Федор Кандыба - Горячая земля

Шоссе выходит из воды, затем снова опускается в воду.

Далеко впереди виднеется над водой человеческая фигура.

Это женщина, она стоит на шоссе по колени в воде, раскинув руки, — хочет остановить грузовики.

Головная машина едва не сбивает ее с ног.

Второй грузовик резко тормозит. Ключников высовывается наружу и узнает женщину. Это Вера Петрова.

Он прыгает в воду.

— Вера? В чем дело?

Ключников хватает ее за руку.

— Люся со своей сменой осталась в шахте, — хрипло говорит Вера. — Сообщения с защитным залом нет… На помощь!

— Поезжай дальше! — кричит Щупаку Ключников и бросается бежать с Верой по направлению к шахте.

Их фигуры исчезают в темноте.

…Шоссе опять поднимается в гору. Впереди зарево, все более яркое: видно, как языки пламени пляшут между скалами. У шоферов проходит мороз по коже: туда, в этот пылающий ад, они везут взрывчатку…

Дружинину тоже становится не по себе: похоже, что он ведет людей на верную смерть. Но что поделаешь! Выбора нет, и дороги назад тоже нет.

Вот и гора, в которой расположены склады взрывчатки. За ней далеко внизу бушует море. У подножья горы поток. Вода просачивается через перемычку и льется рекой вниз. Наверху за перемычкой пылает горящая нефть. Вода вот-вот прорвет узкую полоску камня и вместе с горящей нефтью ринется вниз. Поток бурлит и увеличивается на глазах. Небо над ними в огненных полосах.

Кажется, что гора нарисована сажей на красном фоне пламени.

Ворота пещеры открыты настежь. Внутри горит электричество. Молодцы электрики: они не прекращают работы, несмотря ни на что. Спасибо Медведеву, который придумал такой хороший приказ!

Машины одна за другой въезжают в пещеру. Там их встречает старый приятель Дружинина — заведующий складом Корольков.

Он отослал работников склада на середину острова и остался один у телефона. Он отлично понимает, что происходит снаружи, но уходить не собирается: старый сапер знает, что в такое время взрывчатка может понадобиться каждую секунду.

Щупак с грузчиками бросается к связкам бикфордова шнура. Машины входят в длинные, узкие коридоры.

Дружинин быстро подсчитывает количество взрывчатки и определяет места закладки. Грузовики направляются к дальнему краю пещер.

Здесь тихо, прохладно, спокойно. Не верится, что снаружи бушуют такие страсти. Люди, ворвавшиеся сюда с горящими глазами и трясущимися руками, кажутся помешанными.

…Щупак протягивает бикфордов шнур, соединяя заряды, машины съезжаются как можно ближе одна к другой. Грузчики подвозят на вагонетках ящики со взрывчаткой.

— Достаточно! — командует Дружинин.

Все усаживаются в освободившийся грузовик, и Темген ведет его к выходу.

Вода бушует у выхода из пещеры. Еще несколько минут — и отсюда нельзя было бы выбраться.

Темген дает полный ход, машина, разбрызгивая воду, выскакивает на безопасное место.

Она летит так, что свистит в ушах, но свист ветра и шум мотора не заглушают рева потока, несущегося наперегонки с автомобилем.

Дорога отходит от ущелья и поворачивает за холм.

…Дружинин думает о том, что вода может прорвать перемычку до того, как произойдет взрыв. Он смотрит на часы, — до взрыва остается пять минут.

Машина опять выходит к реке.

Стоп!

Тут проехать невозможно. Дорога под двухметровым слоем бушующей воды.

— Попались! — говорит Щупак.

Его нервы напряжены, он видит, что машина застряла слишком близко от места взрыва, дальше дороги нет.

— Нет, не попались! — кричит Дружинин. — Все с машины долой и направо за гору, бегом!..

Людей, как ветром, сдувает с автомобиля, и все что есть духу бросаются бежать по откосу горы.

Щупак бежит вместе с Любой. Она отстает, он тащит ее за собой.

— Хватит, — говорит, наконец, он и опускается на камень метров за двести от дороги. — Тут нас воздушная волна не заденет, — успокаивает он Любу.

Все следуют примеру Щупака и Любы. Рядом с невозмутимым Темгеном тяжело дышит Задорожный…

— Ложись! — подает команду Дружинин.

Глухой ревущий звук взрыва оглушает всех.

Задорожный слышит его всем телом. Земля содрогается, как во время землетрясения. Задорожный опускает голову и в ужасе закрывает глаза.

Когда он их открывает — кругом тьма.

Ни зарева, ни языков пламени, ни кровавого блеска снежных вершин. Ничего. Непроглядная тьма безлунной осенней северной ночи.

Дружинин вглядывается в темноту и прислушивается к замирающему шуму.

Взрыв пошел куда нужно и погасил пожар. Шум потока затихает: вода пошла в море.

Наступает тишина, абсолютная тишина.

— Все… — переводит дыхание Дружинин.

Шли часы. Люди в защитном зале застыли в напряженном ожидании. По-прежнему горело тусклое запасной освещение. Стояли машины, молчали телефоны. Только по одному из них продолжала говорить с Медведевым и с Левченко Люся.

Люся Климова показывала всем своим видом, что ничего страшного не происходит и все идет как следует. Но прошло уже много времени, люди опять начали беспокоиться.

— Где же электрики?

— Почему не включают обычное освещение? Неужели мы совсем отрезаны от внешнего мира? — переговаривались между собой шахтеры.

Напряжение нарастало.

Люся видела, что разговоры с поверхностью земли большого впечатления уже не производят, надо было придумать что-то новое. Но что же можно придумать, чтобы преодолеть пять с половиной километров каменного массива, отделяющего людей от поверхности земли!

Люся мучительно раздумывала: не открыть ли створки, отделяющие защитный зал от шахты?

Нет, этого делать нельзя. Что бы ни произошло в шахте, о людях, оставшихся здесь, не забудут. Если не удастся восстановить телефонную линию, с ними свяжутся по радио: ведь приемник работает.

Люся настроила приемник на волну главного диспетчера, но приемник молчал. Потом попыталась поймать Москву. Москва передавала последние известия.

Голос московского диктора громко раздавался в отрезанном от мира подземном зале. Диктор рассказывал, что происходит во всей Советской стране.

Погребенные заживо люди слушали радио и думали о том, что с ними будет. Они понимали, что страна их не оставит без помощи.

Последние известия кончились. Гул голосов усилился. Люся обратилась к рабочим.

— Тут говорят, что прошло слишком много времени, — твердо сказала она. — Может пройти еще много больше, пока авария будет исправлена. Мы с вами делаем такое трудное дело, неужели у нас не хватит сил подождать еще несколько часов? Человек сильнее стихии, все будет хорошо. Вы знаете Дружинина, он нас не оставит…

Анохин, все время сидевший неподвижно, начал проявлять признаки жизни. Когда Люся говорила по телефону, он открывал глаза и внимательно присматривался к ней. Потом он поднялся и, почему-то взяв в руки портфель, прошелся взад и вперед по залу.