Евгений Прошкин - Зима 0001

- Тогда... может, вечером поужинаем? Или просто сходим куда-нибудь. Или... чаю попьем.

- Слишком много предложений. Определись.

- Чай... - не то сказал, не то кашлянул Егор. - Приходи на чай.

- Хорошо, - ответила она каким-то новым тоном и повела плечами.

Двери, словно подчиняясь ее приказу, открылись, и Маришка вышла на площадку.

- В семь часов, - торопливо бросил Егор,

- В семь, - подтвердила она. . Егор подмигнул лифту и отправился к себе.

В квартире что-то протухло. Заглянув в кухонный отсек, Егор определил, что амбре исходит от пустых консервных банок. Запах был не таким уж и мерзким, скорее уведомляющим: это кушать не следует.

Собрав грязную посуду, Егор сложил ее возле утилизатора и попутно заказал почтовому бункеру дюжину пирожных. Самых дорогих. Затем обнаружил шкурки от копченого угря и, хотя они тоже слегка попахивали, подержал их во рту. После этого бороться с голодом он был уже не в силах. Отложив заказ на пирожные, Егор затребовал большую порцию угря.

Рыбу он поглотил, не отходя от бункера. Как только возник поднос, Егор вцепился в еду обеими руками и, разрывая ее на куски, пихал в себя до тех пор, пока на тарелке не остался один хребет. На этот раз он не стал искать объяснений ни зверскому аппетиту, ни внезапной охоте к рыбным блюдам. В конце концов, было время обеда.

Вернувшись в комнату, он увидел включенный монитор.

- Холуй!

Мажордом не отозвался, и Егор вспомнил что назначил ему какой-то пароль.

- Холуй, к ноге!.. Холуй, служить!.. Холуй, отзовись!.. - принялся он перебирать свои дежурные кличи, пока не наткнулся, совершенно случайно, на правильный. - Холуй, привет!

- Привет.

- Стол убери.

- Меблировка по программе "день".

- Убери, гнида, - тихо произнес Егор.

Сектор со столом перевернулся, образовав пустой угол. Так было лучше, правда, не намного. У Маришки наверняка стояла какая-нибудь модная мебель, и Егор забеспокоился, что ей у него не понравится. Вся его обстановка исчерпывалась стандартным комплектом, прилагающимся к жилью бесплатно. У Маришки же одних коробок от квазиинтеллект-блоков было не меньше десятка, а кто пользуется крутыми КИБами, тот на раскладную койку не ляжет.

Эта мысль Егора особенно опечалила.

- Холуй!.. Холуй, привет.

- Привет.

- Во-первых, команда "Холуй, привет" отменяется.

- Отменяется, принято.

- Во-вторых, кто включил монитор?

- Монитор не выключался с утра.

- А я говорю, выключался! Кто его трогал?

- Информация недоступна.

- Да что тебе вообще доступно... - пробормотал Егор, подбирая пульт.

Экран работал в режиме мозаики. Кто-то - точно не Егор - разделил поле на пятнадцать ячеек, так, чтобы просматривать все каналы одновременно. Егор со своей нелюбовью к сети и одну-то программу терпел с трудом, а пятнадцать...

Пятнадцать?..

Он заметил, что центральное окошко ничего не показывает. Почти ничего. По темно-зеленому фону бежала строка - настолько мелкая, что прочесть ее можно было, лишь подойдя к стене вплотную. Выставив пульт вперед, Егор увеличил окошко до полного экрана. Светлая ниточка превратилась в текст:

СООБЩИТЕ О ГОТОВНОСТИ ТРЕХКРАТНЫМ НАЖАТИЕМ КНОПКИ "5".

Егор трижды ткнул в "пятерку" и увидел новое сообщение:

ВАШ ДОПУСК ОТСУТСТВУЕТ.

Он снова набрал три пятерки - то же самое. Мало того, что ему совали контрафактную рекламу, они еще смели куда-то его не пускать. В собственном доме.

