Ирина Ванка - Секториум

— Нет, — возражал Вега. — Ничего уникального здесь не может и не должно быть. Моя задача найти критерий, а не предугадать стихийный процесс. Ирина! — крикнул он в коридор. — Неси его сочинения за последний год.

— Сейчас, — ответила я из компьютерной, где делала выжимки из текстов, чтобы не напрягать начальство повторениями.

— Я не затем учил тебя на Блазе, чтобы ты вернулся и испортил дело. Учи прихожан, как следует молиться! Если хочешь учить их гиперматричным взаимодействиям, придумай умную религию, и за тобой опять пойдут толпы.

— Это по определению невозможно! Религия предполагает определенный уровень тупости. Я не ставлю перед собой задачи вязать новый «узел», я хочу вернуть человечеству знания, которыми одно обладало издревле. Пусть не в массы…

— Если знания утрачены, значит, для того были причины, — ответил шеф. — И кончим об этом. Совершенно ни к чему углубляться в такие знания.

— Без вашей миссии мы могли бы стать одной из интереснейших цивилизаций Галактики! Без ваших запретов и недомолвок.

— Без нас вы остались бы пупом Вселенной. Я запрещаю распоряжаться информацией, полученной вне Земли.

— Я, до сей поры, не позволил себе лишнего слова! Только с вашего разрешения…

— Никакого разрешения, — отрезал шеф, взял крамольную рукопись и надел очки. — Я запрещаю, — еще раз повторил он, прежде чем углубиться в текст. Ты меня интересуешь как локальное явление, ни в коем случае не в контексте развития человечества. Ты к человечеству отношения не имеешь. Если хочешь начать с нуля, поищи другую планету. Здесь я буду определять рамки твоих полномочий.

— Вплоть до Судного Дня, — продолжил мысль Сириус. — А потом? С кем вы будете начинать с нуля здесь?

— Здесь не нам с тобой начинать. И Судный День устраивать тоже не нам.

— Может, вы знаете, кому?

— Ирина! — злился шеф.

— Что?

— Я просил тексты без купюр!

— Сейчас.

— Я просил немедленно. Ты слышала, что он задумал? Техногенную цивилизацию нагрузить теорией матричных взаимодействий.

— Безобразие, — согласилась я. — Все равно, что ведьму пересадить с метлы в звездолет.

— Вот! Один здравомыслящий сотрудник в конторе.

Вега скопировал файлы на брелок и пошел к лифту. Сириус пошел за ним.

— Вы не сможете оставаться наблюдателем. Однажды вы столкнетесь с проблемой, которая заставит вас пересмотреть эту роль.

— Если ты не станешь эту проблему усугублять, — ответил шеф, заходя в лифт, — я справлюсь с ней. Я предпочитаю не создавать проблем, которых не смогу решить самостоятельно.

Сириус последовал за ним в лифт. Дверь закрылась. В офисе наступила неестественная тишина. Слышно было, как Джон шуршит бумагой в корзине для макулатуры. Именно туда шеф отправил все мои старания выгородить Сира. Слышен был треск антикварного принтера в кабинете Ксюши, из которого полз рулон с распечаткой. Еще при советской власти Вега списал его с баланса какого-то НИИ и пронес мимо свалки.

— Ведь матричные узлы не вяжутся сами, — рассуждал Джон, стоя на пороге компьютерной с обрывками выброшенного текста. — Ведь под этим есть управляющая программа. Что плохого, если люди научатся грамотно с ней обращаться? Они будут лучше понимать свое поведение. Ведь люди не занимаются сами изучением матриц. И приборы, которые могут читать матрицы, пока не изобрелись.

— Шеф выбросил это в макулатуру? — спросила я.

— Выбросил.

— Пусть там лежит.

— Разве нельзя дать человеку лучше разобраться в себе самом? Ведь это не метафизика. Это логическая наука. Что же ей занимаются только ведьмы?

— Джон, ты слишком мало жил на Земле.

— Ну, так и что же?

— Каждый новый пришелец начинает с того, что берется спасать человечество.

— Но ведь Сириус здесь жил, и тоже берется.

— Сириус — особый случай. Поэтому шеф его наблюдает, как локальное явление. А ты остынь.

— Джон! — окликнула его Ксения. — Приколоться хочешь?

Джон зашел к ней и склонился над распечаткой. Некоторое время они хихикали вдвоем, потом пришли к нам.

— Имо, — спросила Ксения, — как у тебя с чувством юмора?

— Обладаю, — ответил Имо, не отводя взгляд от экрана, где изучал творчество земных коллег, таких же рисовальщиков, как сам.

— Хочешь посчитать моих сводных сестричек? — не дожидаясь ответа, она развернула перед ним рулон. — Ирина Александровна, знаете, каким жизнелюбом был мой папулечка?

— Господь с тобой, Ксюша! Почему «был»? Разве папа уже скончался?

— Нет, вы ответьте, знаете или не знаете?

— Чисто теоретически, — ответила я.

— Показать, как это выглядит на практике? — она продемонстрировала мне список имен, фамилий и адресов, по крайней мере, сотни девушек с отчеством Михайловна и датами рождения, примерно соответствующими пикам Мишиной активности. — Индер! — крикнула она, выйдя в коридор. — Смотри и учись, как надо жить!

Ксюша понесла список лаборантам. С не меньшим удовольствием она развернула бы его перед Вегой, если бы тот не удалился. Джон с Имо ехидно улыбались, но как только Ксюша вернулась, их физиономии, как по команде, стали серьезными.

— Только не проболтайтесь Борисычу, что я видела, — сказала она, надела плащ, достала из сумочки зеркальце и помаду. — Расстроится, бедняжка. Он у нас такой чувствительный, такой ранимый, ах… — вздохнула Ксюша, закатила глаза к потолку и похлопала ресницами. — Не переживет удара.

Она накинула сумочку на плечо и помахала нам на прощанье, а я, едва закрылся лифт, кинулась к списку. Действительно, там были только женские имена. Некоторые фамилии казались знакомыми. Ареал обитания соответствовал Мишиным любовным похождениям. Изучить ситуацию подробнее не успела. Явился сам Миша.

— Ксюха!!! — закричал он в пустой коридор, не увидев своей подчиненной на рабочем месте.

— Она отпросилась. У нее сегодня зачет, — сказала я.

— О! — удивился Миша. — С приездом! Как наш Блазон?

— Спасибо…

— Шеф!!! — закричал он гулко и протяжно, как олень с опушки леса. Эхо прокатилось в пустом коридоре.

— Вышел он. Не кричи.

— А я тут на фиг, если все вышли? — справедливо заметил он.

— И ты прогуляйся… по адресам, — предложила я, отдавая ему рулон.

Миша взял рулон и заперся в кабинете. На некоторое время в офисе снова воцарилась тишина. Если говорить точно, она воцарилась ровно на пять минут. Потом стены содрогнулись от вопля отчаяния.

— Ни одного парня! — взревел Миша и выбежал в коридор. Он рвался во все стороны сразу. Он размахивал руками и задыхался от возмущения. — Я что, какой-то ненормальный мужик? Ты видела? Ни одного пацана! Ни одного! — орал он, потрясая списком. — Сплошные девки! Это как называется? Как это может быть, я тебя спрашиваю?