Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

Рейт поинтересовался, не рискует ли Аначо быть узнанным старыми друзьями. Аначо горько рассмеялся: «В этой одежде я для них не существую. Если бы я показался в наряде дирдирмена, меня тут же опознали бы и сдали унизителям. Я заметил полдюжины бывших знакомых, никто из них не удостоил меня взглядом».

Рейт и его спутники посетили большой космический завод, где им удалось наблюдать за работами, прогуливаясь вдоль периметра. Удлиненные веретенообразные звездолеты со стабилизаторами сложной конструкции и бортовыми выступами орудий ничем не напоминали громоздкие корабли ванхов или вычурные аппараты синих часчей. Техника всех инопланетян поражала странными пропорциями, но стилистические предпочтения трех рас отличались настолько же, насколько все они были чужды человеку.

Судя по всему, дела на верфи велись не слишком эффективно и производственные мощности использовались далеко не в полной мере. Тем не менее, выполнялось внушительное количество работ — ремонтировались два грузовых корабля и, видимо, строился новый пассажирский звездолет. Поодаль ожидали своей очереди три корабля поменьше (вероятно, списанная военная техника), а также пять или шесть космических яхт на различных стадиях переоборудования. За ремонтными цехами среди отвалов металлолома покоились старые корабельные корпуса. На противоположном конце верфи торчали три готовых к вылету звездолета, каждый в центре большой круглой черной площадки.

«Время от времени совершаются полеты на Сибол, — сказал Аначо, — но объем перевозок невелик. Давным-давно, когда преобладали экспансионисты, корабли дирдиров посещали множество миров. Теперь не то, дирдиры угомонились. Они хотели бы вытеснить ванхов с планеты и перебить синих часчей, но никак не могут собраться и энергично приступить к делу. В их медлительности есть что-то пугающее, как в тишине перед грозой. Столь агрессивная, деятельная раса не может долго оставаться спокойной. Настанет день, когда они взорвутся, сокрушат препятствия и двинутся к новым рубежам».

«Каковы их отношения с пнуме?» — спросил Рейт.

«Непостоянные и беспорядочные, — Аначо указал на скальную гряду за Хейхом. — В свой электрический телескоп ты, может быть, разглядишь склады пнуме, где они хранят металл для меновой торговли с дирдирами. Пнумекины иногда появляются в Сивише с той или иной целью. Во всех холмах над Сивише и за ними много подземных ходов и туннелей. Пнуме наблюдают за каждым движением дирдиров, но опасаются попадаться на глаза — дирдиры травят их, как паразитов. С другой стороны, бывает, что и дирдир не возвращается с охоты — рассказывают, что пнуме затаскивают под землю следопытов-одиночек».

«Такое возможно только на Тшае, — заметил Рейт. — Две расы уничтожают одна другую при первой возможности, но продолжают торговать — с великим отвращением».

Аначо недовольно хмыкнул: «Не вижу в этом ничего примечательного. Торговля взаимовыгодна. Инстинктивная ненависть удовлетворяется взаимным истреблением. Между двумя процессами нет ничего общего».

«Как насчет пнумекинов? Их тоже преследуют — дирдиры или дирдирмены?»

«Не в Сивише. Соблюдается перемирие. В других местах с ними тоже расправляются, хотя пнумекины попадаются редко и хорошо прячутся. В конце концов, пнумекинов вообще не так уж много. Чудной народ, самый загадочный на Тшае... Пора уходить, однако, пока мы не заинтересовали заводскую охрану».

«Поздно, — мрачно произнес Траз. — За нами уже следят».

«Кто?»

«Сзади, у дороги, стоят двое. На одном бурая куртка и черная шляпа с мягкими полями. Другой — в темно-синем плаще с капюшоном».

Чуть повернув голову, Аначо краем глаза посмотрел назад: «Это не охранники — по крайней мере не заводская охрана».

Трое друзей повернули обратно, к неразберихе грязных бетонных стен в центральной части города. Прохладный коричневатый свет Карины 4269 пробился через разрыв в затянувшей небо высокой дымке и ярко осветил двух неотвязных наблюдателей, уходивших по другой стороне улицы. Что-то в их бесшумной походке вызвало у Рейта внезапный приступ панического страха. «Кто они? Что им нужно?» — буркнул он.

«Не знаю, — Аначо бросил взгляд через плечо, но незнакомцы превратились в темные силуэты на фоне вечерней зари. — На дирдирменов они не похожи. Мы ездили к Вудиверу — возможно, за его связями следят. Не исключено, что это люди самого Вудивера. Или лазутчики банды грабителей — разнюхивают, прицениваются. В конце концов, могли заметить, что мы прибыли в дорогом аэромобиле. Могли узнать, что мы заплатили за хранение цехинов в сейфе... Хуже! Наши словесные портреты могли получить из Мауста и раздать агентам. Нас нетрудно опознать».

Рейт угрюмо сказал: «Так или иначе, придется разобраться. Обрати внимание: дальше по улице — заброшенный дом с проломом в стене».

«Подойдет».

Друзья обогнули осыпающийся бетонный контрфорс и, оказавшись за ним, быстро спрятались в проломе и стали ждать. Два шпиона пробежали мимо длинными беззвучными прыжками. Выскочив из прикрытия, Рейт схватил одного. Аначо и Траз задержали другого, но тут же, с громкими воплями, отпустили. На какое-то мгновение Рейт вдохнул странный едкий запах, напомнивший о скисшем молоке с примесью камфары. Вызвавший спазмы по всему телу удар электрическим током заставил его резко отшатнуться. Рейт крякнул с досадой. Незнакомцы пустились наутек.

«Я успел их разглядеть, — осторожно, тихо сказал Аначо. — Это пнумекины — или гжиндры. Кто-нибудь заметил — они были обуты? Пнумекины ходят босиком».

Рейт посмотрел вслед убегавшим шпионам, но те уже исчезли как по волшебству.

«Гжиндры — это еще кто?»

«Отверженные, изгнанные пнумекинами».

Друзья брели домой по сырым улицам Сивише.

Аначо нарушил молчание: «Могло быть и хуже».

«Какое дело до нас служителям пнуме? Что они хотят узнать?»

Траз пробормотал: «Пнуме следили за нами с тех пор, как мы бежали из Сеттры. А может быть и дольше».

«Пнуме думают странные думы, — напряженно сказал Аначо. — Их действия редко поддаются объяснению, в них живет дух самого Тшая».

Друзья сидели втроем за столиком уличного кафе у гостиницы «Древнее царство», потягивая мягкое вино и разглядывая спешивших мимо обитателей Сивише. «Музыка — ключ к пониманию духа нации», — думал Рейт. Этим утром, проходя мимо таверны, он впервые услышал музыку в Сивише. Оркестр состоял из четырех инструментов. Первый — бронзовый резонатор с мелкими шишковатыми выступами, покрытыми тугим пергаментом — издавал звуки, напоминавшие самые низкие, хриплые тона корнета. Второй — вертикальная деревянная труба сантиметров тридцать в диаметре, с двенадцатью струнами, натянутыми в двенадцати продольных пазах — позволял извлекать звонкие гнусавые арпеджио. Третий — ударная группа из сорока двух небольших барабанов — вносил в ансамбль сложный приглушенный ритм. Четвертый — нечто вроде деревянного рога с подвижной кулисой — блеял, хрюкал и производил чудесные визгливые глиссандо.