Сэмюель Дилэни - Вавилон-17

— Гммм! — таможенник привстал.

— Сидите! Сидите! Все в порядке. Вот этим маленьким ключом — глядите в зеркало — открывается клетка. Вы научите его ходить и проделывать штуки, но не будьте нетерпеливым. Это потребует некоторого времени. Сейчас я возвращаю чувствительность вашей руке.

Хирург сдвинул электроды, и чиновник присвистнул.

— Немного жжет. Так будет примерно с час. Если появится краснота или воспаление, пожалуйста, сразу придите к нам. Все, что проходит через эту дверь, тщательно стерилизуется, но раз в пять-шесть лет кто-нибудь приходит с инфекцией. Вы можете надеть свою куртку.

— Вы знаете, они клянутся, что не будет никакой разницы, — чиновник скорчил рожу. — У меня немеют пальцы. Как вы думаете, он не повредил мне нерв?

— Сомневаюсь, — сказал доктор Тиварба. — Но не вертитесь. Сползает повязка. Пойдемте, поедим.

Чиновник ощупывал плечо.

— Странно получить здесь дыру в три дюйма и по-прежнему действовать рукой.

— Итак, — сказал доктор Тиварба над кружкой, — Ридра вначале привела вас в Транспортный город?

— Да. Она набирала экипаж для организуемой правительственной экспедиции. Я должен был только одобрить индексы. Но в этот вечер кое-что случилось.

— Что именно?

— Я видел толпу самых диких, самых странных людей, каких я только встречал в своей жизни; они думают по-другому, и даже любят по-другому. И они заставили меня смеяться и гневаться, и чувствовать себя счастливым, и печалиться, и возбуждаться, и даже слегка влюбиться, — он взглянул на сферу под сводом. — И больше они уже не казались мне дикими и странными.

— У вас установились связи в тот вечер?

— Вероятно. Самонадеянно было бы называть ее по имени… Но я чувствую, что она мой… друг. Я одинокий человек в городе одиноких людей. И если находишь место, где… устанавливаются связи, приходишь туда опять, чтобы это повторилось.

— И повторилось?

Давид Д.Эплтон посмотрел вниз и начал расстегивать куртку.

— Давайте поедим, — он бросил куртку на спинку стула и посмотрел на клетку с драконом на своем плече. — Вы приходите опять, — повернувшись он взял куртку, подержал ее неуверенно в руках и положил на место. — Доктор Тиварба, есть ли у вас хоть какое-то представление, зачем вас просят явиться в штаб-квартиру Администрации Союза?

— Я уверен, что это касается Ридры и этой катушки с записью.

— Вы сказали, что вы ее врач. Надеюсь, это не связано с медициной. Будет ужасно, если с ней что-нибудь случится. Для меня, я имею в виду. Она так много сказала мне за один вечер и так просто, — он засмеялся и провел пальцем по краю клетки. Зверь внутри зашевелился. — И она при этом почти не смотрела на меня.

— Надеюсь, с нею все в порядке, — сказал доктор Тиварба.

Перед посадкой «Полуночного Ястреба» он попросил капитана соединить его с контрольной службой.

— Я хочу знать, когда прибыл «Рембо»?

— Минутку, сэр… Он вообще не прибыл. Определенно нет за последние шесть месяцев. Потребуется какое-то время, чтобы проверить предыдущие…

— Нет. Прошло не более нескольких дней. Вы уверены, что «Рембо» капитана Ридры Вонг не приземлился недавно?

— Нет. Она прибыла вчера, но не на «Рембо». Это был корабль без обозначения. Произошла путаница, поскольку серийный номер с его двигателя был стерт, возможно, он был украден.

— Капитан Вонг была в порядке, когда он приземлился?

— Она, по-видимому, передала командование ее… — голос замолчал.

— Ну?

— Простите, сэр. Эти сведения не подлежат разглашению. Я вначале не заметил пометки. Я не могу вам дать дальнейшие разъяснения. Их разрешено давать лишь официальным лицам.

— Я — доктор Маркус Тиварба, — сказал доктор важно, сомневаясь, подействует ли это.

— О, здесь есть запись, касающаяся вас, сэр. Но в списке допущенных вас нет.

— Тогда какой же дьявол скажет мне?

— Мы получили распоряжение направить вас немедленно к генералу Форестеру.

Час спустя он входил в кабинет генерала.

— Что с Ридрой?

— Где запись?

— Если Ридра хотела, чтобы я получил ее, у нее на это были причины. Если бы она хотела отдать ее вам, она бы так и сделала. Поверьте, вы не возьмете ее в руки, пока я сам не отдам ее вам.

— Я ожидал большего желания сотрудничать, доктор.

— Я хочу сотрудничать. Я здесь, генерал Форестер. Но вы хотите, чтобы я что-то сделал, а пока я точно не буду знать, что происходит, я не смогу действовать.

— Весьма неверное отношение, — сказал генерал, подходя к столу. — Нечто, с чем я все чаще и чаще сталкиваюсь в последнее время. Не знаю, нравится ли мне это. Но не уверен, что это мне не нравится, — он сел на край стола, дотронулся до звезд на своем воротнике: он выглядел задумчивым. — Мисс Вонг была первым человеком, встреченным мной за долгое время, кому я не мог сказать: сделай это, сделай то и будь проклят, если спросишь о последствиях. В первый раз, когда я говорил с ней о Вавилоне-17, я думал, что просто передам ей записи, и она вернет мне текст по-английски. Она сказала мне больше. Вначале это раздражало меня, мне уже много лет никто не говорил: «Ты должен», — руки его в защитном движении опустились на колени (в защитном? Доктор Тиварба на мгновение задумался, не Ридра ли научила его истолковывать движения?) — Так легко оставаться в своем мире. Когда голос прерывает этот мир, это важно. Ридра Вонг… — генерал замолчал, и выражение его лица заставило Тиварбу похолодеть.

— Что с ней, генерал? Она больна?

— Не знаю, — ответил генерал. — В соседнем помещении женщина… И мужчина. Не могу сказать, является ли эта женщина Ридрой Вонг. Но это определенно не та женщина, с которой я однажды вечером на Земле говорил о Вавилоне-17.

Но Тиварба уже распахивал дверь.

Мужчина и женщина посмотрели на него. Мужчина был массивно-грациозен, с янтарного цвета волосами, каторжник, как понял доктор по знаку на его плече. Женщина…

Он уперся кулаками в бока.

— Ну, что я говорил тебе?

Она сказала:

— Нет понимания.

Звук дыхания, форма сгиба рук, наклон плеч, детали, смысл и внешность которых она тысячи раз демонстрировала ему: он понял их чрезвычайную важность. На мгновение ему захотелось, чтобы она никогда не учила его, ибо все эти детали исчезли, и отсутствие их в знакомом теле было хуже шрамов и уродств. Он начал голосом, который предназначался только для нее, которым он ругал и хвалил ее.

— Я хотел сказать: если это шутка, сердечко мое, я тебя отшлепаю, — но кончил он голосом, предназначенным для незнакомых, голосом для продавцов, и чувствовал он себя неуверенно: — Если вы не Ридра, то кто вы?

Она сказал:

— Нет понимания вопроса. Генерал Форестер, этот человек — доктор Маркус Тиварба?