Альфред Бестер - Тигр. Тигр!

— Ладно. Поскольку это необычный случай, я нарушу свое правило. Вот, сэр, взгляните. — Она раскатала на столе карту части Коридора. В центре карты была изображена звезда.

— Резиденция Скайаки, — пояснила мисс Нанн.

Звезду окружало широкое кольцо.

— Пределы, которых может достигнуть мужчина за два часа ходьбы.

Круг был прорезан извилистыми линиями, начинающимися от звезды.

— Схема составлена по докладу «Слежки и погони». Кривые — маршруты прогулок Скайаки, зафиксированные детективами.

— Мисс Нанн, все это очень интересно, но я не вижу тут ничего выдающегося.

— А вы приглядитесь к маршрутам.

— Ну… каждый заканчивается красным крестиком.

— А что возле крестика?

— Ничего… Хотя… какие-то черточки и точки…

— Это оно и есть… выдающееся.

— Мисс Нанн, я не понимаю…

— Объясню. Каждый крест — место убийства. Пунктиром и точками отмечены перемещения и местонахождения жертвы непосредственно перед ее гибелью.

— Убийство?!

— Полиция проследила действия жертв в этих местах, насколько ей это удалось. И в этих же местах «Слежка и погоня» теряла Скайаки. Даты совпадают. Ваш вывод?

— Совпадение, не иначе! — вскричал председатель. — Наш сотрудник — умный, обаятельный молодой человек. Убийца? Исключено!

— Хотите получить фактические данные?

— Не хочу! Мне нужна правда. Подтвержденная нормальными доказательствами, без этих крестов, пунктиров и точек, от них только голова кругом.

— Хорошо, мистер председатель. Будут вам доказательства.

Гретчен Нанн арендовала на неделю место профессионального нищего возле Оазиса Скайаки. Безрезультатно. Она позвала ансамбль «Возрождение» и вместе с ним пела гимны у ворот особняка. Безуспешно. Наконец она устроилась на работу в «Органический питомник», и только после этого контакт состоялся. Первые три обеда мисс Нанн доставила в пентхаус незамеченной — Скайаки был увлечен девицами, очищенными от грязи и излучавшим и благодарность. Когда она явилась в четвертый раз, Нос обратил на нее внимание.

— Эй! — воскликнул он. — И с каких это пор?

— Вы о чем, сэр?

— С каких это пор еду из «Питомника» разносят девушки, а не парни?

— Я — доставщик, сэр, — ответила мисс Нанн с достоинством. — В «Органическом питомнике» работаю с первого числа этого месяца.

— Давай-ка без сэров.

— Спасибо, с… доктор Скайаки.

— Откуда тебе известно о моей докторской степени?

Гретчен допустила оплошность. В Оазисе и «Питомнике» он числился как Б. Скайаки, и забывать об этом не следовало. Но прославленная изобретательность не отказала мисс Нанн и на этот раз.

— Сэр, мне о вас известно все. Доктор Блэйз Скайаки, Принстон, МТИ, «Доу кемикал». Главный химик-парфюмер в ККК.

— Просто не женщина, а справочник «Кто есть кто».

— В нем-то я и прочла о вас, доктор Скайаки.

— Подумать только! Но зачем тебе это понадобилось?

— Потому что я впервые в жизни встречаю знаменитость.

— Это я-то знаменитость? С чего ты взяла?

Она повела рукой вокруг:

— Надо быть известным человеком, чтобы так жить.

— Очень лестно. Как тебя зовут, красотка?

— Гретчен.

— А фамилия?

— У людей моего класса фамилий не бывает.

— Гретчен, а завтра ты будешь разносить заказы вип-персонам?

— Завтра, доктор, у меня выходной.

— Отлично. Закажи нам обед на двоих.

