Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Но прежде чем взять курс на родину, в Димариам, ледяной капитан должен был исполнить еще одно дело. Он не забыл об обещании, данном им королеве. Пристав к причалу в главном оттассольском порту, капитан вызвал к себе на борт одного из своих младших капитанов, человека, командующего другим торговым судном компании, «Лордриардрийским увальнем», и выложил перед ним кожаный кошель с письмом королевы.

— Ты идешь в Рандонан, капитан?

— Да, до самого Орделея.

— Я попрошу тебя доставить этот кошель одному борлиенскому генералу, Ханре ТолрамКетинету, командующему Второй Армией. Ты лично отвечаешь за то, чтобы письмо попало генералу в собственные руки. Понятно?

Здесь же, в главном порту, капитан Мунтрас со всеми предосторожностями переместил Билли на борт океанского флагмана, «Лордриардрийской королевы», гордости своей небольшой флотилии. Флагман мог нести на борту до 200 тонн лучшего лордриардрийского льда. Сейчас же, собираясь взять курс к родным берегам, «Королева» имела в своих трюмах груз борлиенского дерева и зерно, а на борту восторженного, целиком захваченного предстоящим плаванием Билли и нахмуренного Дива.

Попутный ветер наполнил паруса до отказа — снасти запели от натуги и такелаж заскрипел. Нос флагмана ледяной флотилии, словно стрелка магнитного компаса, указывал на юг, к далекому Геспагорату.

С пристальным вниманием авернцы следили за тем, как хрупкий деревянный бриг с Билли Ксиао Пином на борту медленно, но неуклонно приближался к берегам Геспагората.

Образ жизни обитателей Аверна практически исключал всевозможные драмы и переживания. Однако сейчас эмоциональное напряжение было очевидным, в особенности среди самых молодых членов шести семейств. Каждый житель Аверна, как бы он ни хотел остаться нейтральным, так или иначе должен был встать либо на сторону Билли, либо на сторону осуждающих его поведение.

Одна из причин спора конфликтующих сторон такова: сумеет ли Билли убедить гелликонцев в существовании Аверна.

Встреча Билли с Мунтрасом вроде бы начала давать реальные плоды — Билли удалось убедить Мунтраса. Но ледяной капитан не мог расцениваться как важная персона. Осуждающая группа немедленно стала утверждать, что Билли на этом и остановится, не будет принимать дальнейших шагов, а просто станет наслаждаться последними днями каникул перед тем, как вирус «гелико» убьет его.

Вопрос, волнующий умы большинства авернцев, в общих чертах сводился к следующему: «Что предприняли бы король ЯндолАнганол и советник, возьми они на себя труд вдуматься в слова Билли поглубже и поверить в существование „другого мира“?» Но на этот вопрос сам собою напрашивался ответ: Аверн был гораздо менее важен для Гелликонии, чем Гелликония для Аверна.

Успехи и неудачи Билли всячески сравнивались с успехами и неудачами победителей прошлых каникул на Гелликонии. Сказать по правде, мало кто из прошлых победителей сумел продвинуться дальше Билли. Большая часть из них погибли уже вскоре после их прибытия на планету. Судьба женщин была плачевнее судьбы мужчин: отсутствие духа состязательности на Аверне привело к установлению фактического равенства между полами; на планете внизу ситуация была, мягко сказать, прямо противоположной, в результате чего очень многие женщины закончили свою жизнь рабынями. Те из наиболее крепких и психологически закаленных авернцев, кому удавалось выжить в первые дни пребывания на Гелликонии, зачастую образовывали около себя религиозные общины, превращаясь в Небесных Спасителей (подлинный титул одного из победителей). Очень скоро о новоявленных святых узнавали агенты Берущих, и силы милиции уничтожали сектантов, обычно проживающих компактно в пределах одной деревни.

Наиболее хитрые и ловкие, появившись на Гелликонии, напрочь скрывали свое происхождение и доживали свои дни под видом чужеземцев из заморских стран.

Лишь в одном практически все победители лотереи были схожи: несмотря на настойчивые предостережения своих Наставников, все они хотя бы однажды вступали в сексуальную связь с представителями местного населения. Мотыльки всегда летят к самому яркому огню. Победители не могли заставить себя отказаться от такой малости.

То, что случилось во дворце с Билли, укрепило антипатию обитателей Аверна к религиозной вере гелликонцев. По общему мнению, религия сбивала развитие цивилизации с разумного и прогрессивного пути. Жители Гелликонии — все равно, верующие или неверующие — рассматривались как реакционеры и радетели за процветание идеалов лжи. Однако дальнейшие впечатления от происшествий с Билли несколько успокоили общую непримиримость, направив мнение семейных кланов в сторону взгляда на жизнь отдельного гелликонца как на частное произведение искусства взбалмошной матери-природы.

Мнение, сложившееся на далекой Земле, было несколько иным. На главу из долгой книги гелликонской истории, описывающей взаимные перипетии короля ЯндолАнганола, СарториИрвраша и Билли Ксиао Пина, земляне взирали с чувством печального превосходства, в равной степени замешенного на отстраненности и сопереживании. По большей своей части люди Земли давно уже перешли ту ступень развития, где религиозная вера была необходимой частью существования, поощрялась идеологией, превозносилась в качестве модного культа или хотя бы даже упоминалась вообще как бессильный рудимент, используемый разве что в литературе и истории. Вместе с тем земляне хорошо понимали значение религии, предоставляющей возможность даже самому последнему крестьянину, погрязшему в беспросветном труде, на мгновение приобщиться к вечности. Униженным и оскорбленным Бог необходим, и это земляне тоже понимали. Они понимали, что Великий Акханаба был возможностью обрести религиозное сознание тем, кто в Боге, по сути, не нуждался.

Причины того, почему раса анципиталов не была подвержена религиозным волнениям, также тщательно анализировались, в результате чего вывод, сделанный по этому поводу, вкратце сводился к следующему: вневременный разум двурогих позволял им держаться вдали от подобного рода беспокоящих понятий. В отличие от людей фагоры никогда не стремились падать ниц перед ложными богами.

Материалисты Аверна на расстоянии сотен тысяч миль от подобного рода мыслителей восхищались фагорами. На их глазах двурогие с невозмутимостью приняли Билли и помогли ему, что разительно отличалось от приема, который был ему оказан в матрассильском дворце. Некоторые, настроенные наиболее революционно, начинали подумывать о том, не следует ли дать следующему победителю лотереи установку на то, чтобы войти в близкий контакт с фагорами и с их помощью попытаться свергнуть ложные идолы человечества.