Грэхэм Мастертон - Колодцы ада

Дэн откинулся на спинку стула.

- Итак, вы - пас? - спросил он ее. Она мягко улыбнулась.

- Я этого не сказала. Я сказала лишь, что похоже, вы не понимаете, против чего пошли.

- Мы видели ракообразных, которых послал Чулт за плотью для него, сказал я спокойно. - Они были не совсем ручными кроликами, если вы понимаете, о чем я.

- Я понимаю.

Последовала еще одна неловкая пауза.

Затем Дэн сказал:

- Хорошо, тогда нам нужно вернуться на место бурения. Они должны были начать пару минут назад.

- Дайте мне пять минут, - сказала миссис Томпсон. - Я должна причесать волосы и одеть пальто.

- Так вы едете? - спросил я ее.

Она кивнула.

- Похоже, придется. Моя семья была завязана с легендами о Чулте уже двести лет. Я предполагала, что кому-нибудь из нас еще придется когда-нибудь столкнуться лицом к лицу с этим чудовищем. Это просто мое невезение, что случилось это именно со мной.

- Мы не заставляем вас, - сказал Дэн.

Она протянула руку и дотронулась до него.

- Я знаю. Но это нужно, если подумать. Это было моей судьбой с самого начала. Если я не воспользуюсь этим случаем сейчас, то проведу остаток жизни бесцельно, задавая себе вопрос, нужно ли было попробовать схватиться со зверем или нет?

Дэн положил свои руки на ее.

- Спасибо, - мягко сказал он.

Пока миссис Томпсон ходила собираться, мы с Дэном сидели в теплице и смотрели на дождь. Уже почти стемнело, и Дэн прошел через теплицу и включил настольную лампу с абажуром в виде раковины. Наши отражения сидели в саду, печально наблюдая за нами. Я докурил сигару и затушил ее.

- Каждый час на счету, - сказал голос. Мы оба посмотрели вверх, - там никого не было. Дэн нахмурился.

- Это была миссис Томпсон?

- Я не знаю, - сказал я тяжело. - На нее не было похоже.

Я отодвинул стул и встал. Я услышал еще один голос, потише:

- Да, я помню те времена.

Я нервно облизал губы. В конце концов, разве не говорила нам миссис Томпсон о странных людях и голосах, говорящих между собой. Я слушал, надеясь засечь шарканье ног, кашель или что-то, выдающее присутствие человека живого и реального.

- Похоже, время близко, - прошептал кто-то в захламленном коридоре. Я посмотрел туда, на окно над дверью, сквозь которое пробивался последний свет уходящего дня, но видно никого не было. Одно пальто на вешалке рядом с подставкой для зонтиков, похоже зашевелилось, но я не был уверен.

Я повернулся к Дэну.

- Они знают, что мы здесь, - нервно сказал я. - Что бы за голоса то ни были, они знают, что мы здесь.

- Они, скорее всего, знают также и зачем мы здесь, - сказал Дэн. - Но они всего лишь психопредставление Чулта. Они не настоящие, поэтому пусть они тебя не беспокоят.

Как только он сказал это, в кухне раздался ужасный гром и звук бьющейся посуды. Мы побежали по оранжерее, свернули налево, ворвались в кухню и увидели, как с сушки летят тарелки, тарелки и кастрюли парят в воздухе, а банки и масленки, ступки и скалки передвигаются и трясутся на полках, падая на пол и разбиваясь. Звон стоял оглушительный и мы ничего не могли поделать. Тарелки бились, ножи носились со свистом в воздухе, окна трескались, а из кранов била вода, заполняя раковины.

Из противоположной двери появилась миссис Томпсон с белым лицом.

- Это зверь! - сказала она. - Зверь сердится на меня!

Она стояла и наблюдала за разрушениями, отчаявшись, пока последняя ложка не упала на пол, а последняя тарелка не разбилась об стену.

- Он не хочет, чтобы я вам помогала, - сказала она. - Он постарается убить меня.

Она наклонилась собрать осколки разбившейся фруктовницы, и я услышал тихое постанывание сквозняка под дверью, которая вела в сад. Грустное, непрекращающееся постанывание, казалось, говорившее об одиночестве и печали, о потерянных жизнях и перенесенных агониях. Миссис Томпсон подняла голову и прислушалась. Потом она тихо опустила осколки блюда и встала.

