку, — негромко сказал он.

Девчонка беспрекословно извернулась ужом и протянула ему ладонь. Он нахмурился, обратив внимание на то, что она без перчаток. "Надо было хотя бы предложить ей свои", — подумал он и стиснул тонкие пальцы.

— Ползи назад. Будет провал. Свесишься туда. Я тебя удержу, — Ариец дал указания.

Девушка попятилась. Ползла до тех пор, пока не потеряла опору под ногами. Медленно, до последнего цепляясь левой рукой с едва зажившим шрамом за каждую выбоину в железе, она скользила вниз. Наконец, повисла, стиснув его руку.

Луч ее фонаря слепил Арийца. И все равно в памяти задержался странный взгляд черных глаз. В них не отражался страх, там не было места для мольбы или упрека. В них не было вообще ничего. Ее взгляд как глазок прицела — острый, целенаправленный. Существующий сам по себе, далекий от механизмов, что отправят пулю в последний полет, сосредоточенный только на том, чтобы с максимальной точностью поставить на цели красную точку лазера.

— Прыгай, — приказал диггер.

"Интересно, — мелькнула у него мысль, — спрыгнет она сама или мне придется от нее отбиваться?"