Александр Усовский - Книги лжепророков

— Будет, будет…. Всё ещё у тебя впереди! Боже, тебе всего двадцать лет!

Промолчала в ответ. Затем, последний раз всхлипнув — вскинула гордо голову.

— Ну что ж, прощайте, Александр Мирославович.

Одиссей отрицательно покачал головой.

— Мы ещё встретимся с тобой; жизнь длинная! Горечь развеется ветром времён, и очень скоро ты забудешь этот вечер. У тебя всё будет хорошо — я верю в это; и, когда в следующий раз мы встретимся — ты, может быть, даже не узнаешь меня. До свидания — и пусть это наше следующее свидание произойдёт в тот день, когда ты будешь счастлива!

Не ответила. Молча развернулась, и, не оборачиваясь, села в машину. Тут же могучий "бентли", утробно рыкнув, плавно набрал ход — и, быстро набирая скорость, через несколько секунд исчез в сгустившейся тьме. Осталась тёплая безлюдная ночь — и тяжёлая горечь в душе, как будто умер кто-то близкий. Так же примерно он чувствовал себя, когда на дежурстве прочёл письмо Андрюхи Михальченко о гибели Игоря Лапуки — ушедшего в армию на полгода раньше их всех и погибшего в октябре восемьдесят шестого, где-то в Закавказье. Такое же чувство опустошённости и утраты чего-то такого, чего уже не будет никогда. Эх, Наталья Генриховна…

Потом — гостиница, лёгкое непонимание со стороны пожилой девушки на рецепции (чего он, собственно хочет?). Оплата "люкса" (оказавшегося примитивнейшей общагой — но зато на одного), тяжёлое забытьё без снов — и, извольте, ранний подъём едва ли не на рассвете. Да-а-а, вот тебе и беззаботный трёхдневный отдых, разрешённый подполковником Левченко…

Ладно, если уже поспать не получается — надо хоть побродить по этому Касимову; когда ещё доведётся побывать в этом местечке?

Принял душ (горячей, понятное дело, не было, зато холодной — изо всех отверстий!), выбрился до синевы (глядя на себя в зеркало, понял, отчего это у администраторши внизу вечером было такое выражение лица — из зеркала на него смотрела форменная бандитская рожа, небритая и грязная; вот интересно, что ж Наталья Генриховна в нём-то нашла?). И, одевшись и приведя себя в должный вид — вдруг почувствовал, что смертельно голоден. Когда ел последний раз? Сутки назад, на границе Белгородской и Курской областей; правда, съел он тогда едва не полтора десятка котлет, но ведь это было так давно…

В общем, сначала — плотный завтрак, затем — осмотр достопримечательностей.

На площади, куда выходили двери гостиницы — мест общественного питания не было в принципе. Районная власть с полинявшим триколором и почта-телеграф. Ладно, допросим языка!

Мимо на велосипеде проезжал подросток. Взятый в плен и допрошенный с пристрастием (десять рублей бумажкой и столько же мелочью), юный абориген выдал все военные тайны вверенного городка. Лучшее кафе — на Советской, в паре кварталов от центральной площади. Хорошо и недорого кормят, наливают "Русское светлое" нефильтрованное по тринадцать рублей за кружку. Чуть дальше, для любителей экзотики — кафе с татарской кухней "Рахат", тоже, по словам говорливого "военнопленного", весьма приличное по части поесть-попить. Одна заминка — сейчас всего половина девятого утра, а работают оба заведения с двенадцати. Что ж, попробуем как-то склонить дружелюбных деятелей поварёшки к небольшому изменению режима работы…

Кафе-бар на Советской признаков жизни не подавал — очевидно, там всё начиналось гораздо позже девяти утра; что ж, не беда — пойдём попытаем счастья в татарском заведении. Тем более — Касимов довольно долго был столицей вассального Москве татарского ханства, и Симеон Бекбулатович, потешный "царь", назначенный Иваном Грозным на время своего отсутствия местоблюстителем престола — тоже, вроде бы, был из этих мест. В общем — общая дирекция на кафе "Рахат"!

Когда Одиссей подошёл к вышеуказанному заведению — у его дверей как раз стоял грузовой "бычок", из которого парочка крепких молодых людей без устали таскала внутрь заведения ящики, коробки и пакеты. Сурового вида мужчина с изрядным животом, судя по всему, был хозяином или директором заведения — и к нему Одиссей и направил свои стопы.

— Здравствуйте, уважаемый!

Пузатый шеф настороженно глянул на Одиссея — и, очевидно не обнаружив в его лице опасности для своего заведения — важно кивнул.

— Здравствуйте. Чего хотели?

— Как бы это чего-нибудь поесть в вашем заведении? — Одиссей произнёс это без особой надежды, уже потихоньку смиряясь с мыслью, что завтракать придётся колбасой и кефиром из ближайшего магазина.

К его удивлению, важный дядька расплылся в улыбке.

— Конечно, дорогой! Вчера был юбилей у районного прокурора, еды осталось — море! Конечно, покормим! Заходи!

Одиссей поколебался несколько секунд — насторожили слова "еды осталось" (это что, типа, объедки?) — но затем голод одержал верх над подозрительностью, и он вошёл в кафе.

Тут же к нему подбежала девушка, на вид — лет восемнадцати, и, улыбнувшись, спросила:

— Равиль Александрович сказал, что вы хотели бы позавтракать. Что вам предложить?

Хм…. Если бы ещё он знал, что здесь подают!

— На ваше усмотрение, барышня. Я сутки не ел, сейчас бы барана целиком бы сожрал. Но…. Как бы это помягче…. Этот, на входе, Равиль, сказал, что у вас тут объедки со вчерашнего. Так вот — их, пожалуйста, не надо.

Девушка улыбнулась.

— Вчера был юбилей у прокурора. Заказали на сорок человек закуски, горячее, десерт — а почти никто не ел. Мы даже отбивные не жарили — сейчас стоят в холодильнике. Равиль Александрович велел вам их по полцены предложить. Зажарить их — десять минут. Нести?

— Ну, если это не вчерашнее…

— Нет-нет! Мы и салаты вчера многие не смешивали и тем более не заправляли, и торты простояли в холодильнике.

— Тогда — пару салатиков, три отбивные, пиво, кофе и кусок торта. Сможете?

Девушка молча кивнула, сосредоточенно всё записала в свой блокнотик — и улетела.

Завтрак был царский. Да что там! Завтрак был императорский! Одиссей уже давненько так не ел — пожалуй, со времён тюремной больницы, в мае девяносто девятого. И за всё про всё с него спросили сто двадцать рублей! Он подумал, что, пожалуй, ежели тут так хорошо и дёшево кормят — есть смысл пожить тут денька три.

— Девушка, а какие тут у вас достопримечательности есть?

Официантка нахмурила лобик.

— Эта…. Усыпальница ханов касимовских. Ещё городище…. А вы пройдитесь по городу, он маленький, всё и увидите. А вы проездом у нас?

Одиссей кивнул.

Девица улыбнулась.

— Я так и подумала. Наши местные никто с утра не ходит в кафе — дома кушают. Да и вечером больше пиво и водку — а закусывают слабо. Дома — оно ведь вкуснее, хотя у нас тут повар очень хороший, а всё равно — домашняя кухня это домашняя кухня. А где ваш дом?