Майк Резник - Рожденный править

Коулмен неторопливо извлек из кармана небольшой передатчик.

- Это Коулмен. - Он сделал паузу. - Сегодня ночью на Спике II. Съемочные камеры должны быть в готовности. - Он не спеша засунул в карман передатчик и с улыбкой взглянул на Секретаря. - Ваш ход, сэр.

- Тут вам не партия в шахматы, это предательство по отношению к Республике. - Секретарь говорил теперь почти спокойно. - Но поскольку правила предлагаете вы, то, надеюсь, не станете их нарушать сами. - Он снова щелкнул кнопкой внутренней связи. - В течение пяти дней перехватывать все корабли, оказавшиеся в одном парсеке от Спики. - Он с любопытством взглянул на Коулмена. - Полагаете, у вас остались какие-то шансы?

- Когда измените свое мнение и решите согласиться на наши требования, сообщите. - Коулмен повернулся и, насвистывая, вышел из кабинета главы Республики.

Ровно в полночь Федерация Горняков объявила о начале забастовки.

В 00.11 земного времени флагман Двадцать седьмого флота потребовал от горняков Спики II начать отгрузку суточной нормы железа.

В 00.12 последовал отказ.

В 00.14 военные предъявили десятиминутный ультиматум, по истечении которого горняки подлежат аресту.

В 00.22 по земному времени семьдесят два горняка, представлявшие собой все население Спики II, собрались у крупнейшего обогатительного комбината планеты и взорвали три ядерные бомбы.

В 01.03 Джереми Коулмен под конвоем был доставлен в кабинет Секретаря Республики, которого только что вытащили из постели.

- Что, черт побери, вы пытаетесь доказать?

- Мы ничего не пытаемся доказать. Мы всего лишь боремся за свои права. В течение последнего десятилетия эти горняки по три часа в день подвергались интенсивной обработке гипнозом и теперь готовы умереть, отстаивая свои права. Честно говоря, им даже в голову не придет, что у них есть какой-то выбор. Любое противодействие со стороны Республики повлечет за собой ответ, подобный тому, который вы только что получили. Смею вас заверить - наша решимость не ослабеет ни при каких обстоятельствах.

- Боже, но вы ведь самые высокооплачиваемые люди во всей Республике!

- Возможно, но услуги, которые мы оказываем Республике, стоят куда дороже. Так вы готовы согласиться с нашими требованиями?

- Да пусть хоть все горняцкие планеты взлетят на воздух! - отчеканил Секретарь. - Мы не уступим шантажу.

- Сомневаюсь, сэр. Как только в Республике станет известно, сколь преданы горняки своему делу...

- Никто ничего не узнает! Ваш корабль задержан, и все корабли, направляющиеся к горняцким планетам, будут тут же перехвачены.

- Что ж, в таком случае ваша совесть рано или поздно, но заставит вас уступить. - Коулмен выглядел очень уверенным, хотя на душе у него было неспокойно.

- Уведите его, - с отвращением процедил Секретарь.

- Он арестован? - выступил вперед охранник.

- Да! Предъявите ему обвинение в измене и отправьте в камеру.

В тюрьме с Коулменом обходились довольно предупредительно. Каждое утро он просматривал видеоновости. О забастовке не сообщалось ни слова, но он был уверен, что горняки не отступят. Республика может обойтись без сырья неделю, две, ну от силы три. Но потом всякое межзвездное сообщение прекратится. Первыми пострадают больницы - очень скоро они останутся без медикаментов, и это огорчало Коулмена. Следом за медиками взвоют гигантские космические концерны, и их вопли окажутся куда громче и действеннее. И сам Секретарь Республики после этого не сможет скрывать истинное положение вещей.

Коулмен провел в тюрьме девятнадцать дней, шесть часов и двадцать четыре минуты. После чего вновь оказался в кабинете Секретаря.

Со времени их последней встречи глава Республики, казалось, постарел на несколько лет. Вокруг глаз залегли тени, щеки обвисли, глубокие морщины избороздили лицо.

- Если у вас были друзья на Презепе II и IV, на Альфарде XVII или на Альтаире V, то вы их больше никогда не увидите. Надеюсь, это известие вас обрадует.

- Напротив, - Коулмен качнул головой, - я очень огорчен. Эти смерти целиком на совести Республики.

- А как насчет вашей собственной совести? - устало спросил Секретарь. - Вас не смущает тот факт, что свыше четырех тысяч пациентов погибли? Вы ведь оставили больницы без лекарств.

- Мне искренне жаль, но тем не менее мы продолжим борьбу. Слишком поздно отступать. Если Республику беспокоят права горняков или здоровье и жизнь больных, то она может в любой момент прекратить забастовку.

- Я повторяю, мы не поддадимся на ваши угрозы.

- Что ж, подождем, - безразлично откликнулся Коулмен. - Время на нашей стороне. Даже вы со всеми ресурсами Республики не сможете предотвратить взрыв возмущения. Если бы вы в самом начале обратились к общественности, то, может быть, вам и удалось бы вызвать сочувствие. Но теперь поздно, горняки пяти планет погибли, а из военных не пострадал никто. Как вы думаете, на чьей стороне будет общественное мнение?

- Что может помешать нам осадить каждую горняцкую планету, а затем, когда горняки подорвут себя, высадиться и снова начать добычу?

- Мы используем бомбы, сильно загрязняющие окружающую среду, спокойно ответил Коулмен. - Пройдут годы, прежде чем там можно будет снова приступить к разработкам полезных ископаемых. Думаете, экономика Республики выдержит такой удар?

Секретарь закрыл глаза и на минуту погрузился в свои мысли. Затем он взглянул на своих адъютантов.

- Пожалуйста, оставьте меня наедине с мистером Коулменом.

Когда за помощниками закрылась дверь, Секретарь жестом пригласил Коулмена садиться.

- Допустим, мы согласимся на ваши экономические требования. Вы обещаете снять свое условие о большем политическом представительстве?

Коулмен отрицательно покачал головой.

- Нет. Рано или поздно вы согласитесь на все, так зачем нам уступать сейчас? Погибло слишком много людей, чтобы торговаться.

- Зачем вы все это затеяли?

- Ради справедливости.

- Я имею в виду личную выгоду.

- Я получаю четверть миллиона кредиток в год и девяносто процентов денег отдаю на нашу медицинскую программу, - с достоинством ответил Коулмен.

- Никогда не умел обращаться с праведными фанатиками, - вздохнул Секретарь. Он вытащил из ящика стола папку с требованиями горняков, извлек из кармана печать, аккуратно поставил ее на все бумаги и подписался.

Почти на тысяче разбросанных по всей Галактике планет праздновали победу. В том числе и на Гамме Зайца IX. Виски текло рекой, и в эту последнюю ночь бездействия здесь безраздельно царило счастье.

- Эй! - крикнул кто-то. - Пусть Ферди тоже выпьет с нами! У него такие же права, как и у нас!

Безмолвный Фердинанд был вполне согласен. У маслят отсутствовали слуховые отверстия, но в их распоряжении имелись иные способы, восприятия, и Ферди жадно впитывал информацию. В закрытом помещении он чувствовал себя не слишком уютно, кислород щипал глаза, а уж виски и вовсе пришлось ему не по вкусу. Но люди масленку нравились, эти существа были довольно приятны в общении, и он охотно убивал нельсонов в обмен на магний.