Сэмюель Дилэни - Вавилон-17

Молли держала в руках длинный красный стручок и вопросительно смотрела на него.

— Кетчуп, — объяснил доктор Тиварба.

— Ох! — сказала Молли и снова положила его на стол.

— Здесь должен был бы быть Дьявол, — помощник откинулся назад и взглянул на доктора. — Он мастер готовить пищу из суррогатов. Но здесь настоящая еда. После этого, готов поклясться, он выбежал бы из камбуза, как будто его там укусили.

Брасс сказал:

— Что случилось с капитаном Вонг? Никто не хочет сказать.

— Не знаю. Но если вы расскажете мне все, что знаете, у меня будет больше возможностей сделать что-нибудь.

— Еще одно, почему никто не хочет сказать, — продолжал Брасс, — это то, что мы не хотим, чтобы вы что-нибудь делали для нее. Но мы не знаем, почему.

Остальные промолчали.

— На корабле был шпион. Мы все знаем об этом. Он дважды пытался уничтожить корабль. Думаю, что именно он отвечает за то, что произошло с капитаном Вонг и с Батчером.

— Мы все думаем так, — сказал помощник.

— Этого вы не хотели говорить космонавтам?

Брасс кивнул.

— Расскажите ему о сломанных пластинах и о переговорах перед взлетом, когда мы попали на «Тарик», — попросил помощник.

Брасс объяснил.

— Если бы не Батчер, — щелкнул снова микрофон лишенных тела, — мы бы вернулись в нормальное пространство в центре Новой, Батчер убедил Джебела поймать нас и взять на борт.

— Так, — доктор Тиварба обвел взглядом сидевших за столом. — Один из вас шпион.

— Может, это кто-то из парней, — сказал помощник. — Не обязательно кто-то за этим столом.

— Если это так, — сказал доктор Тиварба, — то я поговорю с остальными. Генерал Форестер ничего не добился от вас. Но Ридра нуждается в помощи. Это очень просто.

Брасс прервал затянувшееся молчание.

— Я потерял корабль в схватке с захватчиками, док. Весь взвод парней и половину офицеров. Даже тогда я хорошо боролся и был хорошим пилотом для любого капитана-транспортника, хотя схватка с захватчиками могла сделать меня человеком, приносящим несчастья. Капитан Вонг не из нашего мира, но откуда бы она не пришла, она просто сказала: «Мне понравилась ваша работа, я нанимаю вас». Я ей благодарен.

— Она так много знает, — сказал Калли. — Это самый дикий полет, в котором я участвовал. Миры. Она проламывалась сквозь миры и брала нас с собой. Когда в последний раз меня брали на обед к барону? А на следующий день я обедал с пиратами. И вот я здесь. Я хочу ей помочь.

— Калли слишком слит со своим животом, — прервал Рон. — Она заставляет думать, док. Она заставила меня думать о Молли и Калли. Вы знаете, она была в тройке с Мюэлем Араплайдом, тем парнем, что написал «Имперскую звезду»? Должно быть знаете, так как вы ее доктор. Во всяком случае, начинаешь думать, что, может быть, люди, живущие в других мирах, как сказал Калли, люди, которые пишут книги и делают оружие, эти люди реальны. Если вы верите в них, вам легче поверить и в себя. Вы цените это. И когда тот, кто сделал это с вами, нуждается в помощи, вы помогаете.

— Доктор, — сказала Молли, — я была мертва. Она оживила меня. Что я должна сделать?

— Вы можете рассказать мне все, что знаете сами, — он перегнулся через стол, сцепив пальцы, — о Батчере.

— О Батчере? — спросил Брасс. Остальные тоже были удивлены. — Но что о нем? Мы не знаем ничего, только то, что капитан и он действительно сблизились.

— Вы три недели были с ними на одном корабле. Расскажите мне все, что капитан и он делали, все, что вы видели.

Они смотрели друг на друга в вопросительном молчании.

— Может ли что-то указать, откуда он?

— Титан, — сказал Калли. — Знак на руке.

— До Титана, по крайней мере, на пять лет раньше. Проблема в том, что этого не знает и сам Батчер.

Они смотрели друг на друга еще более ошеломленные. Наконец Брасс сказал:

— Его язык. Капитан сказала, что изначально он говорил на языке, в котором нет слова «я».

Доктор Тиварба еще более нахмурился, когда вновь щелкнул микрофон лишенных тела.

— Она научила его говорить «я» и «вы». Они гуляли вечером по кладбищу, а мы парили над ними, когда они узнали, кто он.

— «Я», — сказал Тиварба, — в этом что-то есть. Интересно. Казалось, я знаю о Ридре все, чего стоит знать. Но, оказывается, знаю мало…

Микрофон щелкнул в третий раз:

— Вы знаете о майна-птице?

Тиварба был изумлен.

— Разумеется. Я был там.

Лишенная тела рассмеялась:

— Но она никогда не говорила вам, чего она испугалась.

— Это была истерика, вызванная предыдущими потрясениями, — привидения рассмеялись вновь. — Червяк, доктор Тиварба. Она вовсе не боялась птицы. Она испугалась телепатического впечатления от большого земляного червя, ползущего на нее, испугалась картины, которую рисовала птица…

— Она сказала это вам… и никогда не говорила мне, — конец фразы был полон удивления и недовольства.

— Миры, — сказал призрак. — Миры существуют у вас перед глазами, а вы их не видите. Эта комната может быть полна фантомами, но вы этого не знаете. Даже остальные члены экипажа не знают того, что говорим мы сейчас. Но капитан Вонг, она нашла способ разговаривать с нами без приборов. Она прорвалась сквозь миры и соединилась с нами — это очень важно — и оба мира становились больше.

— Тогда кто-то в мире, в моем или вашем, должен сказать, откуда пришел Батчер. — Какое-то воспоминание проникло ему в голову, он засмеялся. Остальные смотрели удивленно. — Червь. «Где-то в раю теперь червь, червь…» Это из ее раннего стихотворения. А мне никогда не приходило в голову.

— Мне полагается быть счастливым? — поинтересовался доктор Тиварба.

— Вам полагается быть заинтересованным, — ответил генерал Форестер.

— Вы посмотрели на гиперстатическую карту и обнаружили, что несмотря на то, что попытки диверсии за последние годы происходили в обычном пространстве галактики, они все лежат на крейсерской дистанции от Спецелли Снэп, на расстоянии одного прыжка. Вы так же обнаружили, что в то время, когда Батчер был на Титане, никаких диверсий не было. Иными словами, вы установили высокую вероятность того, что Батчер ответственен за все это дело. Нет, я вовсе не счастлив.

— Почему?

— Потому что он важная личность.

— Важная?

— Важная… для Ридры. Экипаж сказал мне это.

— Он? — потом пришло понимание. — Он? О, нет. Кто угодно, только не он. Он низшая форма. Нет. Грабежи, диверсии, множество убийств… я хочу сказать, что он…

— Вы не знаете, кто он. И если он ответственен за атаки Вавилона-17, в своем праве он так же экстраординарен, как и Ридра, — доктор встал с пузырькового кресла. — Вы дадите мне возможность проверить мою идею? Я слушал ваши целое утро. А моя сработает, вероятно.

— Я все еще не понимаю, чего вы хотите.