Джек Вэнс - Языки Пао. (Сборник)

— Как могло известие выйти за пределы дворца?

— Я лично об этом позаботился, — усмехнулся Палафокс.

— Но это немыслимо! Вы ведь постоянно были под наблюдением.

— Я уже упоминал, что Магистры владеют многими секретами.

Тем временем голос из динамика продолжал: «По приказу Берана злоумышленники были немедленно казнены. Аюдор Бустамонте, питающий искреннюю преданность к новому Панарху, будет ему надежной опорой в начале правления».

Бустамонте был вне себя.

— Думаете, что вы так просто расстроите мои планы? Однако ваше желание я удовлетворю: вы будете вместе с Бераном — ночью и завтра на рассвете, когда вас обоих утопят!

По его знаку стража встала за спиной Палафокса.

— Обыщите его еще раз и тщательно!

Стражи повиновались, но, несмотря на все старания, ничего не нашли — не только оружия, но и ни одного подозрительного предмета. Бустамонте, потирая руки, наблюдал за процедурой и был явно озадачен результатом обыска.

— Что это значит? — растерянно вопрошал он. — О каких секретах и приспособлениях вы говорили? Где они?

Палафокс, которого, казалось, совершенно не задела унизительная процедура, по-прежнему любезно отвечал:

— К сожалению, меня не уполномочивали удовлетворять ваше любопытство.

Бустамонте злобно рассмеялся и отдал приказ препроводить Магистра в темницу. Нейтралоиды заломили Палафоксу руки.

— Позвольте сказать вам последнее, так как на Пао мы больше не встретимся, — сказал Палафокс.

— Мы не встретимся не только на Пао, — злорадно ухмыльнулся Бустамонте.

— Как вы знаете, сюда меня призвал Аэлло, нуждаясь в совете.

— А вы воспользовались этим для воплощения своих грязных замыслов.

— В мои замыслы входил лишь обоюдовыгодный обмен: моя мудрость — на ваших людей.

— Мне надоело слушать ваши коварные речи! — закричал Бустамонте и махнул стражником.

Те грубо толкнули Магистра к дверям, но Палафокс сделал какое-то неуловимое движение — и нейтралоиды отпрянули.

— Что там еще такое?! — вскричал Бустамонте.

— На нем пламя, он обжигает, — только и смогли сказать мамароны.

А Палафокс спокойно продолжил:

— Мы больше не встретимся на Пао, но я вам еще понадоблюсь. Тогда вы сами прибудете на Брейкнесс.

Он учтиво поклонился Аюдору и, повернувшись к стражникам, произнес:

— Теперь я готов следовать за вами.

Беран, положив голову на руки, сидел перед окном и вглядывался в ночь. Во тьме мерцала полоса прибоя, и холодным светом небо освещали звезды.

Комната на вершине башни была мрачна и уныла. Голые шершавые стены, мощная металлическая решетка на окне, наглухо закрытая дверь — все говорило о том, что это темница. Впрочем, Беран всегда это знал.

Снизу послышались насмешливые голоса нейтралоидов. Беран подумал, что его жизнь скоро оборвется и они, должно быть, поэтому и злорадствуют. Однако бурное проявление эмоций несвойственно паонитским детям, и Беран лишь сглотнул подступивший к горлу комок.

Звуки приблизились к двери, замок щелкнул, и в дверном проеме показались Палафокс и два нейтралоида. Беран шагнул было вперед, но что-то его остановило. Когда стражи втолкнули Палафокса и заперли дверь, Беран понял, что Магистр — тоже узник, и совсем пал духом.

Палафокс внимательно осмотрелся, прослушал дверь, стены, затем выглянул в окно, за которым были все те же звезды и темнота.

Маг коснулся языком какой-то точки на внутренней стороне щеки и стал внимать одному ему слышимому голосу диктора, передававшего последние сводки. «Только что Аюдор Перголаи Бустамонте сообщил скорбные новости: во время нападения на Панарха был тяжело ранен Наследник. Лучшие врачи Пао, постоянно находящиеся при нем, считают, что надежды на выздоровление почти нет. Аюдор призывает всех жителей объединить свою веру в благополучный исход».

Тем же способом Палафокс выключил звучащий у него в ухе голос и повернулся к Берану. Сделав ему знак молчать, он наклонился к уху мальчика и тихо проговорил:

— Мы в большой опасности. Если хочешь спастись, следи за мной и действуй по моему сигналу. Ничего не говори вслух, потому что камера прослушивается.

Беран машинально кивнул, а Палафокс принялся еще более тщательно осматривать комнату. Часть двери неожиданно стала прозрачной, и в ней появился наблюдающий глаз. Палафокс резко поднял руку, будто намереваясь что-то сделать, но в последний момент сдержался. Глаз исчез, прозрачная створка стала такой, как и прежде.

Палафокс подскочил к окну, нацелив указательный палец. Тонкая струя пламени ударила в решетку, расплавляя ее. Обломки рухнули вниз.

— Быстрее уходим отсюда, — прошептал Палафокс.

Беран в замешательстве не двигался с места.

— Если хочешь жить, взбирайся мне на плечи, да живее, — повторил Палафокс.

Внизу объявили тревогу, слышался топот бегущих ног, взволнованные голоса. Через мгновение дверь распахнулась, и три мамарона остолбенели при виде пустой камеры и открытого окна.

— Все вниз — на поиски! Пеняйте на себя, если они уйдут! — закричал капитан стражников.

Но под окном и в саду не обнаружилось никаких следов.

Мамароны стояли, слившись с темнотой, и о чем-то тихо совещались. Чуть позже они исчезли в ночи.

Паониты при своей однородности и похожести отдельных индивидуумов друг на друга являли собой общество, не имевшее аналогов в населенной разумными существами Вселенной.

Черты сходства они воспринимали как нечто само собой разумеющееся и единственно возможное. Лишь имеющиеся мелкие различия неизменно привлекали их внимание. Так, жителей Эйльянре, столицы Минаманда, повелось считать легкомысленными горожанами. Уклад жизни и равнинный ландшафт континента Хиванд располагали его жителей к сельской простоте. На холодном Нонаманде жители были вынуждены проявлять твердость, мужество и неустанное трудолюбие. А на Видаманде население занималось выращиванием фруктов и изготовлением вина, и люди здесь были эмоциональны и жизнерадостны.

За много лет Бустамонте создал обширную сеть агентов на всех материках. Но нынешнее утро он встретил в сильном волнении. По отчётам, полученным от агентов, было ясно, что ситуация осложняется — только Видаманд, Минаманд и Дронаманд признали его Панархом. На остальных пяти континентах росла волна недовольства. Естественно, паониты не устраивали митингов и демонстраций, свою непокорность они выражали, переставая трудиться и нарушая связи с государственными инстанциями. По прошлому опыту было известно, что подобная ситуация способна привести к развалу экономики и падению династии.

Бустамонте здраво оценивал свое положение — сейчас ему нужна быстрота действий. За окном рассвело, значит, можно начинать казнь, и Наследник с Магом должны были быть убиты немедленно.