- Похоже, пора уходить из этого дома, - сказала она осторожно. - Я начинаю чувствовать, что случится что-то ужасное.

- Вы действительно полагаете, что Чулт знает ваши планы?

- Да, я уверена. Помните, что этот дом давал убежище его духам и знакам по меньшей мере 200 лет, и он, наверное, чувствует, что здесь происходит, очень отчетливо. Вы готовы?

- Когда пожелаете, - сказал я, не скрывая энтузиазма. Мы прошли по коридору к парадной двери и Дэн протянул руку, чтобы открыть ее. Но его рука наткнулась на стену. Дверь исчезла, а на ее месте были обои с рисунком.

Миссис Томпсон вцепилась мне в запястье.

- Может быть, уже поздно, - пробормотала она, переводя дыхание. Если ваши друзья пробурились в туннель, может быть слишком поздно.

- Давайте попробуем заднюю дверь, - предложил Дэн и мы отступили по коридору в оранжерею. В этот момент выключился свет и мы погрузились в дождливую непроницаемую темноту. Секунду мы стояли, пытаясь привыкнуть к темноте, а затем наши глаза разобрали смутные тени стульев и растений, мы взялись за руки и осторожно двинулись к большим французским окнам.

- Вы что-нибудь видите? - прошипела миссис Томпсон.

- Ничего, - ответил я.

- Тихо, - сказал Дэн. - Если снаружи что-то есть, то лучше нам это увидеть, чем наоборот.

- Ты имеешь ввиду краба? - Спросил я.

Он отвернулся.

- Не спрашивай меня. Похоже, Чулт может вызвать, кого захочет.

На цыпочках мы шли по полу оранжереи. Рука миссис Томпсон сжала мое запястье так, что ее ногти больно вцепились в мою кожу, а я держался за хлястик пальто Дэна. Дэн вел нас, и я видел только бледное голубое отсвечивание его лысины. Почти бесшумно мы добрались до дверей оранжереи и выглянули наружу сквозь залитые дождем стекла.

- Ничего по-прежнему не видно, - прошептал Дэн. - Может быть, мы без проблем обойдем дом.

Он тронул ручку двери. Та не поддалась. Он попробовал опять, дергая сильнее, но она не двигалась. Он повернулся к миссис Томпсон и прошипел:

- Вы ее закрыли? Ключ есть?

- Она не должна быть закрыта, - ответила миссис Томпсон. - Я закрываю ее только на ночь.

Я оттолкнул Дэна.

- Дай мне. Это больше работа водопроводчика, чем твоя.

Взяв ручку двумя руками, я крутанул ее со всей силы. Похоже, ее заклинило.

- Миссис Томпсон, - сказал я. - Нам придется разбить окно.

Глаза миссис Томпсон были расширенными и испуганными в темноте.

- Хорошо, если это нужно.

Я помнил, что видел железяку рядом с миской собаки, встал на колени и пополз, ощупывая все вокруг. Оказалось, что она мне не понадобится. Потому что когда я угодил рукой в засохшую еду собаки, послышалось громыхание, будто бы рядом проходил поезд, и растения в горшках зашатались. Три-четыре стекла в крыше оранжереи треснули и посыпались на нас дождем осколков.

Я поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть в саду фигуру, вырисовывающуюся из отвратительного и сердитого облака, которая разбудила во мне глубокие древние страхи, о существовании которых я даже не догадывался. Это была скорее призрачная тень Чулта-Квита, Звериного Бога Атлантиды; это было старейшее и злейшее представление со звезд. Но для меня это было еще и нечто знакомым, и я стоял, парализованный ужасающей узнаваемостью ее. Это было неописуемо огромное, мерцающее и странное существо, меняющее свет от загадочного электрически голубого до темно-красного и ярко-желтого. Оно парило, как бы плывя по поверхности наших подсознаний, пловец в темном океане унаследованных страхов. У него был глаз, бывший концентрацией злобы и дикого желания, и длинные рога, которые, казалось, колыхались в грозовом воздухе, как будто я видел зверя сквозь горячее колыхание воздуха над костром.