Сергей НАУМОВ - Iskatel 1979 3

Вейде, виновато глянув на царя, вырос во весь свой огром­ный рост. Просыпая пудру с буклей парика, сказал робея:

— Дозволь, государь, у меня три особливых плана.

— Три? — недоверчиво переспросил Петр. Разрешил благо душно, налегая на стол острыми локтями: — Выкладывай, что за планы? Нам бы и одного по бедности хватило.

— Первый, — подбодренный Вейде загнул мизинец, — издать, пока у неприятеля кончится пресная вода, — тогда он сам уйдет.

Петр поперхнулся дымом и недовольно хмыкнул, рассыпая по плечам еще влажные волосы.

— Крепко! Крепко ты хватил шведа! А я бы на месте Ват– рапга отправил три шхербота за водой, хотя бы и в Копенга ген! Ты ведь все равно стал бы ждать.

— Второй, — сильно пунцовея, генерал согнул безымянный палец. — Звать на помощь датчан, хотя бы и за великие деньги.

Петр нервно дернулся головой, устало откинулся на кресле и выпустил в усы ворох дыма. Долго молчал.

— Всуе на то надеяться. Король датский хоть и бедный, но гордый. Сам не ведает, куда ему приклониться. И опять же главное — потеря времени.

— Тогда и третий план негоден. — Вейде недогнул сред ний палец. — Ждать осенних бурь, тогда Ватранг сам оставит халерный фарватер…

— План гож был бы, да одним не вышел — терпения нет!

— Извольте, господа, и вы говорить, чтобы все слышали!

— Государь! — капитан-командор крепко поставил указа тельный палец на угол карты. — Я тут был при первой раз ведке фарватера. Здесь, по остовую сторону от Тверминне, воз ле мыса Лапвик — самое узкое место полуострова — пере шеек. Вот я и думаю — можно, чай, устроить помост и легкие галеры переволочь сюда, — пальцем повел на другую сторо ну Гангута.

— Вот как! — Петр оживился, простудная поволока сошла с глаз. — Так, так… Шведы нас ждут вокруг мыса — иначе как же? А мы задумали и вовсе их миновать…

– Даже видимость того, что мы начали строить переволо­ку, может привести неприятеля в конфузию! — браво добавил Бакаев, весело поглядывая то на царя, то на Змаевича. — Только я ему толкую — дело-то многотрудное, да и в скрыт­ности работы нелегко держать.

— Ничего, ничего.—Все больше увлекаясь планом, Петр круто повернулся к Апраксину. — А в какой срок можно на ладить переволоку?

— Если возьмемся как следует, — генерал-адмирал хмурил ся, в затею не верил, — то в несколько дней управимся.

— Толковый совет! Надо обдумать! — засмеялся. — Изряд ный был бы шведам афронт.

Петр вопросительно уставился на Апраксина. Тот сидел, мрачно насупясь. Старик понимал негодность плана и ого ко­нечный неуспех. Но царь за* него ухватился — посему надо было избежать хотя бы больших нелепостей.

— А что, генерал-адмирал, — лукаво подмигнул, повесе лел. — Птенцы-то стариков смекалкой обскакивают? Вот где, чай, первый резон! — И улыбнулся довольный.

— Если то согласно постановит военный совет…

— Постановит, — нетерпеливо перебил Петр, добродушно поглядывая на Апраксина.

— Тогда первоначально так, — слегка споткнулся генерал– адмирал, как бы борясь с собой, — командору Змаевичу и бригадиру Бакаеву, не мешкая, отбыть к мысу Лапвик. Вы смотреть место, пригодное для устроения переволоки. С гос подом! — распустил он совет.

Младшие командиры разошлись, обсуждая дерзкий план. В шатер долго доносились их удаляющиеся голоса. Задержа­лись генералы да Змаевич с Бакаевым — обговорить работы по лесоповалу. Апраксин, начав излагать порядок наведения бревноспуска, остановился на полуслове: к шатру кто-то бе­жал. Бежал торопко, неровно переводя дух. У полога загремела галька. Рука, царапая, искала отстежку. Все удивились: караульные не остановили и даже не окликнули ночного гостя.

Без треуголки, в мокрой одежде с пятнами зелени на коле­нях, — видимо, падал — в шатер ввалился Ягужинский. Понес несуразное:

— Едва добрался из Ревеля на шняве… Сам с парусами упра вился… Чуть не утонули… —Голос свистящий, с перебивом тяжелого дыхания.

— Адъютант под стать государю!

У Петра гулко отозвалось сердце — горячо ударило в голо­ву. Лизнув пересохшие губы, заговорил строго:

— Добро, что не утонул. А с чего тебя подвинуло на такую оказию?

— Государь! —Ягужинский медлил, перекатывая неистовые глаза с генералов на Петра. — По отплытию «Принцессы» сэр Дженкипс целый .день шнырял по Ревелю. Кого б ему искать, кроме русского царя? Отчаявшись найти, убыл на остров Нар– гин, а к вечеру оттуда вашему величеству доставили письма.

Каюсь — принял, не удержался. Одно от британского послан­ника при шведском дворе, другое от Норриса. Найдя в них оскорбления вашего величества, оба воротил назад без ответу…

— Павлуша, неужели?..

— Царевич Алексей кричал во сне… — у него застревали в горле слова, —царевич тщится о российской короне… черег> иноземную помощь…

Генерал-адтзютант в беспамятстве выдавил что-то и далее, но Петр уже не слышал — голос Ягужинского ударил в уши ко­локольным набатом. Гулко застучало в висках — царь снова становился черно-красным, кровью палились даже глаза. Смот­рел немигающе. Перед расширенными зрачками поплыло воспо­минание: повешенные стрельцы качаются на красных кремлев­ских стенах, мерзлые трупы постукивают на ветру… Ярым ог­нем полыхнул в лицо забытый гнев. Закусив губу, силился сде­лать какое-то движение, но не мог. Со стоном повалился на стол.

Долгое время стояла тишина. Дрогнув, потянулась рука Пет­ра, что-то искала — нащупала гусиное перо, сломала, так я не найдя нужное. Медленно стал подниматься.

— Ваше величество! Не в самом только царевиче Алексее Петровиче суть дела, но и в его советниках-шептунах, коих должен указать розыск. Запрятались они, как тараканы, ино земные и свои шептуны, и грызут заодно с подлыми врагами, пакости разные творят. Пора то выводить с корнем…