Алекс Норк - Еще не вечер

— Я молодым сотрудникам вчера по вашему заданию «субботничек» сделал, сам был на даче. Ну вот, они отыскали. Говорят, вероятность, что не всё проверили, практически нулевая. А это — списки сотрудников Института с указанием должностей.

— Спасибо.

Прокурор хотел сунуть листки в пакет, но был остановлен.

— Посмотрите под номером первым — мне сразу в глаза бросилась характерность одна.

Прокурор раскрыл листы.

Под первым номером значился директор Института.

— Фамилия, имя и отчество, Виктор Сергеевич, полностью совпадают с теми, что у убиенного священника нашего. Вас куда отвезти?

— К прокуратуре, если не затруднит. Да… И давайте договоримся: вы об этом списке ничего не знаете, и я вас больше никакими просьбами не потревожу, — он подчеркнул: — Вообще никакими.

Человек даже приподнялся слегка на сиденье.

— Не извольте беспокоиться, Виктор Сергеевич, не извольте беспокоиться!

— В прессу попадет, знаете ли, глупые сенсации какие-нибудь…

— Будьте покойны, и благодарен вам чрезвычайно!

Машина так бодро двинулась, словно ей передалось облегчение хозяина, Виктор стал рассматривать листки дальше.

После директора и его заместителя шли лаборатории — без названий, просто под номерами… начальники лабораторий, старшие научные и просто сотрудники… в конце Административно-технический отдел… во главе комендант… Виктор вскинул голову от бумаг, посмотрел вперед на дорогу, но глаза хотели назад… и боялись… да что же это?

— Подъехали, — поняв его взгляд по-своему, сообщил водитель.

Повернули за угол, Виктор увидел здание родной конторы, где его тоже ждал какой-то сюрприз, а он не разобрался еще со случившимся.

Попрощался, вышел.

И задержался у входа.

Мысль, противная чувствам, требовала довести себя до конца.

Холл их небольшой — дежурный работник прокуратуры, охранник-милиционер, дальше внутренний вход, запертый сейчас, как и положено, на решетку.

В холле никого больше.

— А где он?

— Отлучился ненадолго за сигаретами.

— Хорошо, откройте. Я буду у себя в кабинете.

Прокурор поднялся на второй этаж и, привстав на последней ступени, вынул мобильник.

— Да, Игорь Петрович, как поспали?

Тот сообщил — «хорошо, перебрал даже» — и поинтересовался, где Виктор находится.

— У себя в конторе. Сейчас подойдет клиент очень интересный. Разговор, думаю, будет недолгий. Сразу после него к вам в Управление.

Полковник ответил: «добро», и что чаем хорошим его обеспечит.

Еще в кафе, сразу после звонка дежурного, у Виктора протянулась цепочка: Зубакин провел работу с вожаками азербайджанской диаспоры — они «вызвали на ковер» продавца оружия — тот явился теперь в прокуратуру с повинной. Но и тогда же возник вопрос — зачем? Договаривались, что «своего не сдадут». А «повинная» по продаже оружия, из которого уже совершено покушение на убийство, смягчала, конечно, но не могла совсем отменить наказания.

Впрочем, теперь глупо гадать, тем более… дверь слегка приоткрылась:

— Можно?

— Да, входите.

Голос, он сам почувствовал, от показного спокойствия прозвучал у него громче нужного.

Не хотелось смотреть в лицо вошедшему.

— Садитесь.

— Благодарю вас, товарищ полковник, — Виктор не успел вздрогнуть на обращенье «товарищ», перед ним положили удостоверение. — Взгляните, пожалуйста.

Что… что такое?

«Министерство внутренних дел»… «капитан»… указано подразделение центрального аппарата…

Человек напротив вежливо улыбнулся и развел руками.

У Виктора всё стремительно закрутилось назад и встало от звука пули по крыше.

— Капитан, мне сообщили, что через вас прошло оружие, из которого сегодня стреляли. Это ошибка?

— Это не ошибка, но позвольте я всё объясню.

Виктор почувствовал прилив крови к лицу, гость, заметив, очень поспешно заговорил:

— Оптический прицел был отрегулирован на метр выше цели, точнее — при стрельбе с двухсот метров он давал отклонение на метр вверх, а если дальше — выше еще. Нам нужен этот человек, товарищ полковник. Оружие он заказывал через посредников. «Куклу» или холостые патроны передавать было нельзя, посредник мог проверить, оно так и случилось. К тому же, недоставало времени.

— Фу, капитан, дайте перевести дух…

В буквальном смысле потребовалось разок вздохнуть глубоко.

— Так. Ну, человека этого, я знаю уже, вы при передаче оружия упустили, — он поднял руку, чтоб не выслушивать оправдания. — А на кого готовится покушенье, не знали?

— Да если бы… понятия не имели.

— Вот между прочим, при контакте со мной, этого стрелка мы бы взяли обязательно.

— Неуклюже вышло, товарищ полковник, вы правы, — азербайджанец не только говорил без акцента, но и лицо изменилось с того «ресторанного» на умное, без конфетной красивости. — И время, я говорил, сильно нас поджимало.

«Даже ресторан под операцию открыли, и подразделение это… далеко нити идут».

— Курите, если хотите.

Прокурор достал из нижнего ящика блюдце для пепельницы.

— Спасибо, не откажусь.

Он вдруг понял, куда идут эти «нити» — нет, не далеко, тут надо говорить «высоко».

Очень!

Неприятно стало.

Будто он, правда, задрал голову, и замутило, как от нависшей скалы.

— Расскажите теперь, что это за нужный вам человек.

Ему ответили виноватым взглядом:

— Вот этого, простите, никак не могу. Попозже вечером прибудет майор — руководитель нашей группы, сообщит вам, а я лицо подчиненное.

— Как со мной свяжется?

— Позвонит по мобильному. Это Шестова, так она здесь у вас значится.

… скала отвесная — живая своей миллионной тяжестью… спираль, блеснув камнями, улетела во тьму… явились с концами в никуда разноцветные линии… «Тяжелый день для головы», — всплыла своя же собственная фраза.

У Нади в секретарской в аптечке есть нашатырный спирт.

Прокурор извинился — что на секунду покинет…

И быстро вернувшись, спросил еще от порога:

— Китаец ваших рук дело?

— Не совсем.

— А как «совсем»?

— Без подробностей, товарищ полковник?

Виктор, сев в кресло, кивнул.

— Это был серьезный агент. Но здесь его уже нет, — на «здесь» поставили ударение.

— Угу. А фамилия и имя непойманного стрелка такие же, как у убитого священника?

Во взгляде капитана мелькнуло удивление, смешавшееся сразу с почтительностью…

— Ладно, не отвечайте. За священником вы, конечно, следили. Про его убийство мне тоже ничего не сообщите?

— Нет, это могу, — гость замял остаток сигареты. — Да, наш сотрудник вел наблюдение, когда священник в одиннадцатом часу отправился к Черному лесу. Наблюдение, разумеется, вел через инфракрасную оптику.

— У священника была с собой садовая лопатка?