Так завязались их отношения, и вскоре Гретчен, к великому своему изумлению, поняла, что ей это нравится. Доктор Скайаки оказался и впрямь очень умным, к тому же всегда был уверен в себе и щедр. В благодарность он подарил ей одну из самых ценных своих вещей — пятикаратовый бриллиант, который сам же и синтезировал в «Доу кемикал». Она ответила в том же духе: вставила камень в пупок и пообещала, что никто, кроме Блэйза, его не увидит.

Конечно, при каждом визите к нему мисс Нанн приходилось мыться — это вызывало досаду, поскольку воды в ее потребительскую корзину вмещалось, пожалуй, побольше, чем мог себе позволить доктор. Но что поделаешь, надо было подчиняться его требованиям. Зато она смогла уволиться из «Органического питомника» и заняться другими заказами, кроме «дела Скайаки».

Из пентхауса Гретчен всегда уходила примерно в одиннадцать тридцать вечера и до часа ночи поджидала снаружи. И вот наконец это случилось: химик-парфюмер покинул Оазис. Помня отчет Салема Берна, мисс Нанн догадывалась, что будет дальше. Быстро догнав Блэйза, она возбужденно затараторила:

— Маста! Маста! [146] Искаженное «мистер». (Примеч. ред.) Подожди!

— В чем дело, дитя мое? — Он остановился и обратил на нее ласковый, но не узнающий взгляд.

— Нам по пути вроде. Можно, я рядом пойду, а то одной страшно?

— Ну конечно, крошка.

— Спасибо, маета! Мне домой надо. Ты ведь тоже домой идешь?

— Гм… не совсем.

— А куда, если не домой? Ты ведь ничего плохого не задумал? А то мне лишние неприятности не нужны.

— Ничего плохого, детка. Не волнуйся.

— Тогда почему среди ночи бродишь?

— Просто слежу, — Блэйз заговорщицки улыбнулся.

— За кем?

— Не за кем, а за чем.

— За чем?

— Э, да ты любознательная малютка. Как тебя зовут?

— Гретчен. А тебя?

— Меня? Зови меня мистер Жажда. — Через несколько секунд он сообщил: — Вот здесь мне надо повернуть налево.

— Годится, маста Жажда. Мне тоже налево.

Гретчен заметила, как обострились все его чувства, и умерила свою болтовню до необременительного звукового фона. Их путь сворачивал, петлял, порой менял направление на противоположное. Улицы, переулки, проспекты и пустыри… То и дело мисс Нанн уверяла спутника, что эта дорога обязательно приведет ее к дому. Возле опасной на вид свалки Блэйз по-отечески шлепнул се по попке и велел подождать, пока он выяснит, можно ли здесь пройти. Он выяснил, после чего исчез и больше не появлялся.

— Этот эксперимент я повторила шестикратно, — так доложила мисс Нанн правлению ККК, — и результат оказался очень важным. Каждый раз Скайаки, сам о том не догадываясь, выдавал новую крупицу информации. Берн был прав. Это фуга.

— Мисс Нанн, но в чем же причина?

— Феромонный след.

— Что?

— Джентльмены, я полагаю, людям, занятым в химической промышленности, должен быть известен этот термин. Но на всякий случай объясню. Это потребует времени, так что настоятельно прошу не задавать вопросов об индуктивных и дедуктивных методах, которые позволили мне прийти к такому заключению. Это понятно?

— Мы согласны, мисс Нанн.

— Благодарю, мистер председатель. Уверена, всем вам известно о существовании гормонов. Название произошло от греческого «гормао», что означает «приводить в движение, возбуждать». Это продукты внутренней секреции, побуждающие к действию разные части тела. Феромоны — продукты внешней секреции, побуждающие к действию других существ. Своего рода немой химический язык. Самый лучший пример действия языка феромонов можно наблюдать у муравьев. Положите кусок сахара невдалеке от муравейника, вскоре на него набредет муравей-фуражир, распробует и вернется домой. Через час вся колония вытянется в одну цепочку по направлению к сахару, идя по феромонному следу, оставленному первооткрывателем. Для муравьев это неосознаваемый и неодолимый стимул.