Лин Картер - Пираты Каллисто

По напряженному молчанию я понял, что и остальные разделяют мое инстинктивное отвращение и страх перед этим невинно выглядящим человеком. На всех как будто повеяло ледяным ветром. Холодное влажное дыхание Неведомого… зловещий ветер из мрачных бездн Ада…

Кто он, этот маленький человечек, называющий себя Улом, откуда он пришел — все покрыто тайной. У него не было друзей, и лишь страшные боги, которым он поклонялся, знали все тайны его души.

Одни называли его колдуном, другие — жрецом, были и третьи, и их было немало, звавшие его дьяволом во плоти.

Таким был Ул Ужасный, колдун Чак Юл, жрец тайных богов, слуга Неведомого.

Теперь собрались все семь высших руководителей Черного Легиона, и тайный совет начался.

Глубоким сильным голосом заговорил Аркола.

— Господа, все вы видели ультиматум, доставленный посланником занадарцев, и вам известно наше положение. Что мы ответим на угрозы принца Тутона?

Один из высших командиров, седой старик со многими шрамами, проворчал:

— Швырнем ему их в лицо!

Один или два командира поддержали старого воина. Аркола откашлялся, и наступило молчание.

— Справедливо. Воины Чак Юл никогда не увиливали от сражения. Но подумайте, летающие корабли Занадара — могучее оружие. Нам нечем защищаться от нападения с неба, наши люди привыкли сражаться на земле.

Вкрадчиво заговорил мой патрон принц Васпиан:

— Отец, ты, конечно же, не собираешься отдавать плату — я чуть не сказал дань, — которую требует этот заносчивый вождь небесных пиратов?

На лице Арколы появилось мрачное выражение:

— Лучше отдать золото, чем жизнь, ее, если отдашь — не вернешь. Что для нас несколько тысяч золотых монет? Еще до конца года мы получим от богатых купцов Шондакора гораздо больше. И, повторяю, у нас нет защиты от летающих машин Города-в-Облаках.

— Все это правда, Аркола, но еще ни один враг не получал от Черного Легиона дань без битвы, — проворчал седой старый воин, позже я узнал, что его зовут Муррак. — Как воспримут это наши люди? Как это впишется в их нормы, их представления? Что станет с их верой в нас, командиров? И разве, получив без всякого сопротивления эту дань, подлый Тутон не потребует еще? Может, стоит не поддаваться, иначе потом, после бесконечных уступок, нам все равно придется сражаться.

На мрачном лице Арколы проступила едва заметная улыбка.

— Да, это серьезные и основательные доводы, в них много правды, — кивнул он. — Если бы у принца, моего сына, была бы хоть половина ума моих верных старых командиров, отец гордился бы им. Увы, боюсь, женские чары поумерили его мужественность и затуманили мозг.

Члены совета усмехнулись; принц Васпиан гневно вспыхнул, но разумно воздержался от замечаний. Я же начал понимать, что под «врагом» принц подразумевал собственного отца.

Покрасневший, мрачный, принц Васпиан молчал. Отец его скривил губы холодной жесткой усмешкой.

— И поскольку причина наших нынешних затруднений в той самой любви, что уменьшила мужество моего сына, ему надлежит дважды подумать, прежде чем обвинять воинов Черного Легиона и злословить по поводу их чести. Знайте, что если мы и заплатим, это вовсе не будет «дань», но расчетливое вложение, которое со временем принесет большой доход.

Тут заговорил лысеющий, но еще крепкий, широкоплечий командир, и слова его вызвали у меня шок.

— Раз уж зашел разговор, могу ли я спросить, когда состоится бракосочетание принца Васпиана и принцессы Дарлуны?

Я невольно вздрогнул. В первое мгновение даже не поверил собственным ушам. Дарлуна и этот чванливый принц? Это казалось невозможным. Я напряг слух, разговор продолжался.

— Принцесса желает, чтобы это произошло как можно скорее, — ответил Васпиан, мерзко усмехаясь при этом, и при виде этой усмешки мне захотелось придушить его собственными руками.

Аркола фыркнул.

— Никогда мне не понять, чем принц, мой сын, заслужил любовь такой волевой и привлекательной женщины, — сказал он с насмешливой улыбкой. — Однако это узаконит нашу власть, так что я ничего не имею против.

— Она обезумела от любви ко мне, — громко и хвастливо заявил принц. — Каждый день промедления кажется ей невыносимым!

— Да? Ну что ж, перейдем к более важным делам, — сказал Аркола.

Отвернувшись от хвастливого принца, Аркола обратился к единственному члену совета, который до сих пор не сказал ни слова. Маленький колдун-жрец Ул все это время сидел молча, спрятав пухлые руки в рукавах одежды, на его голом масленом лице было спокойное непроницаемое выражение. Он сидел как маленький злой Будда, переводя взгляд крошечных умных глаз с одного лица на другое, и слушал каждое слово, никак не реагируя и сохраняя полное, ничем не возмущаемое спокойствие.

— Что скажет Ул Ужасный о грозящих нам опасностях? — спросил Аркола.

Маленький жрец задумался, склонив голову на плечо. Заговорил он высоким мягким голосом, вежливо и негромко.

— Подобно большинству доблестных и могущественных людей, ты, милорд, сводишь возможные действия к простой альтернативе: битва или сдача. Однако есть и другие возможности.

— Какие? — спросил Аркола. — Признаюсь, я не вижу иного выхода: либо заплатить то, что требует принц, либо отказаться и готовиться к битве.

Жрец кивнул, свет ламп отразился на его круглой блестящей лысине.

— Однако существуют и другие пути, — спокойно сказал он. — Позволь предложить их твоему вниманию и вниманию остальных господ. Предположим, — на его лице появилась улыбка, и весь он казался милостивым благосклонным ангелом, — предположим, мы откажемся платить, а Тутон, тем не менее, не в состоянии будет на нас напасть.

Муррак, седой военный, удивленно посмотрел на маленького жреца.

— Как это «не в состоянии»? — осведомился он.

— Возможно, по болезни, — мурлыкал Ул, лицо его было по-прежнему спокойным, голос — мягким. — Есть способы, вы знаете, милорды. Письмо совета лично ему в руки, письмо, пропитанное ядом, или подарок — молодые красивые рабыни, все зараженные смертоносной болезнью, или драгоценная безделушка, какая-нибудь дорогая побрякушка с острым выступом, порежет палец, а выступ смочен ядом…

Приходилось мне слышать злые голоса, но должен признаться, что кровь у меня стыла в жилах от этого мягкого учтивого голоса маленького улыбающегося жреца, обсуждавшего убийство ничего не подозревающего человека. И, к чести руководителей Черного Легиона, обыкновенных вояк, а не каких-нибудь коварных Борджиа, должен признать, что они реагировали на эти предложения Ула Ужасного почти с таким же отвращением, как и я.

— Милорд! — обратился к Арколе Муррак. — Никогда воин Черного Легиона не опозорит себя такой низостью! Разумеется, ты не станешь…