Михаил Фиреон - Нф-100: Долгая осень

-Перелом шеи - и вышел из башенки.

-Ох! - только и воскликнул рыцарь - скорее! Что за чертовщина! Откуда столько собак?

Туман уже подступал к самым ступенькам лестницы, а вой стал просто невыносим. Беглецы уже было поднялись по лесенке на набережную, как Райне в ужасе замерла и только и смогла указать дрожащей рукой вдаль набережной. Молниеносным движением дуэлянта, доктор вскинул пистолет, но не выстрелил.

Метрах в пяти от лесенки, у почти догоревшего, оставленного смоловарами костра стоял на четвереньках и пронзительно выл в сторону воды ободранный портовый пьяница. Его вой подхватывал такой же, припавший на четыре конечности и бесновато трясущий черной бородой рыбак. А еще дальше, у дверей табачной лавки прямо в лужу перед крыльцом плюхнулся прилично одетый джентльхом - венчавшая голову шапочка укатилась в грязь, а сам он хрипло и тоскливо завывал в сторону моря. Почуяв неладное, заржали и понесли экипаж оставленные неподалеку лошади, затихла и гармошка в кабаке - из распахнутых настежь дверей вместе с воем раздались тревожные человеческие крики.

-Полиция! - кричал кто-то - Орден! Армия! Спасите нас! ААА!!!

-Ух ты плюшки-барашки! - обернувшись на море, воскликнул Турмадин - Хо! Давайте-ка джазу!

И, толкнув обоими руками доктора и Райне, бросился прочь от набережной. И было от чего бежать - черный склизкий и зловонный туман отвратительными ядовитыми клубами уже поднимался над набережной.

Почуяв неладное, загрохотали ставни окон, неподалеку у рыбацкой церкви ударил колокол.

-Наверх! - призвал всех доктор и бросился в проулок, к малой Портовой площади. Турмадин и Райне что было мочи, поспешили за ним и, пробежав несколько домов, очутились у торговых рядов. Отсюда, через спуск просматривались набережная и море. Днем тут располагались торговые ряды рыбаков, торговцев мидиями и морской травой, а ночью стояли используемые вместо прилавков пустые повозки и телеги. Освещенный рыжим калильным светом газовых ламп арчатый фасад торгового ряда спускался к набережной, откуда, спасаясь от черного тумана, уже бежали ночные сторожа и приготовившиеся к ранней рыбной ловле моряки. Отбежав от воды метров на пятьдесят и запыхавшись, они тоже останавливались, с суеверным ужасом глядели назад, как черный туман выползает на набережную и густыми, похожими на щупальца клубами расползается низко по мостовой. Кто-то развернулся и помчался дальше в город, но большинство осталось посмотреть. Достигнув своего пика, туман начал спадать. С ним пошел на убыль и стоящий над городом вой. На глазах у удивленных и испуганных следователей какой-то припавший к забору и воющий господин в офицерской мантии, внезапно прекратил свое бесчинство, вскочил на ноги и, отряхнув рукавами полы своего нарядного длиннополого одеяния, подхватил из мокрой травы свою тросточку и, манерно размахивая ей, старательно делая вид что ничего такого не произошло, со всей скоростью угарцевал в темноту.

-Гипноз.... - протирая свои круглые очки, восхищенно прошептал Турмадин - Массовый...

-Давайте вернемся - осмелев, тут же предложила Райне. Доктор молча кивнул, и они осторожно прошли через проулок обратно на набережную.

-Исчез что ли? - щурился во мрак Турмадин. Фонари на набережной погасли, и в темноте было невозможно различить, остался ли на рейде зловещий белый корабль или нет. Зато, ступив на мостовую, агенты сразу почувствовали какой-то необычный, ни на что непохожий, неприятный запах. Осторожно приблизившись к набережной, они обнаружили, что тяжелый липкий туман уже осел и теперь вся мостовая, лесенки и стены башенки и, наверное, мостки, лодки и пирс внизу покрыты гадкой липкой, словно еше пульсирующей в конвульсиях, жижей. С этой пульсацией с воды накатывал волнами какой-то одновременно похожий на животный и на технический смрад. Агенты в нерешительности остановились перед загаженной черной мерзостью лужей и принюхались.

-Это волны - радостно догадался Турмадин - он не живой, слышите? Воняет в такт плеску волн!

-Посветите - распорядился доктор. Он присел напротив лужи, и зачерпнул перчаткой черный конденсат, размял его носовым платком - снова черви - разочарованно бросил он и отер перчатку о деревянный столб.

Вокруг уже шумела возбужденная толпа стягивающихся к набережной зевак. Хрипло, срываясь на визг, ревели полицейские рожки. С грохотом разбрызгивая осенние лужи, подлетел черный дилижанс. С крыши ударил яркий луч электрического прожектора.

-Где он? - разрезая белым лучом туманную мглу, яростно потребовал у доктора кавалер Вайриго - вы его потопили? Смелое решение. Вы опередили нас. Но, возможно, это к лучшему. Что вы с ним сделали?

Все пожали плечами. В свете прожектора было отчетливо видно, что держащая корму брига кнехта вырвана, а пирс обрушен. Двое орденских сержантов уже осторожно спустились к мосткам.

-Прощайте. Останусь тут. Буду в конторе с утра - предложил Турмадину и Райне покинуть свое общество, доктор. Вглядываясь в темноту, он пошел вдоль набережной. Оставшиеся переглянулись.

- И позвольте поинтересоваться, как вы на него забрались? - поведя бровью, поинтересовался капитан. Оставив прожектор включенным, он разглядывал пирс и море через маленькую подзорную трубу.

-Ну, взяли и забрались.... - делая вид, что он не смущен враньем монаху-рыцарю, отвечал Турмадин.

-Неправильный ответ - с треском сложил свой оптический прибор и мило улыбнулся ему капитан - остаточное полое барьера сохраняет целостность. У вас новые кадры? Или достопочтенная леди Салет добавила новое заклинание в свой гримуар? Впрочем, сию секунду, это неважно - он осторожно слез с козел и открыл дверь дилижанса - садитесь ко мне, вы устали и замерзли. Леди Райне, рад видеть вас в полном душевном и физическом здравии.

-Сэр Вайриго... - выдохнула она, ее щеки вспыхнули, она смущенно скривила губы и отвернулась.

-Не беспокойтесь, я никому не скажу, что вы сбежали из тюрьмы - доверительно качая головой, сообщил ей пожилой кавалер с кошачьими глазами - скорее садитесь, сюда едет полиция. Один Бог знает, что может прийти в голову этим беспринципным мерзавцам.

Этот вечер Ларге проводил неподалеку от малой Портовой площади.

-Гарпунер? - с недоверием покосился на чехол в руке наемника, охранник - старый бородатый матрос все-таки пустил его в зал.

Ловко перекинув ногу в обшарпанном, носатом башмаке через скамейку, Ларге расселся за столом и, критически оглядев утоленное вечерней пирушкой общество, схватил за рукав спешащую с подносом служанку и крикнул ей.

-Юва с хлебом!

Потянулся долгий и унылый вечер, но все изменилось, когда ближе к девяти в кабак завалились какие-то вооруженные большим залихватски раскрашенным барабаном гармонисты.