Стивен Бакстер - Проект «Гадес»

— Угу, — согласился Джонс. — Кстати, вы заметили, как легко было вывести его из себя? Мы не получили даже по чашечке чаю!

— И что дальше?

— Я думаю, от сидения в этой камере пользы не будет. У меня есть к вам один серьезный разговор, констебль Клер…

Уинстон жил в ничем не примечательном стандартном городском домишке. Отперев замок своим ключом, он отворил дверь и позвал:

— Мам, ты дома? Это я… У нас гости.

На его голос со второго этажа, прихрамывая, спустилась полная женщина в вылинявшем ситцевом халате и поношенных шлепанцах. На вид ей было лет сорок пять — пятьдесят.

— Ты хоть знаешь, который час? — проворчала она. — И кто это с тобой? Надеюсь, не твой «испытательный инспектор»? [9] Инспектор системы «испытания» — сотрудник суда, который наблюдает за поведением условно осужденного, помогает ему советами, способствует трудоустройству и т. д.

— Познакомься, мама, это Тельма Беннет. Мы по делу.

— Ну тогда ладно… Приятно познакомиться с вами, Тельма.

— И мне, миссис Стаббинс.

— Зовите меня Хоуп. Готова спорить на что угодно, вы не прочь выпить чашечку чаю. Пойду поставлю чайник.

— Может, вам помочь?

— Ничего, справлюсь. У меня ведь есть моя волшебная палка. — Тяжело опираясь на металлическую трость, выданную муниципальными органами здравоохранения, миссис Стаббинс отправилась на кухню, а Уинстон бросился вверх по лестнице.

— Мам, где мой рюкзак? — крикнул он.

— Там, куда ты его положил, — последовал невозмутимый ответ. — Кстати, зачем он тебе понадобился?

— Я хочу сложить туда мою туалетную бумагу с записями.

Хоуп Стаббинс тяжело вздохнула.

— Опять он за свое! Носится со своими рулонами, как дурень с писаной торбой. Однажды у нас кончилась бумага, и я взяла один из его драгоценных рулонов. Мало того что я вся перемазалась чернилами, так Уинстон устроил мне грандиозный скандал. Я, дескать, уничтожила ценные научные данные.

— Ваш сын очень способный молодой человек, — сказала Тельма.

— Уинстон неплохой парень, — согласилась Хоуп. — Просто ему тяжело пришлось — тяжелее, чем другим. Начать с того, что он рос без отца, и все из-за меня, если вы понимаете, о чем я… Рядовой американской армии подарил мне пару шелковых чулок, а взамен забрал мое сердце. Впрочем, по тем временам и это был неплохой обмен, вот только чулки оказались сплошь с затяжками. С тех пор я больше не видела этого сукиного сына.

— Это очень печально.

— Прошедшая война дорого мне обошлась. Американцы украли мое сердце, немцы лишили меня ноги, зато я приобрела отличного сына. Правда, мне пришлось долго бороться, чтобы его не забрали у меня и не отдали на усыновление, но все обошлось.

Стуча по ступенькам каблуками, сверху спустился Уинстон.

— Ну вот, кажется, все собрал. Извините, Тельма, каждый раз, когда мама видит свежего человека, она начинает рассказывать ему историю моей жизни. Вы не против взять рюкзак, Тельма? Пока, мам… — Он расцеловал мать в обе щеки.

— Куда это вы собрались? А чай? У меня как раз есть хорошее печенье.

— Извините, миссис Стаббинс, — сказала Тельма, — но нам нужно спешить.

Уинстон уже выбежал наружу и завел мотоцикл, и Тельма поспешила сесть в седло.

Джонс сидел на койке, привалившись спиной к твердой металлической стене.

— Мне очень понравилось, что вы заступились за Уинстона, когда Бакс Грейди начал его дразнить. Потом вы пытались защитить меня от вооруженных солдат Годвина…

— Это было правильно, только и всего.

— Не каждый на вашем месте поступил бы так же. Впрочем… Вы ведь поэтому и пошли в полицию, верно?

Клер усмехнулась.

— Я еще в школе отличалась примерным поведением: мирила спорщиков и разнимала драки, вместо того чтобы начинать их. Я терпеть не могла, когда сильный обижал слабого и вообще любила порядок.

— Порядок?

— Ну да. Ведь что такое преступление, как не нарушение естественного порядка вещей? А я ненавижу хаос, особенно хаос в общественных отношениях, и мне приятно, когда мои усилия помогают исправить положение.

— Молодцом, Клер, так и надо.

— Вы просто подлизываетесь.

— И это тоже, но… Дело в том, что встав на мою защиту, вы сделали очень важный выбор, и теперь я прошу вас решиться на… следующий шаг.

— На какой же?

— Вы сами видели, что здесь происходит, и я не сомневаюсь — сделаете правильные выводы. Тримейновская идея «географического инжиниринга» безумна сама по себе, но ситуация усугубляется еще и тем, что средства для ее осуществления находятся в руках коммодора Годвина, а он кажется мне довольно опасным типом.

— Я понимаю, о чем вы. — Клер медленно кивнула.

— А тут еще эти аномальные явления, которые обнаружил Уинстон. Как будто в глубине земли что-то шевелится — что-то большое и… не совсем проснувшееся. Но если это «что-то» разбудить, последствия могут оказаться непредсказуемыми.

— Иными словами, вы просите меня помочь вам выбраться отсюда?

— Иными словами, да. — Джонс кивнул. — Мне очень важно узнать, что здесь происходит, и как можно скорее.

— Между прочим, вы находитесь под арестом.

— Я помню. Как вам кажется, Клер, сколько времени вам потребуется, чтобы справиться с этой дверью?

Она улыбнулась, вынула что-то из кармана и приложила к замку. Послышался щелчок.

— Немного.

— Тогда вперед, констебль Клер. Показывайте дорогу.

На территории университетского кампуса, застроенного унылыми прямоугольными зданиями, никого не было — только ветер гулял, и ложились на дорожки длинные тени. Тельма бросила взгляд на часы: час пополуночи.

— Кажется, библиотека здесь. — С этими словами Уинстон обмотал кулак шарфом и выбил стекло в окне первого этажа.

— Уинстон!

— Надеюсь, вы не против того, чтобы войти через окно?

— Мне случалось делать вещи и похуже.

Уинстон выдернул из рамы торчащие острые осколки, и, помогая друг другу, они пробрались внутрь.

— Нужно найти отдел геологии, — сказал он. Тельма огляделась в поисках указателей.

— Естественные науки — туда. — Она взмахнула рукой, показывая направление.

Звук их шагов по натертому паркету будил гулкое эхо.

— Где ты научился этому трюку с шарфом?

— Я никогда не был примерным ребенком.

— Ты рос без отца. Тебе, наверное, доставалось в школе?

— Конечно, но я был не один такой. Проблема в том, что в школе мне было скучно.

— Скучно?

— Видишь ли, Тельма… — Сами того не заметив, оба перешли на «ты». — В школе я всегда задавал слишком много вопросов и в конце концов очутился в классе для отстающих. Потом меня и вовсе выперли, я связался с дурной компанией и попал в исправительную колонию для несовершеннолетних.