Егор вернул режим мозаики - монитор показывал четырнадцать программ. Пятнадцатая ячейка постоянно предлагала набрать "555". Похоже, ему перестроили один из каналов. На рекламу. Здорово.

- Холуй, привет! - рявкнул он.

- "Привет" не обязательно, - сказал Холуй.

- Кто копался с сетью? Кто здесь был?

- Посторонних не было.

- А, что тебя спрашивать!..

Егор попытался разобраться, какой программы его лишили. Кажется, водного спорта. Потеря была невеликой, но принципиально обидной.

В кухонном отсеке негромко тренькнуло - прибыли пирожные. Егор пошел вынимать их из бункера, и тут позвонили в дверь. Он на мгновение замер, решая, что делать сначала, и, выругавшись, метнулся к двери.

- Привет, - сказала Маришка. - Чай готов?

- Чай? - удивился Егор.

Он с идиотским видом посмотрел на часы - десять минут восьмого. Во рту еще не растаял вкус рыбы, а ее он ел где-то между двумя и тремя...

- Мне уйти? - насупилась Маришка.

- Что ты! - испугался Егор: - Заходи, конечно. Я... это...

- Ошалел от счастья, - подсказала она.

- Внимание, освободите почтовый бункер, - подал голос мажордом.

- Холуй, заткнись! - крикнул Егор.

- Зачем ты? - спросила Маришка. - Не надо с ним так.

- Как? "Холуй"? Это его имя.

- Я знаю. "Заткнись" говорить не надо. А Холуем ты его сам назвал? И не противно тебе с ним жить? С холуем?

Егор задумался.

- А твоего как зовут?

- Не моего, а мою. Она у меня девица. Присутствие невидимого мужчины это неудобно. Для меня. А зовут ее Маришка. Мы с ней тезки.

- И вы не путаетесь? - пошутил Егор. - Ой, что же мы?.. Холуй, меблировка по программе "гости".

На полу сдвинулось несколько сегментов, и из образовавшегося колодца поднялся круглый стол,

- Сколько персон? - осведомился Холуй.

- Девятнадцать, - кисло ответил Егор. - Ну как с таким уродом общаться?

- А какая ему разница? - со смехом спросила Маришка.

- Он выясняет, сколько ставить стульев.

- Да ну его, лучше на диване сядем. А насчет Холуя... знаешь что? У меня есть лишний мажордом, на базе двести сорок пятого. Примешь в подарок?

Три тысячи триста таксов, вспомнил Егор. Да, девочка не бедствует.

- Нет, не приму.

- Ну и не надо. - Маришка непринужденно села за стол и закинула ногу на ногу. - Тогда чаем угощай.

- Ах, да!..

Егор бросился к бункеру, достал пирожные, загремел чашками, рассыпал сахар - руки постоянно что-то делали, а голова мучительно соображала, чем бы Маришку развлечь. Он не подозревал, что уже восьмой час, не успел продумать, о чем говорить и как себя вести.

- Представляешь, - сказал он, занося в комнату приборы, - я тебе утром говорил о рекламе. Ну, на работу звали. А теперь отобрали у меня весь пятнадцатый канал. Да еще издеваются, допуск им какой-то нужен.

Егора подмывало рассказать также о страннике и непонятном повторе с приездами в метео, но этого он делать не стал. В противном случае его уход с работы из красивого и в чем-то романтического поступка превратился бы в недоразумение.

- Насчет сети ты что-то путаешь, - сказала Маришка. - Я не знаю, сколько у нас частных студий, но государственных программ всего четырнадцать. Пятнадцатой никогда не было.

Егор начал было возражать, но Маришка его остановила:

- Путаешь, путаешь. Четырнадцать, точно. А вот реклама... Это больше смахивает на приглашение. И зовут не всех, а тебя лично. Я ничего подобного не получала.