Антон Первушин - Дорога к Марсу

С трудом поднялся на ноги, открыл дверь, цепляясь за косяк, добрался до умывальника. Глянул в зеркало.

Под глазами черные полукружия, лицо изможденное, покрасневшие белки…

Ну и рожа! Краше в гроб кладут! Литр, что ли, вылакал?

Трясущимися пальцами с трудом открутил кран холодной воды, плеснул пригоршню в лицо.

Не полегчало.

– Кто же это тебя так напоил? – спросил он собственное отражение.

Ответа, естественно, не получил.

И вдруг вспомнил, что больше не пьет.

А потом – и все остальное, случившееся этой ночью.

Пошатываясь, добрался до спальни.

Паука на ковре не оказалось.

Из-под кровати выглядывали весы – Светка купила, когда в очередной раз озаботилась собственной фигурой. И мужа приучила взвешиваться по утрам.

Повинуясь неожиданному желанию, Цурюпа выволок весы на середину спальни и взгромоздился на них.

Ни хрена себе! Минус семь килограммов по сравнению с позавчерашним днем! Похоже, все случившееся ночью вовсе не было плодом воспаленной от воздержания фантазии…

Часы на стене показывали восемь.

Пора и на работу.

Он задвинул весы под кровать и вернулся в ванную. Почистил зубы, умылся. Снова глянул в зеркало.

Вспомнил, как однажды, когда он еще пил, с ним пытался познакомиться какой-то тип. О нем даже пришлось сообщить сотрудникам Федеральной службы безопасности, потом пару раз таскали на беседу. Правда, без последствий… А потом водка перестала пьянить, как будто изменился обмен веществ.

– Дьявол тебя возьми, Цурюпа! Кто же ты такой?

Отражение в зеркале молчало.

Ирина Пряхина сидела за столом в своем рабочем кабинете и шерстила Сеть на слово «Ангар».

Поиск был весьма результативным – на русском более пяти миллионов упоминаний.

Надо вводить дополнительные критерии поиска. Но какие?

Она задумалась.

Не зря же президент задал вопрос, знает ли она про объект «Ангар»! Надо понять, о чем шла речь. Не стоит оставлять за спиной неизвестные объекты…

Ирина запустила поиск по словосочетанию «Ангар» ЦУП-М».

Ага, тут упоминаний всего около тысячи. И немалая их часть выводит на сетевой литературный фантастический проект «Вперед, к Фаэтону!»

Надо же! Какой-то щелкопер уже затрагивал тему…

У него, правда, речь не о марсианской экспедиции, но полное совпадение оказалось бы совсем удивительным. Хотя, помнится, встречались в прошлом такие случаи. Одного американского фантаста как-то раз чуть не обвинили в разглашении государственной тайны…

Впрочем, фантастику мы сейчас читать не станем – не до того! Поищем упоминания, связанные с реальностью!

Она запустила скроллинг на малой скорости, чтобы успевать прочитывать ссылки.

И тут комп подал сигнал, означающий, что в личный почтовый ящик госпожи Пряхиной «упало» электронное послание.

Ирина открыла письмо, и глаза ее округлились от испуга.

Хотя письмо было написано не по-русски, в тексте более крупным шрифтом выделялись, как скалы посреди тихой бухты, русские слова, далеко друг от друга отстоявшие, но тем не менее мгновенно сложившиеся в легко читаемую фразу: «В ИГРУ НЕ ВМЕШИВАЙСЯ СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО ДЕРЖИСЬ В СТОРОНЕ ОТ АНГАРА ПРИЗРАКА ЛОДКИ». Пряхина прижала к вискам ладони. Фраза вызывала страх, как кодовое слово, сказанное опытным гипнотизером. Фраза была понятна, как понимаешь на подсознательном уровне даже совершенно нелепый текст, о смысле которого тебе когда-то рассказывали, а потом ты забыла, и вот теперь тебе напомнили.

Смертельно опасно. Да. Не должна была она искать в Сети ничего связанного с неким «Ангаром» и ЦУПом. Значит, на самом деле такая связь была, это очевидно, и кому-то очень не хотелось, чтобы она об этой связи узнала.

Пряхина была не из трусливых. В других обстоятельствах она, спрятав естественный страх подальше, непременно занялась бы исследованием: откуда текст, кто автор, чего добивается, какова на самом деле связь ЦУПа с таинственным Ангаром, о котором, кстати, упомянул не кто иной, как президент Российской Федерации. Упомянул вроде бы вскользь, но с очевидным намеком, прекрасно зная, что Пряхина начнет разбираться, пытаясь понять сказанное. Значит, президент хотел, чтобы она… или наоборот? Предупреждал? Получается, что президент в курсе… чего? Наверняка он знает больше, чем говорит. Но всегда говорит только то, что знает, и никогда не скажет лишнего, заранее не обдуманного слова.

Держаться в стороне от «Ангара»? Хорошо, она так и поступит, хотя все еще не знает, что такое этот «Ангар». И как держаться в стороне от объекта, не понимая, что он собой представляет? Не говорит ли это письмо о том, что Пряхина сначала должна найти Ангар, а потом, обнаружив, отойти в сторону, предоставив более компетентным товарищам заниматься этой проблемой? Скорее всего…

Взяв себя в руки и перечитав текст несколько раз, Пряхина осознала, наконец, что не только от «Ангара» она должна держаться в стороне. Да, сначала она обратила внимание на это слово, потому что его и искала. Но еще были «ПРИЗРАК» и «ЛОДКА». И, кроме того, десятки слов на каких-то других языках, среди которых выделялись русские. Ирина увидела несколько слов, скорее всего итальянских, несколько слов вроде бы на немецком (но и это могло быть игрой ее воображения, она почти не знала немецкого), еще пару слов как будто на французском… и, что интересно, ни слова по-английски. Английский Пряхина знала блестяще и, конечно, распознала бы любое написанное на этом языке слово.

Возможно, иностранный текст повторял написанное по-русски? Зачем? Русские слова были выделены крупным шрифтом – значит, именно их неизвестный отправитель предназначал для прочтения. Почему же тогда разбросал по тексту, едва не утопив в других словах?

Пряхина протянула руку, чтобы распечатать письмо и показать его… нет, никому она это письмо не будет показывать, сама попробует разобраться, изучит каждую букву и…

Едва палец коснулся клавиши, текст на экране дрогнул и сменился надписью «Письмо удалено».

Сердце опять застучало, на этот раз от еще большего испуга – впечатление было такое, будто кто-то невидимый внимательно за ней наблюдал, увидел движение ее руки, понял, что она хочет сделать, и лишил ее такой возможности.

Но удаленное письмо должно сохраниться в корзине! Несколько движений мышкой – в корзине не оказалось не только текста письма, но даже упоминания о его существовании.

А было ли письмо? Пряхина стала бы сомневаться и в этом, но текст стоял перед глазами или, как говорят, перед мысленным взором настолько отчетливо, что она продолжала видеть каждое слово. Память у Пряхиной была хорошая, грех жаловаться, хотя фотографической не была никогда. В школе, чтобы запомнить стихотворение, приходилось повторять его не меньше десятка раз – правда, потом запоминала на всю жизнь, как сейчас неожиданно пришедшее: «Только пепел знает, что значит сгореть дотла». Бродского включили в программу, когда Ирина была уже в выпускном классе, она не любила этого поэта, не понимала, почему он получил Нобелевку…