Евгений Прошкин - Загон

Разве что убьют - вместе с рехнувшимся профессором и его знакомым Эйнштейном.

Андрею было совершенно неинтересно, но он про должал смотреть фильм. Рыжий и лысый уже полчаса лупили друг друга железными палками, а крови все не было...

* * *

- По отчету Георгия, все прошло нормально, - сказали где-то за левым ухом.

Илья машинально обернулся, хотя давно уже привык, что слева никого не оказывается. И все-таки иногда он оборачивался - даже по прошествии стольких лет.

- Он на самом деле Гоша? - спросил Илья. - Передайте своему Гоше, что он осел. И Гришаня - тоже. Так парня отделали, я его еле довез.

- Парня?.. - озадачился голос.

- Объект, - поправился Илья.

- А-а... Это для правдоподобия. Не понарошку же им его бить. Ну, и как ты вышел из положения?

- Я его танозином намазал. Не чистым, конечно. Картошки добавил, геркулеса. И еще мочи.

- А это зачем?

- Для правдоподобия.

- Все в игрушки играешь? Следующие шаги, - потребовал голос.

- Уже предпринял. Изучаю окружение.

- И что у него с окружением?

- Есть некий Вадик, живет в том же корпусе. Между прочим, он...

Илья посмотрел на стену и вдруг представил, как убивает художника, ножом ли, вилкой - все равно. Убивает, и сжигает картины, потому что взять их себе невозможно, а оставить, чтоб тупые черы закрывали ими дырки в обоях, невозможно вдвойне.

- Ну?! Царапин! Что он там "между прочим"?

- Да... ничего особенного. Такой же, как объект.

- Такой же?

- Нет, нет, - спохватился он. - В смысле, чер обычный. Все разговоры про женщин, про сериалы... Мусор, а не человек. Буду щупать дальше.

- Ну, щупай, щупай. Запоминай новый адрес.

- Что?! - вскричал Илья. - Опять адрес?! Я в палачи не нанимался! Завтра праздник всенародный, а вы меня на такой грех толкаете.

- Грешить придется сегодня, на завтра планы особые. Поэтому не ершись и запоминай.

Илье назвали дом и квартиру. Ехать предстояло далеко, аж в тридцать третий блок.

- Зовут Григорий, - сказал голос. - Фамилия - Эйнштейн.

- Потомок, что ли? - хохотнул Илья.

- Нет. Но такой же нездоровый.

- Лечить бы их, а? Убивать-то что ж...

- Наследственные болезни не лечатся. Все, много болтаешь.

- Овчарка ты лишайная! - бросил Илья в отключенный браслет и пошел на кухню.

Достав из стола нож, он внимательно его осмотрел и почувствовал, как между лопаток пробежала холодная капля: на лезвии, у самой ручки, осталось темное пятнышко - не смытая кровь.

Илья открыл кран и схватил мочалку, но сколько он ни тер, пятнышко оставалось на месте. Он потратил всего пару минут, но за эти две минуты чуть не лишился рассудка: сыпал соль, скоблил лезвие другим ножом - без толку. Илья уже готов был выть от отчаяния, когда понял, что пятнышко - это вовсе не кровь, а брак закалки.

Он опустился на табуретку и перевел дыхание. Рубашка была насквозь мокрой, а руки ходили ходуном, словно с перепоя. Хорош палач, ничего не скажешь...

Илья вытер нож и швырнул его в ящик. Нет уж, больше рисковать он не станет. Лучше зубами рвать, чем вот так потом трястись. На месте что-нибудь найдется, а не найдется - можно элементарно задушить. Лишь бы не таскать эту дрянь к себе домой.

Приняв душ, Илья расчесал волосы и оделся в чистое. Глянул в зеркало совсем другой вид. И руки уже успокоились. Там же, на ноже, не кровь была просто сталь паршивая. При чем тут кровь? Никакой крови.

Нормально все.

Надо будет заняться гардеробчиком, отметил Илья. Комплект одежды номер первый и номер второй - скудновато даже для чера. Ботинки купить бы человеческие, а не эти, на пластиковой подошве, по полкило весом. Деньги, конвой собачий, деньги!..

Деньги у него были и, по словам начальства, немалые. Илья получал на кредитку ежемесячно, плюс разово - за отдельные мероприятия, плюс премии - так, от хорошего настроения. Однако воспользоваться деньгами Илья не мог, ни единым кредит-пунктиком, - карта до поры до времени хранилась у того же начальства.

"Где ты видел богатых черов?" - вопрошал незримый голос, и Илья, скрипя зубами, соглашался. Богатых черов не бывает.

Зато к моменту отставки должно было накопиться прилично. Илье, опять же с чужих слов, потихоньку готовили легенду о наследстве. Его это радовало, но денег на текущие расходы не прибавляло, а три крепа за смену, что он получал на конвертере, сулили новые летние туфли аккурат к зиме.

Впрочем, кое-какой вариант у него появился. Илья не случайно задумался об одежде - он редко думал о чем-то случайно, без повода.

Пока Белкин, намазанный танозином, валялся в отключке, Илья слегка пошарил в его вещах и наткнулся на кредитную карту. Андрей ее особенно и не прятал - по крайней мере, не так старательно, чтоб Илья не нашел. Конечно, в шкафу, конечно, в стопке постельного белья. Кепку можно было и не трогать. А то, видишь ли, чудовище у них там болеет...

"У нас, - оговорился Илья. - Там - это у нас, на дерьмофабрике".

Вчера он кредитку не взял - слишком рискованно, но деньги уже считал своими. Перемещение карточки из одного кармана в другой было вопросом сугубо техническим, и при том не самым сложным.

Интересно, сколько на ней? Сто, двести? Лучше двести, тогда и на ботинки хватит, и еще бухалова запасти останется.

Выйдя на улицу, Илья миновал так называемую детскую площадку и подошел к остановке. Районный автобус, как и линейка, был бесплатным, хотя Илья предпочел бы платить, но ехать сидя. В муниципальном транспорте подобное излишество было не предусмотрено.

Дождавшись автобуса, пыхтящего сарая из некрашеной нержавейки, Илья поднялся по высоким ступеням и встал в углу, возле округлого окна. Народу было мало, и, окажись в салоне кресла, мест хватило бы с избытком, но гуманитарная служба, видимо, полагала, что кресла - это чересчур комфортно. Из всех удобств автобус был оснащен лишь телемонитором, вечно настроенным на первую государственную программу.

За окном было скучно и противно. Дамы почти поголовно ходили в розовых блузках, и Илья их за это презирал. Любая, одетая не в розовое, казалась ему привлекательной - независимо от прочих достоинств.

Илья решил, что никогда не ляжет в постель с женщиной в розовом, - даже если это будут затейливые трусики из шикарного магазина в самом центре. Если розовые - все, облом.

Он перевернулся, чтобы видеть противоположную сторону улицы, но и там не было ничего нового. Розовые кофты. Одинаковые лица.

Зачем черам разные дома или разные квартиры? Им нравится быть похожими друг на друга, и они имеют то, что хотят.

"Эти люди счастливы", - с отвращением подумал Илья.

Мимо проплывали темно-серые скалы жилых блоков - квадратные дома, построенные квадратом и образующие квадратные дворы. Здесь все было правильно и спокойно, все имело четыре угла: и камень, и пустота в камне. И, вероятно, сама жизнь. За четыре года Илья -ее так и не понял, этой жизни в блоке. Чтобы ее понять, надо быть чером.