Альфред Бестер - Тигр. Тигр!

— Любопытно. Но что же доктор Скайаки?

— Он идет по феромонным следам, оставляемым людьми. Подчиняясь мощному стимулу, он погружается в фугу и выходит из дому.

— Вот оно что! Чудачество как раз в духе нашего Носа. Что ж, мисс Нанн, это похоже на правду. В самом деле, похоже. Но что же это за след, который так его манит?

— Жажда смерти.

— Мисс Нанн!

— Вам наверняка известен этот аспект человеческой психики. Многие люди страдают бессознательной, но сильной тягой к смерти, особенно в наши нелегкие времена. Очевидно, они оставляют феромонный след, и доктор Скайаки, обнаруживая его, идет до конца.

— А что в конце?

— Очевидно, он утоляет чужую жажду.

— Очевидно! Очевидно! — вскричал председатель. — Попрошу привести неопровержимые доказательства столь чудовищного обвинения!

— Сэр, не спешите. Я все еще занимаюсь проблемой Блэйза Скайаки. Надо кое в чем разобраться, и боюсь, в итоге он будет глубоко потрясен. Но доказательства вы получите.

Это была полуправда, произнесенная устами наполовину влюбленной женщины. Профессиональный долг требовал от нее и дальше встречаться с Блэйзом, но в ее мотивациях царил полный сумбур. Зачем ей нужны эти свидания? Убедиться, что она по-настоящему любит его, вопреки открывшимся фактам? Выяснить, любит ли он? Рассказать о себе правду? Предостеречь, спасти, бежать вместе с ним? Или хладнокровно выполнить условия договора? Гретчен запуталась в противоречиях. И уж конечно, она не предвидела, что и ее саму ждет глубокое потрясение.

— Ты родилась слепой? — прошептал он в ту ночь.

Гретчен резко села на кровати.

— Что? Слепой? Ты о чем?

— Ответь.

— У меня отроду отменное зрение.

— Ну да, милая. Стало быть, ты не знаешь. Я это подозревал.

— Блэйз, я и вправду не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты незрячая, — спокойно проговорил доктор Скайаки, — Но не догадываешься об этом, так как природа компенсировала твою слепоту фантастической способностью. У тебя экстрасенсорная восприимчивость к чувствам других людей. Ты видишь их глазами. Может быть, ты даже глухая, но слышишь чужими ушами. Осязаешь чужой кожей. Надо будет как-нибудь выбрать время и заняться изучением этого.

— В жизни не слыхала подобной чепухи! — рассердилась она.

— Гретчен, если хочешь, я докажу.

— Давай, Блэйз! Соверши невозможное.

— Перейдем в другую комнату.

В гостиной он указал на вазу:

— Какого она цвета?

— Коричневого, разумеется.

— А он?

— Гобелен? Серый.

— Лампа?

— Черная.

— Что и требовалось доказать, — заключил Скайаки, — Я тебе продемонстрировал.

— Что продемонстрировал?

— Что ты видишь моими глазами.

— Откуда такая уверенность?

— Очень просто, я дальтоник. Потому-то и догадался о твоей способности.

— Что?

Блэйз заключил женщину в объятия, чтобы унять ее дрожь.

— Милая Гретчен, ваза зеленая. Гобелен — янтарь с золотом. Лампа малиновая. Я не различаю цвета, но запомнил это со слов дизайнера. Почему ты испугалась? Да, ты слепа, но зато твой дар куда чудеснее обычного зрения. Ты видишь глазами мира. Я готов в любой момент поменяться с тобой местами.

— Не может этого быть! — вскричала она.

— Дорогая, я говорю правду.

— А когда я в одиночестве?

— Какое одиночество! Это же Коридор, детка. Разве здесь можно хоть на миг остаться одной?

Гретчен накинула на себя простыню и выбежала из пентхауса. Истерически рыдая, наполовину обезумев от ужаса, она неслась к своему Оазису и видела по сторонам знакомые цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, индиго, синий, фиолетовый… Но повсюду в лабиринте Коридора кишели люди. Днем и ночью кто-нибудь обязательно находился рядом с ней.

Добравшись до своего Оазиса, мисс Нанн решилась на эксперимент. Распустила по домам всю прислугу со строжайшим наказом не возвращаться до утра. Стоя у дверей, она сосчитала выходящих, видя на лицах обиду и недоумение. Потом хлопнула дверью и огляделась. Никого. Но она по-прежнему могла видеть.

— Вот же сукин сын! — ругалась она, в ярости мечась по комнатам и коридорам, — Подлый враль!

По крайней мере, одно доказательство Гретчен получила — доказательство простой истины, что профессиональные отношения не должны переходить в личные. Тебя предадут, уничтожат, выставят на посмешище. Но, черт побери, зачем Блэйзу понадобился такой жестокий розыгрыш?

Тут она во что-то врезалась и отшатнулась. Восстановила равновесие и посмотрела, на что же ее угораздило налететь.

Клавесин.

— Но… но ведь у меня нет клавесина, — прошептала она в крайнем изумлении.

Мисс Нанн двинулась вперед, чтобы дотронуться до музыкального инструмента и убедиться в реальности своего мира. И наткнулась на препятствие. Схватилась, ощупала. Спинка дивана. Она в страхе завертела головой. Это не ее комната! Нет таких вещей в ее доме! Клавесин. Рисунки Брейгеля на стенах. Мебель в стиле эпохи Якова I. Раздвижные двери. Гардины, вышитые гладью.

— Так ведь это… это внизу! Апартаменты «Раксон»! Я вижу глазами тех, кто там находится. Значит… он прав. Я…

Гретчен закрыла глаза. И увидела калейдоскоп из комнат, улиц, толп, событий…

К подобному она давно привыкла, считая эти «киномонтажи» случайным воспроизведением зрительных образов, шутками памяти — а память, самая важная из ее необычных способностей, была главной причиной ее успехов. Так Гретчен думала раньше. Но теперь ей открылась правда.

Она снова заплакала. На ощупь обошла диван, села. Когда отчаяние наконец притупилось, Гретчен вытерла слезы и решила поглядеть реальности в лицо. Ведь она не из робкого десятка.

Но тут мисс Нанн открыла глаза — и словно бомба взорвалась в ее сознании. Она увидела знакомую комнату в серых тонах. Увидела стоящего в дверном проеме Блэйза Скайаки. Он улыбался.

— Блэйз? — прошептала она.

— Дорогая, меня зовут Жажда. Мистер Жажда. А тебя?

— Блэйз! Ради бога! Почему ты пришел ко мне? Я не оставляла следов.

— Как тебя зовут, девочка? Мы разве знакомы?

— Гретчен! — воскликнула она. — Я Гретчен Нанн, и я не хочу умирать.

— А, ночная попутчица. Давно не виделись.

У него был стеклянный голос, стеклянный взгляд, стеклянная улыбка мистера Жажды. Он сделал два шага к женщине. Гретчен вскочила и перебежала за диван.

— Блэйз, выслушай меня! Ты не мистер Жажда. Нет никакого мистера Жажды. Ты доктор Блэйз Скайаки, знаменитый ученый. Ведущий химик в ККК, создатель прекрасных духов.

Мужчина опять шагнул вперед, сматывая с шеи шарф.

— Блэйз, я Гретчен. Мы были любовниками два месяца. Ты не мог этого забыть. Постарайся вспомнить. Сегодня вечером ты сказал мне про глаза… про мою слепоту. Хоть это ты помнишь?

Он улыбнулся и скрутил шарф в жгут.