Александр Смирнов - Свечи

– На чём мы с вами остановились в прошлый раз?

– Мы с вами ни на чём не останавливались, – удивился Владимир.

– Я неверно высказался, – будто бы извинялся следователь. – Вы утверждали, что Ваш приятель убежал из армии и скрывался у вас в гараже. Вы утверждали также, что вместе с ним производили какие-то опыты, в результате чего произошёл пожар.

– Стало быть, опять расследуется версия о дезертирстве Александра?

– Нет, нет, никакого дезертирства нет. Ваш товарищ лежит в госпитале. С армейским руководством у него никаких проблем нет.

– Почему же вас тогда интересует мой товарищ?

– Начальство приказало, вот я и интересуюсь.

Будто в подтверждение этих слов, дверь кабинета открылась, и на пороге показалось начальство.

Следователь хотел было встать, чтобы поприветствовать своё руководство, но шеф жестом руки остановил милиционера.

– Продолжайте, – сказал он вкрадчивым голосом и с интересом посмотрел на Владимира. – Нас интересует формула, которую написал Александр на верстаке.

– Я перед тем, как прийти к вам, зашёл в гараж, но этого листа там уже не было, – почему-то шёпотом ответил Владимир.

– Эта формула представляет огромную государственную ценность, – пояснил начальник, – и мы не должны допустить, чтобы она попала в руки наших врагов.

– Это гениальная формула! – подтвердил Владимир.

– Мы найдём эту формулу! – заверил своего шефа следователь.

Шеф, не говоря ни слова, встал и вышел из кабинета.

Владимир хотел спросить что-то у следователя, но не мог, потому что, открыв рот от удивления, не мог вымолвить ни слова.

– Вы что-то хотели спросить? – пришёл Владимиру на помощь Юрий Иванович.

– А почему у вас начальник ходит в такой одежде?

Юрий Иванович неожиданно сообразил, что человек, которого он неизвестно почему принял за начальника, начальником не только не был, но и не мог быть.

– Кто это? – спросил он у Клевцова.

– Вы это у меня спрашиваете? Догоните и узнайте.

– Побежали! – крикнул Юрий Иванович.

Неизвестно почему Владимир подчинился следователю. Они выбежали из кабинета и стали догонять так называемого начальника.

Пробежав по всему коридору, они нагнали «начальника» на лестничном пролёте в то время, когда к нему подошёл его сообщник. То, что это был сообщник, не было никакого сомнения. Дело в том, что оба мужчины были одеты в римские туники и сандалии. У одного на голове был лавровый венок.

– Вы… – Юрий Иванович хотел спросить, кто они такие и как могли свободно ходить по управлению внутренних дел, но незнакомец в лавровом венце опередил его.

– Я здесь для того, чтобы узнать про формулу. Судя по вашему разговору, вы даже понятия не имеете, где сейчас находится формула.

– Да кто вы такой? – наконец спросил Юрий Иванович.

– Лично меня зовут Ричард. Я королевский звездочёт. А это, – человек в лавровом венце показал на сообщника, – мой ученик и соратник – Джон.

Юрий Иванович и Владимир были так поражены, что сразу не нашлись, что сказать.

– Вы, вероятно, – снова спросил Ричард, – Владимир?

Володя не ожидал, что у него есть такие знакомые.

– Ну, а вы. – Джон посмотрел на Юрия Ивановича. Он стал вспоминать, как называется должность следователя, но так и не вспомнил. – Что-то вроде святой инквизиции.

– Я милиционер, – вышел из шока Юрий Иванович. – Я хотел спросить: Вы не боитесь ходить в таком виде по управлению? Вас за это могут…

– Прошу не продолжать, – прервал его Ричард, – то, что с нами сделали, вашему управлению даже и не снилось.

– А что с вами сделали? – спросил Юрий Иванович.

– Лично его сожгли на костре, – ответил за Ричарда Джон. – В вашем управлении сжигают на костре?

Следователя даже передёрнуло от ужаса, когда он представил, как человека сжигают на костре.

– Пора прощаться, господа. Или у вас принято говорить – товарищи?

– До свидания, – сказал Джон. – Не забудьте про формулу. Я так думаю, что вы в ней заинтересованы не меньше, чем мы.

– Запомните, – предупредил Ричард. – Формула должна быть найдена и передана Александру, иначе сжигание на костре покажется вам невинной шуткой.

Джон с Ричардом повернулись и спустились с лестничного пролёта.

Резкий, противный звон отвлёк следователя и Владимира от новых знакомых.

– Это пожарная тревога! – крикнул Юрий Иванович. – Бежим!

Они выбежали из управления, но звон становился громче и громче. Юрий Иванович зажал руками уши и сильно зажмурил глаза. Звон прекратился, но Юрий Иванович почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо. Он открыл глаза и увидел жену.

– Ты на службу собираешься? – спросила она.

– А где Ричард? – спросил Юрий Иванович.

– Какой Ричард?

– Королевский звездочёт.

– Да проснись же ты! – продолжала трясти его жена.

– Значит, мне всё это приснилось?

– Водку перед сном не надо пить, тебе ещё не то приснится!

Юрий Иванович встал с кровати, осмотрелся и удивлённо посмотрел на жену.

– Надо же? А так всё натурально было.

Поняв, что металлический лист с формулой бесследно исчез, Александр принял решение всю теоретическую часть своего открытия пересчитать заново. Однако это было не так-то просто сделать. Когда Александр жил в гараже у Владимира, он весь день просиживал в научной библиотеке, а поздним вечером обобщал полученную информацию в гараже. Теперь его положение осложнялось тем, что его физическое тело обязано было неотлучно находиться в психиатрической больнице, а выйти из неё не было никакой возможности. Можно было, конечно, через первый уровень войти в библиотеку, но тогда физическое тело, находящееся в больнице, будет представлять из себя безжизненный мешок с мясом и костями до тех пор, пока душа не вернётся в своё тело тем же путём, каким и покинула его.

Александр сделал несколько попыток и принял решение действовать таким же образом, как и с Владимиром. Естественно, что помощницей у него была Маша. Она для этой цели предоставляла своё физическое тело. Оказавшись в библиотеке, Маша, мысленно общаясь с Александром, и обеспечивала его научнойинформацией.

Из всех медицинских наук, вероятно, самой непонятной и неизученной является психиатрия: Ничего конкретного – какие-то непонятные закономерности, которые и закономерностями-то назвать нельзя. В одном случае эта закономерность рассматривается, как патология, а в другом – как абсолютно нормальное явление. Есть психическое отклонение у пациента или нет его – никто с точностью сказать не может, потому как тот, кто это отклонение определяет, сам весьма относительно считается нормальным. На эту тему рассуждать можно много, но лучше всего взять томик Чехова и прочитать его знаменитую «Палату №6».