Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

– Да! – Кальвин выпалил это, не успев даже одернуть себя, и густо покраснел.

– Смешной ты. – Аля привычно наклонила голову, опустила ресницы. – Что же не приехал ни разу? Мы ведь приглашали…

– Да все не мог вырваться. Сначала учеба, потом два года в действующем Флоте… полная чертовщина.

– А мы ждали!

– Ждали, – пробормотал Рик и вдруг разозлился: – Могли бы, кстати, и сообщить…

– Вот тогда бы ты точно не приехал.

– Логично. Тем не менее…

– Да что с тобой?! – Аленка улыбнулась и взяла его под руку. – Первая встреча за столько лет, а ты на что-то дуешься!

– Да я это… от неожиданности, – хрипло проговорил Кальвин. – Такие, знаешь, новости. А Стивен-то где? Прячется от меня, что ли?

– Он оформляется у коменданта станции. Сейчас придет.

– Летает все-таки. Сбылась мечта идиота. Ага… вот, кстати, и он. Легок на помине. Вот уж кто не изменился.

Аленка сдержанно улыбнулась, и, когда Чейз обнимал ее, Кальвин вдруг ощутил… прилив совершенно непривычной злости. Черт подери! Зачем они скрывали от него?! Скрывали, а теперь нагрянули. Сюрприз, называется.

– Хватит обниматься! Для меня это пока непривычное зрелище. И… когда свадьба?

Стивен что-то отвечает, но его не слышно из-за раскатов грома.

Лейтенант Кальвин проснулся от собственного крика.

Темнота каюты. Привычный запах кондиционированного воздуха. Монитор на дальней стене в ночном режиме – бледные цифры показывают только время. В коридоре тишина.

Все это был сон! Странный, врезавшийся в память сон. Сначала – плановый полет с болваном Чейзом, потом – жуткий шторм в тропосфере Зевса, рискованный маневр уклонения. А под конец – мучительные обрывки воспоминаний…

И снова – про Алю. Все про нее.

До их приезда было так хорошо! По крайней мере – не плохо. А теперь… теперь все летит к чертям. И невозможно думать ни о чем другом.

Кальвин сел на кровати, взял из тумбочки бутылку с синтезированной водой, выплеснул безвкусную жидкость в пересохшее горло. Безвкусная вода, безвкусная жизнь.

В последнее время они частенько сталкивались с Алей в прогулочном павильоне, когда Чейза не оказывалось рядом. Рик отчего-то стеснялся и тем не менее ждал этих «случайных» встреч. Старым знакомым было что вспомнить и над чем погрустить, отсутствие Стивена ничуть этому не мешало. Кальвин болтал без остановки, словно наверстывая те годы, когда ему не с кем было делиться впечатлениями и переживаниями. А потом, глянув на спутницу, частенько терялся и замолкал. Ведь рядом с ним шла, наклонив голову, не худенькая шестнадцатилетняя девушка, а красивая женщина. Чужая женщина! И при этом Рикард с ужасом осознавал – жизнь приобретала вкус и цвет, только когда рядом была Аля. А она? Она слушала. Она улыбалась. Она, казалось, не замечала и не признавала той пропасти лет, которая отодвинула их прежнюю школьную дружбу.

А потом приходил Чейз. Он нежно целовал свою невесту и, обняв, уводил в каюту. Кальвин старался не думать о том, чем они там занимаются, но получалось прямо наоборот – он думал об этом почти все время. И злился, злился до безумия.

Смятая бутылка с глухим стуком ударилась о стену каюты.

Кальвин сжал зубы. Какого черта все это случилось именно с ним? С ним! Первый выпускник Летной Академии, спортсмен, победитель орбитальной эстафеты, поэт… да и вообще – замечательный парень. Почему все это происходит с ним?!

Почему он ненавидит и избегает Стивена? Почему живет этими встречами с Алей? И самое главное – как он посмел ее упустить тогда?! Не разглядел. Не обратил внимания. А теперь? Это же так глупо! Глупо и несправедливо.

Так. Рик посмотрел в зеркало, показал себе крепко сжатый кулак. Хватит жалеть себя! Это не украсит лучшего пилота-атмосферника. Все скоро закончится. Его переведут, а Стив и Аля пусть любят друг друга сколько влезет, в любой позиции. Лишь бы не у него на глазах.

Белые циферки на мониторе показывали три часа по стандартному земному времени. Можно еще спать и спать.

Кальвин встал, прошелся по каюте, подобрал и выкинул испорченную бутылку. Потянувшись, он убрал экраны с иллюминатора, ожидая увидеть черноту космоса и колючие россыпи звезд…

Вместо этого за прозрачным пластиком клубилась буро-розовая мгла, озаряемая вспышками молний. Черные вихри носились смерчами, размазывая кляксами облака пара. Жуткие зарницы выхватывали все новые причудливые очертания рваных туч, походивших то на невероятных птиц с кривыми когтями, то на хищных амеб, шевелящих опасными ложноножками.

Но это же был сон!

Бред какой-то…

Кальвин оперся рукой на стену каюты, но стена вдруг упруго выгнулась, и пальцы прикоснулись к чему-то теплому:

– Рик… не нужно.

Да уж. Этого делать не стоило. Это уже не прогулки под руку…

– Прости. Я не знаю, что творю.

– Знаешь.

– Я просто не могу больше… не могу смотреть, как он прикасается к тебе…

Она не ответила. Ее темные глаза смотрели куда-то сквозь него. И ее тело, затянутое в тонкую материю комбинезона… пальцы все еще помнили прикосновение. Неужели он никогда не сможет больше дотронуться, обнять, прижать к себе?

– Аля… я должен тебе сказать…

– Молчи! Молчи, Рикард. Не мучай ни меня, ни себя.

Кальвин не выдержал. Взял ее руку в свою. Сжал. Она не отстранилась. Не отступила. Только в зеленых глазах появилось… смятение?

– Аленка… что же ты делаешь со мной?! Я с ума схожу. Эти полгода… наши встречи…

– Рик, замолчи! Иначе… так будет только хуже.

Он замолчал. Сделал еще шаг и привлек ее к себе.

– Рик… зачем ты?

Молния через весь горизонт. Летят обрывки облаков.

– На его месте должен был быть я! Ты ведь любила меня – тогда? Ответь! Ответь мне…

– Не знаю. Теперь я уже ничего не знаю…

– Но ты все-таки выйдешь за Стива?

– Я… я не знаю. – В зелени глаз блеснули слезы.

Она медленно освободилась из его объятий. Он проводил ее взглядом. Стройный силуэт скрылся в сиянии голубых молний и водовороте коричневых облаков.

– Я же люблю тебя! Алена…

– Рик, привет!

– И тебе не хворать.

– Слушай, я хотел спросить… ты не знаешь, что происходит с Аленой?

– А в чем дело? Не дает?

– Очень смешно. Она последнюю неделю сама не своя… похудела. И… мне кажется, она иногда плачет, а мне не говорит ничего.

– Нашел кого спрашивать. Мне-то почем знать ваши интимные подробности?

– Рик, это ни разу не смешно. Она… она сказала, что не уверена насчет свадьбы…

Кальвин вздрогнул. По спине пробежал неприятный холодок.

Не уверена насчет свадьбы.

Приплыли.

Отличная работа, лейтенант.

Одно прикосновение. Несколько вырвавшихся слов. Та грань, которую нельзя было пересекать. И вот – результат.