Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

— Согласен.

— Вот и отлично. Пиво будешь?

— Лучше кофе.

— Кофе? — удивился я.

— Ага, кофе. Здесь один предприниматель из дубовых желудей и цикория вполне неплохой кофе делает. Обратись к бармену, у них должен быть.

— Попробуем. — Я заказал пару чашек горячего тёмного напитка, который действительно по вкусу напоминал кофе, и спросил: — Как жил все эти годы, Исмаил?

— Относительно неплохо. После того как Гене Симакову глотку перехватил, окопался в отдалённом горном ауле на территории Алании, сошёлся с одной вдовушкой приятной и занимался охотой. Так целый год прожил, а потом что‑то затосковал, вышел к Пятигорску и почти два года наёмничал. Ходил с торговыми караванами на Зеленокумск, Степное и даже с отрядом поисковиков за Ачикулак забредал. Такого в Ногайской степи насмотрелся, что ну ее к чертям, такую жизнь, какой там люди живут. К цивилизации захотелось вернуться, думал, на Одессу пойти или ещё куда, а тут — предложение у Кары послужить. Как услышал объявление, так и решил, что кто‑то из наших парней рядом.

— Ногайская степь, говоришь. Хм! И что такого там может быть, чего мы раньше не знали?

Исмаил помедлил, нахмурился и сказал:

— Сложно объяснить, Мечник. Это всё видеть надо. Ты ведь «беспределов» помнишь?

— Конечно, моя первая военная кампания, такое не забывается.

— Вот и там что‑то похожее. Люди меняются и превращаются в животин, ведомых только инстинктом. С виду — обычные человеки, работают, укрепляют свои поселения, мародёрствуют, охотятся, а психика изменена. Например, есть одно небольшое поселение невдалеке от Каспия. Там живут фермеры, всего пять семей по двадцать душ в каждой. Отцы трахают дочерей малолетних, а потом отдают их братьям попользоваться. И это норма, Мечник. Это самое обычное положение дел в тех краях, и этим занимается не кто‑то один и не извращенец какой‑то, а все подряд. Родился нормальный ребёнок — это уродство, а принесла девка калеку, от кровосмешения родившегося, так это благословение неба. Я случайно туда забрёл, в одиночку, и еле ноги унёс. Эти твари меня каким‑то зельем сонным опоить хотели. На автомат и снаряжение моё позарились и за это грохнуть хотели. И хорошо ещё, что я сразу беду прочуял и слинять успел, а то бы всё, там бы мне и пришёл конец.

— Ну, жив, и слава богам. А моральных уродов и у нас хватает. Где‑то больше, где‑то меньше, но они есть везде и всегда.

— А ещё собаки, — продолжил Исмаил и машинально почесал шрам на щеке. — Такие твари умные, что не всякий человек с ними сравнится.

— Какие собаки?

В этом месте разговора я несколько напрягся и заинтересовался всерьёз, поскольку одна из пропавших экспедиций, которую ГБ в прошлом году посылала одновременно с нами, шла через Ставропольский край к Астрахани и последним своим сообщением извещала о необычайно умных собаках, которые окружают их караван. Потом я собирал информацию по этой теме, и наёмники, работающие на меня, говорили, что дальше к востоку есть стаи диких псов, с которыми бороться трудней, чем с людьми. Честно сказать, я им не очень‑то и верил и списывал всё услышанное от них на каких‑нибудь дикарей, типа «беспределов», а собак считал обычными хорошо тренированными боевыми псами. Однако Исмаилу я доверял крепко, и, если он помянул собак, значит, это действительно что‑то необычное.

— Понимаешь, Саня, они очень сообразительные, оружия не боятся и понимают, что это такое, а когда атакуют, то действуют, как в бою. Они, — он на секунду запнулся, — как мы.

— В смысле?

— Собаки живут и взаимодействуют друг с другом точно так же, как и мы. Кое‑что я в этом понимаю, по молодости сам собак охотничьих на продажу выращивал и на кабана готовил, и эти четвероногие от прирученных отличаются точно так же, как человек от обезьяны. Есть семьи, есть вожаки, есть племя, а когда в пределах их территории объявляются люди, они моментально собираются в стаи, которые напоминают боевые подразделения. Один отряд отвлекает, второй атакует, третий осуществляет дальний дозор, а четвёртый перехватывает беглецов и перекрывает пути к отступлению. Это необычно, и это похоже на людей. Нас в отряде, в котором я тогда ходил, полсотни стволов было, все парни лихие, настоящие джигиты, а к людям вышли только трое. Одна из них — Лида Белая, что передо мной к столу подходила. Кстати, очень хороший боец и авторитетный лидер, рекомендую, и если к себе её возьмешь, не пожалеешь.

— Да, всё странно, Исмаил, люди стали как звери. А животные, наоборот, ведут себя как люди. Чем это объяснить и как понять, не знаю. Ладно, ещё поговорим на эту тему более подробно, а что касается девушки, то надо подумать. Раз она лидер, то что же торопится Невинку покинуть?

— У неё конфликт с одной крутой бандой из Ставрополя. Надо сваливать, а куда — вопрос из вопросов. На Кавказ? Даже и думать не надо, сам знаешь, что там женщин‑воинов не бывает. В Конфедерацию? Она не гражданин государства, а без паспорта на Кубани долго не протянешь. Дальше Невинномысска её не пропустят, а на взятку денег много надо, так что остаётся либо под кого‑то ложиться, либо в степь уходить. И для неё запись в отряд Кары — самое настоящее спасение и решение всех проблем. Однако если мне веришь, то и ей поверь, такие люди редкость и добро помнят.

— Подумаю над этим, — заверил я Исмаила, — и надеюсь, что ты не из жалости или личных чувств за неё ручаешься.

— Э‑э‑э, нет! С такой женщиной личных отношений мне не надо, — усмехнулся Исмаил‑ага. — А вот то, что она очень хороший боец‑универсал и отличный товарищ, знаю очень хорошо.

На этом наш разговор закончился. Исмаил отправился за своими вещами, которые у него хранились в гостинице неподалеку, а я вызвал на разговор Лиду Белую…

На следующий день отправка наёмников. На железнодорожную станцию Невинномысска прибыл заказанный мной эшелон. Воинов загрузили в вагоны и под охраной солдат территориальных войск отправили в Ейск. Мне же оставалось собрать свой отряд и двигаться автоколонной обратно в Краснодар. Что можно сказать? Съездил не зря. Приказ командования был выполнен, и тысяча бойцов, готовых повоевать за денежку в отряде Кары, была набрана. Опять‑таки я встретил старого камрада, на которого могу положиться в трудную минуту, и дополнительно нанял в своё подразделение сорок три хороших бойца, в том числе и знаменитую Лиду, которой только зубы вставить — и будет женщина‑мечта. Конечно, не без своих тараканов в голове подруга, но красивая и, как говорит Исмаил, смертельно опасная мадам. Такая в моём отряде не помешает, и есть уже пара задумок, как найти применение её талантам и красоте.

По приезде в столицу я сразу же отправился к Ерёменко. Сделал начальнику доклад о проделанной работе и думал, что какое‑то время смогу спокойно заниматься своими делами. Однако не тут‑то было — покой нам только снится.