Коллектив авторов - Полдень, XXI век (октябрь 2011)

Они выбрали Дерево познания добра и зла. Большое, раскидистое, оно росло на возвышенном участке посреди Сада и в любое время года было усыпано великолепными плодами.

Конечно, я обманул первого мужчину и его жену. Змеиное сердце не может не лгать! Но после того, как им пришлось с позором покинуть Сад, я часто задумывался над их выбором. Чего желали другие люди, отыскавшие место, где жили прародители? Купаться в роскоши, заливать вражьей кровью поля сражений, отдалить старость, забыть о болезнях, вкушать любовь самых прекрасных женщин… И только сорвать плод с Дерева познания добра и зла не захотел больше никто. Людям стали не нужны горькие истины. К чему они, ведь куда приятнее растрачивать жизнь на погоню за красочными миражами!

Так, значит, те двое оказались мудрее всех своих потомков? А может, только они в своей первозданной святой простоте и были способны воспринять истину?

Но есть еще один вопрос, который не дает мне покоя, гнетет, давит, как неподъемная каменная глыба. Кто я такой? Чью непреклонную волю выполняю, тысячелетиями сторожа волшебный Сад? Почему не способен его покинуть, поискать хотя бы на время другое пристанище, где можно не исполнять навязанный мне долг, а просто жить? И как за те же тысячи лет мне ни разу не пришла мысль отведать хотя бы одного плода?

Что ж, когда-нибудь я это узнаю. Когда-нибудь? А почему не сейчас?!

Решено!

Я иду по нужной тропинке. В конце ее виднеется невзрачное деревце с поникшими ветвями. Среди тусклой, словно запыленной листвы желтеют небольшие и малопривлекательные на вид плоды. С начала времен их так никто и не отведал, но почему-то думается, что они жесткие и кислые. Пожалуй, это и правильно – сладкой бывает только ложь…

Я останавливаюсь перед Деревом познания себя.

Дефицит киносценариев, который сегодня наблюдается в Голливуде, породил не только бесконечную череду сиквелов, приквелов и римейков. Возник любопытнейший феномен: на экране встречаются персонажи из разных лент. Последний пример такого рода – «Чужой против Годзиллы». Но мало кто знает, что первыми подобную идею попытались воплотить советские кинематографисты.

Эту историю раскопал польский бизнесмен Ян Хербышек. В 80-е годы поручик Хербышек был офицером связи при советской 239-й истребительной авиадивизии и тесно общался с нашими военными. Однажды он сфотографировался с замполитом дивизии полковником Скурихиным, а через неделю Скурихин прославился на весь мир. На взлете у полковника забарахлил «движок», он катапультировался, а двигатель снова набрал обороты. Неуправляемый МИГ-23БН пролетел над тремя странами, самостоятельно приземлился на фермерском поле под Лионом и концом крыла обезглавил студента-физика, приехавшего к родителям на побывку. Западные газеты возмущались бездействием натовской системы ПВО и называли Скурихина «лионским палачом».

Снимок со Скурихиным стал первым в коллекции необычных фотограф! ш из советской жизни, которую собрал Хербышек. У него есть настоящие раритеты: Сталин, делающий книксен в ответ на фашистское приветствие Риббентропа, жестяная «атомная пушка» устрашающего калибра, которую возили по Красной площади в 60-е годы, парижские манекенщицы в умопомрачительных нарядах, гуляющие по улице

Горького, алкаш, ворующий стакан из автомата с газировкой, горящий Т-80 на фоне Вроцлавского кафедрального собора Святого Иоанна Крестителя… В поисках фотографий «советской Атлантиды» Хербышек периодически прочесывает «блошиные» рынки обеих русских столиц, а между делом торгует польским мясом. Хозяйки прекрасно знают фирменный знак его компании – розовый профиль улыбающейся свиной головы.

Темно-красную ледериновую папку с выдавленным логотипом «Ленфильма» поляк купил в Питере, на улице Казакова, – там располагается один из крупнейший роса шею к «блошиных» рынков. В папке лежали несколько пожелтевших страничек, сколотых ржавой скрепкой, и черно-белый снимок, украшенный штампом «Для служебного пользования». На снимке – актеры Леонид Харитонов и Леонид Быков, облаченные в высотно-компенсирующие костюмы ВКК-6. Эти костюмы, похожие на космические скафандры, были знакомы Хербышеку еще по службе в ВВС. Фотопроба? Но, приглядевшись внимательнее, Хербышек заметил, что фотография представляет собой простенький монтаж: головы Быкова и Харитонова вклеены в «окошки» гермошлемов.

Особенно заинтересовал поляка машинописный текст – краткий пересказ сценария № 19 к фильму «Максим Перепелица и Иван Бровкин на Луне». На языке киношников – синопсис. На каждом из этих листочков тоже имеется «дээспэшный» штамп. Из текста явствует, что самые популярные киноперсонажи Советского Союза, не сговариваясь, поступили в летные училища, немного полетали на истребителях, а затем были отобраны в особый отряд космонавтов, который готовился осваивать Луну. Через некоторое время герои отправились в космический полет, прилунились в центре кратера Лавуазье и первым делом установили уголковые отражатели – для удобства посадки следующей экспедиции, которая начнет строить первую советскую лунную базу. Затем бывший тракторист Бровкин сел за рычаги планетохода и обследовал окрестности. Для этого эпизода был придуман интересный ход: черное небо и далекие скалы временами исчезали, и Бровкин словно наяву видел бескрайнюю казахстанскую степь.

С Луны действие переносится на Землю: родные и односельчане Бровкина и Перепелицы затаив дыхание слушают сообщение ТАСС. При этом дед Мусий авторитетно объясняет бабке Параске, что Луна похожа на большой гарбуз, но дышать там совершенно нечем. Жены героев переживают, естественно, в Звездном городке. Маруся и Любаша сидят у Бровкиных, и волевая хохлушка успокаивает всенародно известную плаксу и паникершу.

На обратном пути Максим и Иван относительно благополучно разминулись с метеоритным роем, но из-за мелкого повреждения вынуждены были приводниться в Тихом океане. Здесь их подобрал белоснежный лайнер «Советский Союз», на котором плавал Захар Силыч: море снова позвало старого маримана. В последнем эпизоде бывший колхозный завгар вспоминает первое приводнение «непутевого» Бровкина – на новенькой полуторке ГАЗ-51. Общее веселье прерывает звенящий от гордости голос Левитана: «Говорит Москва!..».

Текст синопсиса густо исчеркан синим начальственным карандашом. Главное пожелание: необходимо подчеркнуть, что полет Бровкина и Перепелицы – далеко не первый, но первопроходцами Луны были именно советские космонавты. От названия судна, подобравшего спускаемый аппарат, тянется стрелочка к надписи: «Пароход “Советский Союз” – это бывший “Адольф Гитлер”, взятый в счет репараций. Заменить!» (Неведомый начальник ошибался: «Советский Союз» – бывший немецкий теплоход «Ганза»). Далее следует приказ в форме вопроса: «Не лучше ли вернуться к прежней концовке: космонавты приземлились на целине, меж высоких хлебов? Символично и политически грамотно. А Захар Силыч пусть привезет их в зерносовхоз на новейшем грузовике ГАЗ-53!»