Александр Усовский - Переход хода

Запах моря он ощутил за несколько минут до того, как за серыми громадами прибрежных зданий перед ним снова мелькнула синяя полоска залива. Прокатиться по Босфору, что ли? Гончаров улыбнулся; отличная идея! Тем более — в ста шагах была пристань Искелеси, и возле неё, если вдумчиво прислушаться к гомону и разобрать в общем шуме крики зазывал — то можно было запросто найти нужного зазывальщика и попасть на экскурсию по проливу. Решено! Как там, у Ксенофонта, что кричали его гоплиты19, выйдя к побережью моря? "Таласса, таласса!"20? Попробуемся-ка мы на роль одного из участников того анабасиса21, тем более — времени до восьми вечера, когда должен приехать Туфан Сарыгюль, ещё вагон…

Подполковнику повезло. За двадцать миллионов какой-то уже с утра сорвавший голос зазывала предложил ему, на вполне приличном русском языке, двухчасовую экскурсию — включавшую в себя непременный чай и лёгкие закуски на борту симпатичного белого теплохода с верхней открытой палубой. На которой, однако, сидело всего несколько человек — остальная масса экскурсантов набилась в закрытый от ветра салон на первом "этаже" кораблика; декабрь, однако!

Гончарову показалось, что ждали только его — стоило ему переступить борт, как тут же бравые матросы на носу и корме теплохода принялись снимать сходни и подтягивать концы; не прошло и двух минут, как кораблик, выйдя на открытую воду, начал разворачиваться к выходу из залива

Вначале он решил обосноваться на верхней палубе — всё ж человек северный, к холодам привычный. Наверху были просто скамьи, зато обзор с них был — изумительный! Но сразу же после того, как теплоходик вышел из залива в Босфор — поднялся довольно сильный ветер, и подполковник, поёживаясь, вместе с остальными любителями свежего воздуха быстро спустился вниз.

Внизу, на нижней палубе, было тепло и пахло свежей выпечкой — там располагалось нечто вроде кафе, столики, накрытые скатертями, стулья. Экскурсанты, не отрываясь от лицезрения красот Стамбула, пили чай и поглощали всякие турецкие сладости — которых здесь было тьма-тьмущая! Гончаров знаком подозвал мальчика-официанта со смешным подвесным подносом, на котором рядком стояли все те же бардаки (формой напоминающие маленькую вазочку) с горячим яблочным чаем, а ниже лежали всякие пахлавы, лукумы и прочие шербеты. Мальчишка, улыбнувшись, сгрузил перед подполковником чай и тарелочку со сластями — и тут же упорхнул, кормить и поить других клиентов. Однако, подивился Гончаров, и выучка у здешнего обслуживающего персонала!

Тем временем кораблик проплывал под подвесными мостами через Босфор — вначале был один, потом второй. Подполковник прильнул к окну. Солидно! Конструкция потрясающая — изящная и мощная одновременно; издалека мост казался ему легким и невесомым, даже призрачным — а вблизи, проплывая под ним, он смог рассмотреть мощнейшие опоры и стальные тросы толщиной не меньше метра. Да-а-а, конструкция весьма внушительная, чувствуется рука мастера. Кто строил эти мосты? Мост Ататюрка, если ему не изменяет память, построен был где-то в начале шестидесятых немцами и англичанами, а мост султана Мехмета Фатиха, поновее, строили японцы, где-то в восьмидесятых…

Кораблик прошёлся вдоль европейского берега, затем, далеко на севере, на траверзе унылых городских окраин — развернулся и прошел вдоль берега азиатского, а затем пересек пролив и причалил к пристани Бешикташ, рядом с дворцом Долмабахче, свидетелем крушения Османской империи…

Гончаров покинул борт гостеприимного теплохода и решил, что пришло время пообедать — ибо чай и сладости, как это знает каждый мужчина, настоящей едой считаться решительно не могут.

Декабрьский ветерок с моря кусался изрядно! Вроде и мороза нет, температура плюсовая — а студеная влажность пробирала насквозь. Бр-р-р! Подполковник скорым шагом прошагал мимо огромных витрин, где на льду была выложена рыба всех сортов, пород и размеров, осьминоги, крабы, раки, креветки, кальмары — и решительно вошёл в ресторанчик "Галателия", известный ему ещё с прошлого века (в девяносто шестом ему пришлось отсиживаться три месяца в Турции, и за это время ему, на пару с ныне покойным Мишей Тамбовцевым, удалось посетить немало здешних точек общепита — в том числе и эту). В этом рыбном ресторанчике он, пожалуй, и даст волю своим гастрономическим пристрастиям!

Внутри ресторана было малолюдно — как понимал Гончаров, не сезон. Интерьер этой точки общепита был, по его мнению, достаточно колоритен, и, учитывая погодные условия на улице — весьма заслуживал поощрения. Нет, привлекали подполковника отнюдь не украшения на стенах; то, что на повсюду в этом ресторанчике были развешаны вырезанные из дерева рыбины, крабы, раки, а к потолку были подвешены связки настоящей рыбы, засушенной специально — было понятно и объяснимо (в ресторанчике готовились кушанья из рыбы и морепродуктов) и особых восторгов у него не вызывало. Вид из окна, у которого устроился подполковник, тоже, конечно, был весьма выигрышный — на гавань, куда "заходят большие корабли из океана", как пелось в известной песенке его шпанистой юности; но вид на гавань в портовом городе — дело обычное. На самом деле, не рыбный антураж и не вид из окна были главным в этой корчме — главным было то, что прямо в центре зала, самыми настоящими дровами, топилась самая настоящая печь, этакий симбиоз камина и буржуйки, и пламя было отлично видно от любого столика. В этом ресторанчике было живое тепло! Горящий огонь, как известно, завораживает — и подполковник, глядя на пляшущие язычки пламени, не сразу заметил официанта, бесшумно выросшего у его столика, и что-то произнесшего по-английски. И лишь повторный вопрос официанта, произнесенный значительно громче, оторвал Гончарова от созерцательности.

Что мистер желает на обед? Мистер желает хорошо поесть — салат, рыбные закуски, жареного морского окуня. Какого веса должен быть окунь и не желает ли клиент выбрать рыбу сам? Нет, клиент не желает тащиться на улицу и тыкать пальцем в понравившуюся рыбу, клиент доверяет официанту; окунь пусть будет килограмма на полтора, не меньше! Официант кивнул, записал заказ, поклонился и тут же растворился в кухонных закутках — но лишь для того, чтобы другой официант, материализовавшись из воздуха, поставил перед Гончаровым бутылку минеральной воды и плетенку со свежайшим, ещё горячим хлебом, который, судя по запаху, был только что вынут из печи.

Что всегда нравилось подполковнику в стамбульских ресторанах — вышколенность персонала и размеры порций. Турки не экономили на ерунде, типа хлеба, минералки или салатов; вот и сейчас на его столе бесшумно появилось блюдо салата размером примерно с тазик. Что характерно, в декабре — свежие огурцы, помидоры, морковь, китайская капуста, редис; заправить салат клиенту предоставлялось самостоятельно, для чего рядом с блюдом с салатом тут же появились фигурные склянки с оливковым маслом, бальзамическим уксусом и какими-то приправами.