Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

Анахо мрачно вздохнул.

— Не вижу ничего удивительного. Торговля выгодна и тем и другим, а убийства дают выход обоюдной ненависти. Нельзя смешивать совершенно разные вещи!

— А выкормыши пнумов? Как относятся к ним дирдиры и твои родичи?

— В Сивише — спокойно. Здесь соблюдается перемирие, но в других районах их тоже убивают. Правда, они не часто появляются в населенных местах. Есть, однако, особая разновидность выкормышей. Их совсем немного. Наверное, они самые странные существа на Тчаи... Но мы должны идти, пока не привлекли внимания охранников.

— Поздно спохватился, — мрачно сказал Траз. — За нами уже следят.

— Кто?

— Два человека у нас за спиной. Один в коричневой куртке и большой черной шляпе, другой в темно-голубом костюме с непокрытой головой.

Анахо искоса взглянул на дорогу позади.

— Они не стражники и уж точно не охрана космодрома.

Друзья пошли к темному бетонному столбу, обозначающему центр Сивиша. Солнце, пробиваясь сквозь густой слой тумана, освещало холодным коричневатым светом местность. Четко вырисовывавшиеся в его лучах неизвестные продолжали идти за ними; что-то в их безмолвных фигурах вселяло тревожное чувство, почти панику.

— Как думаешь, кто они? — нервно спросил Адам.

— Не знаю. — Анахо снова бросил быстрый взгляд через плечо, однако преследователи уже исчезли. — Но вряд ли субдирдиры. Мы встречались с Айлой Вудивером. Вероятно, и за ним, и за нами теперь наблюдают. Другие варианты — это его люди, или, скажем, члены какой-нибудь банды. На самом деле, нас могли заметить, еще когда мы спускались с воздушного корабля или сдавали цехины на хранение... Да, ужасная ситуация! Наши приметы, полученные из Мауста, наверняка уже разосланы повсюду. А мы слишком бросаемся в глаза.

— Сейчас проверим. Идем туда, где улица проходит вблизи разрушенного дома.

— Хорошо.

Они прошли мимо развалин бетонного здания и, как только скрылись из вида, спрятались среди руин и стали ждать. По улице бесшумно пронеслись фигуры неизвестных. Как только они достигли бетонной опоры, Адам навалился на одного шпиона, субдирдир и юноша схватили другого. Внезапно Анахо и Траз с воплями разжали руки, отпустив своего пленника. Адама обдало странным горьким запахом камфоры и кислого молока; через мгновение мощный электрический разряд отбросил его. Рейш вскрикнул от неожиданности. Освободившись, странные твари тут же пустились наутек.

— Я разглядел их! — воскликнул Анахо. — Они либо выкормыши пнумов, либо гжиндры! Вы видели их ноги? Они всегда ходят босиком.

— Кто такие гжиндры? — спросил Рейш, вернувшись после напрасной попытки догнать шпионов.

— Низший разряд выкормышей, что-то вроде отверженных.

Друзья пошли назад в гостиницу по темным улицам Сивиша.

— Могло быть и хуже, — наконец нарушил молчание субдирдир.

— Но зачем они нас преследовали?

— Мне кажется, мерзкие твари прицепились, когда мы покинули Сеттру, или даже раньше, — мрачно предположил Траз.

— Рассудок пнумов устроен весьма своеобразно, — отозвался Анахо. — Невозможно предугадать их действия! Неудивительно, ведь они подлинные дети Тчаи...

Они сидели за столом около гостиницы «Древняя страна», потягивая легкое вино и рассматривая спешивших мимо прохожих. «Музыка — вот истинное выражение величия человеческой расы», — лениво подумал Адам. Проходя утром мимо таверны, он познакомился с мелодиями, которые предпочитают в Сивише. Их исполняли на четырех инструментах. Первый представлял из себя бронзовый ящик, усеянный конусами, обернутыми тонким пергаментом, который вибрировал, когда до него дотрагивались, и результат напоминал корнет в самой низкой тональности. Второй — вертикальная деревянная труба диаметром в один фут, с двенадцатью струнами, натянутыми над двенадцатью отверстиями, — издавал целую гамму звенящих нот. Третий — сложная конструкция из сорока двух барабанов — обеспечивал прихотливый фоновый ритм. И, наконец, деревянный изогнутый рог, из которого извергались блеющие, крякающие и визжащие звуки.

Музыка, доносившаяся из таверны, показалась вначале Рейшу чересчур простой и примитивной: постоянное повторение несложного мотива, который разнообразили лишь небольшие вариации. Несколько танцующих пар проделывали странные па: стоя лицом к лицу, с плотно прижатыми к бокам руками, они с потешной осторожностью прыгали с одной ноги на другую. Зрелище навевало невыносимую скуку. Как только мелодия стихала, люди с видимым облегчением расходились, но стоило ей зазвучать снова, и они покорно возобновляли свое монотонное развлечение.

Только прислушавшись как следует, Адам начал понимать всю сложность и изменчивую прихотливость композиции. Как здешний прогорклый черный соус, отбивавший вкус к пище, такая музыка требовала больших усилий для усвоения; чужаку никогда не постичь того восхищения и удовольствия, которое испытывали местные жители. «Наверное, — думал Рейш, — эти еле различимые вибрации и колебания требуют необыкновенной виртуозности; как видно, горожане питают слабость к расплывчатым музыкальным фразам, переходящим от взрыва страстей к нежной, еле заметной гармонии. Возможно, так проявляется реакция на близкое соседство с дирдирами».

Религия тоже многое объясняла в характере и образе мыслей уроженцев Сивиша. Дирдиры, как узнал Рейш из бесед с Анахо, не признавали никакой веры. Их человеческие подражатели, напротив, создали сложную мифологическую систему, основанную на сказании о том, что люди и Лучезарные вышли из единого изначального яйца. Ну а низшие существа — обычные люди, посещали самые разные храмы, в изобилии имевшиеся в городе. Ритуалы, как показалось Адаму, проходили в основном по единому образцу: вначале униженные поклоны, затем моление о благах и иногда предсказание результатов ежедневных состязаний с шарами. Некоторые культы до предела усложняли свои доктрины; их лексикон представлял собой изощренный метафизический язык, такой хитроумный и двусмысленный, что он удовлетворял даже вкусам здешних жителей. Другие учения, приспособленные к бытовым нуждам, были настолько упрощенными и несложными, что их адептам требовалось только осенить себя священным знаком, бросить цехины в чашу жреца, получить благословение, а потом они могли спокойно отправляться по своим делам.

Появление черного автомобиля Вудивера прервало размышления Рейша. Артило, окинув их злобным взглядом, молча кивнул на сиденья и, усевшись за руль, не отрывал глаз от дороги.

Друзья сели в машину, и она медленно повезла их через весь Сивиш. Артило ехал в юго-восточном направлении, похоже, в сторону космодрома. На границе города, где посреди пустыни ютились лишь несколько лачуг, стояли полуразрушенные склады в окружении куч из песка, гравия, кирпича и очищенного известняка. Автомобиль пересек центральную площадку и остановился у небольшой конторы, построенной из кусков битого кирпича и черных шлакоблоков.