Стивен Бакстер - Проект «Гадес»

— Ох, Уинстон…

— Мне хватило ума больше туда не возвращаться, но в колонии я кое-чему научился. Сейчас я работаю в шахте, но это не слишком интересно. Там, внизу, мозги просто отключаются.

— Похоже, жизнь и вправду обошлась с тобой неласково.

— Я не жалуюсь. Как говорится, человек — сам кузнец своего счастья. Ага, вот и геологическая секция…

— Хорошо. Ты начни отсюда, а я пороюсь в краеведческих архивах и попытаюсь собрать все интересное, что касается Могилы Люцифера. Так от меня будет гораздо больше пользы — когда-то я была историком, и такая работа мне хорошо знакома. У нас есть еще полчаса до истечения следующего девяностоминутного цикла. Вернуться на базу мы, конечно, не успеем, но попробуем туда хотя бы позвонить. — С этими словами она пошла куда-то в глубь библиотечного зала, бормоча себе под нос:

— Мифология, сказки, местные легенды…

Джонс и Клер крались вдоль бесконечных металлических коридоров, заглядывая в открытые двери или в застекленные окошки на них. Где-то играла музыка, раздавались взрывы смеха, щелкали бильярдные шары.

— У них здесь есть даже кинозал! — прошептала Клер. — Просто не верится… Я, конечно, знала, что американцы любят устраиваться со всеми удобствами, но такое…

— Кто бы мог подумать, а? — усмехнулся Джонс. — Ладно, я, кажется, разобрался в местной топографии. На западе находятся жилые комнаты, склады и прочие помещения бытового назначения. В центре, разумеется, сосредоточены командный пункт, центр регистрации и контроля и комната связи. Туннель, уходящий на восток, несомненно связывает бункер со старой шахтой под долиной.

— С той, куда они заложили бомбу?

— Именно так. Думаю, кстати, что туннель здесь не один: старые штреки могут вести куда угодно. Что мне хотелось бы найти, так это архивы — хранилища, где сложены использованные катушки с магнитной лентой и перфокарты. Скорее всего, они находятся рядом с командным пунктом, в информационно-вычислительном центре или под ним. Ага, кажется, нам сюда…

— Я даже не представляла, что этот бункер может быть таким большим. То есть я хочу сказать: я простой полицейский и плохо разбираюсь в подобных вещах. А ведь даже проволочного ограждения вокруг базы нет ни на одной нашей карте.

— Боюсь, что в послевоенном мире Великобритания вовсе не так независима и суверенна, как хотелось бы ее гражданам. А это еще что такое?!.. — Джонс склонился над люком в полу. Достав из кармана трехпенсовик, он вывинтил два винта и откинул крышку. Под ней оказался узкий колодец с металлической лестницей, ведущей в какое-то ярко освещенное помещение.

Джонс первым спустился вниз, Клер последовала за ним.

— Боже мой, ну и холодно здесь! Как в морозильнике! — воскликнула она.

— Это информационно-вычислительный центр базы; здесь установлены специальные кондиционеры, поддерживающие постоянную температуру и низкую влажность. Взгляните на эти огромные блоки, похожие на монолиты Стоунхенджа… Это и есть электронно-вычислительные машины.

— Бр-р… А что мы здесь ищем?

— Сейсмические данные. Они должны быть в шкафах с использованными пленками. Начните отсюда, констебль, а я попробую с того конца.

Вернувшись в секцию геологии, Тельма застала Уинстона склонившимся над столом, на котором горела яркая лампа.

— Ну и ну! — воскликнул он, бросая взгляд на охапку книг у нее в руках. — Сколько ты накопала!

Тельма бросила книги на стол и с облегчением выдохнула.

— Теперь я жалею, что не дождалась чая, который предлагала твоя мама. А как твои дела?

— Превосходно. Здесь столько замечательных, умных книг! Я и представить себе не мог, что такое богатство может быть собрано в одном месте. Будь моя воля, я бы отсюда до утра не выходил.

Тельма придвинула стул и села.

— Знаешь, Уинстон, даже среди моих студентов еще никогда не было столь… многообещающего молодого человека.

— Разве ты преподавала?

— Я занималась исследовательской работой в Оксфорде. Преподавание входило в круг моих обязанностей.

— Значит, там ты и живешь? В Оксфорде, я имею в виду?

— Жила когда-то. Я оставила университет, чтобы работать с доктором Джонсом. Это была очень необычная работа, и мне захотелось попробовать. Я не жалею о том, что пришлось оставить исследования, но вот моих студентов мне иногда не хватает. Особенно сейчас, когда я встретила тебя — человека целеустремленного, жадно тянущегося к знаниям. Но хватит болтать, нужно работать. Как включается эта настольная лампа?

Джонс достал из кармана очки для чтения в проволочной оправе и впился взглядом в экран.

— Я так и думал! — воскликнул он негромко. — Просто предчувствовал, что столкнусь с чем-то в этом роде. Посмотрите-ка сюда, Клер.

— Нет, сначала вы взгляните. Тут…

— Что бы вы ни обнаружили, это может подождать. Смотрите, какая четкая периодичность. Это просто… великолепно!

Клер подошла к нему.

— Ладно, доктор, будь по-вашему. На что я должна посмотреть?

— Да на это же!.. По-моему, все совершенно очевидно. Вот, здесь и здесь сигнал достигает своего максимума. Ну?..

— Просто скажите мне, что означают эти кривульки, хорошо?

— Специалисты базы проводили сейсмический мониторинг окрестностей, регистрируя сейсмические волны.

— Совсем как Уинстон.

— Именно. И, как и он, они наткнулись на нечто непонятное и странное. Вот оно, в их собственных записях… Все дело в том, что ученые не обратили внимания на эту странность. Попросту не заметили ее!

— А что тут такого странного?

— Во-первых, Уинстон был абсолютно прав, когда установил, что периодичность сейсмических сигналов составляет девяносто минут. Вот, смотрите: эти пики означают максимальную, мощность сигнала. Временной интервал между ними равняется полутора часам, а это может означать только одно: что-то действительна движется по орбите глубоко внизу, сквозь мощные слои коренных пород.

— Движется? — удивленно переспросила Клер.

— Да, но это не главное. Существует еще одна, более общая периодичность. Обратите внимание вот на эти два пика мощности. Они намного больше остальных. Ну, это вам что-нибудь говорит?

Клер быстро подсчитала малые пики.

— Если промежуток между малыми пиками составляет девяносто минут, больший период равняется примерно одним суткам.

— Браво, констебль Клер. Но на самом деле он несколько меньше суток, и это по-настоящему важно. Скажите, что вам известно о строении Земли?

— Только то, что Земля круглая.

— Гм-м, это уже кое-что. Так вот, должен вам сказать: наша Земля представляет собой каменный шар, причем в глубине породы пребывают по большей части в расплавленном состоянии. Это так называемая магма. Твердая земная кора, на которой мы находимся, покрывает ее как тонкая скорлупа или, лучше сказать, как кожура абрикоса.