Ирина Ванка - Секториум

— Не угостите сигареткой, Ирина Александровна? — спросила она, развалившись в кресле.

— Действительно, не угощу. А как ты догадалась?

— Ну, пожалуйста… Безникотиновую.

— Где ж я возьму такую?

— Там, — указала она, — на верхней полочке бара. — В коробке, на которой написано «марихуана».

Похоже, сигарета здесь была ни при чем. Ксюше нравилось выпендриваться перед Сиром, который сидел как раз у стойки бара и что-то писал.

— Сириус, поищи там какую-нибудь ириску, — попросила я, — и дай ребенку, пока мне не пришлось дать ей ремня.

— Почему не идешь домой, Ксения? — спросил Сир и отложил рукопись.

— В Минске дождь, — ответила она. — А я без зонта.

— Он прекратится, когда ты выйдешь.

— Черта-с два! Шлейф идет через всю Прибалтику. Не верите? Посмотрите с радара.

Сириус достал черный зонт, откуда ни возьмись, словно из рукава вынул, и положил перед девушкой.

— Открой его и дождь прекратится, — сказал он.

Ксюша сперва смутилась, чего прежде не делала никогда. Потом раскрыла зонт и повертела над головой.

— А автограф? — спросила она. — Кто мне поверит, что это ваш подарок?

Даритель достал белый маркер, также, непонятно откуда. Подошел и написал на куполе: «Сириус сказал, что дождя не будет». Затем он снова устроился с рукописью в кресле и стал ждать, когда Ксения выйдет.

— Что вы будете делать, если нашли архив фронов? — спросил он, как только мы остались вдвоем.

— Постараемся дешифровать его.

— А потом? Вега уедет, а мы? Что будет с нами?

— Сир, когда, по-твоему, наступит конец света?

— Он уже наступил.

— Что еще шеф должен для нас сделать?

— Что? — удивился Сириус. — Разыскать их. Вот что!

— Фронов?

— Мы же не имеем технической возможности сделать это сами.

— Фроны опережают сигирийцев в развитии больше, чем сигирийцы землян. Никто не знает точно, живы ли они до сих пор. Сиги не волшебники и не ставят задачу нас спасать. О каких возможностях ты говоришь?

— О технических, — напомнил он.

— За пределами Кольца сиги бессильны. Фроны, если они есть, близко не подойдут к Магистралям.

— Шеф боится… Тоже мне, миссия! Как только он убедится, что Землю сделали фроны, он закроет контору и задаст стрекоча. Увидишь.

— Давай сначала дождемся экспедицию.

— Но вы же команда! — разошелся Сир, словно влез на трибуну. — Он же выбрал вас специально для этой работы. Он же все делает вашими руками, а вы глядите на него, разинув рты…

— Что ты предлагаешь? Свергнуть шефа и посадить тебя на престол?

Сириус умолк. Отложил бумаги на стойку бара, стал набивать трубку табаком. Рукопись тем временем рассыпалась по полу, но Сир не нагнулся к ней, пока не закончил.

— Ты что, не можешь взять компьютер? — не понимала я.

Мне его пристрастие писать на бумаге с самого начала было категорически непонятно.

— Он запретил, — ответил Сириус с намеком на шефа, и сделал первую затяжку.

— Ты пишешь что-то крамольное?

— Вся жизнь — крамола. Ты знаешь.

— Нет.

— Ты знаешь, что мы пишем архив для фронов. Других целей в жизни на Земле я не вижу. — Он поглядел на меня, чтобы удостовериться, что проповедует не впустую. — Других целей не предусмотрено, но информационные носители планеты не беспредельны.

— Что ты хочешь сказать?

— Представляешь цивилизацию на фоне матричной перезагрузки? — спросил он. — Выйди наверх и оглядись.

— Там дождь. И что?

— Если мы в ближайшее время не найдем творцов, здесь будет тотальный дурдом. Ты получишь возможность наблюдать выпадение в маразм большинства населения планеты. Ты увидишь общество, которое поклоняется фантику от конфеты. Выжить смогут только дикие племена, если их еще не истребила цивилизация.

— Поговорил бы об этом с шефом, — предложила я.

— Разве он станет слушать?

— У сигов нет техники, способной слоняться по Вселенной в поисках фронов. Они также бессильны, как мы.

— У сигов, — согласился Сир. — А у нас?

— А у нас что, особое положение в Галактике?

— Если я не ошибаюсь, твой сын наполовину фрон.

— Флионер.

— Не важно. Его отец должен знать, где искать братьев по разуму.

— Добраться до Флио, — объяснила я, — у нас тоже нет возможности. Координата, которую они дали, недосягаема от Кольца, к тому же заведомо фальшива и десять раз поменялась в силу естественных космодинамических процессов.

— Но однажды ты там была.

— Это устроил Його-Птицелов, и хватит обсуждать эту тему. Я не поверю, что он жив, пока не увижу лично.

— Другие родственники наверняка могут знать, — намекнул Сир и снова спрятался в бумагах.

Экспедиция вернулась в контору с победой: фон был списан на редкость четко, невооруженным ухом можно было определить, что это не волны Балтийского моря наводят помехи, что это именно информация с древнейших матриц, которые до нас на Земле, пожалуй, не находил никто, потому что не умел искать. Вне всяких сомнений, ископаемые матрицы обладали сильнейшим энергетическим зарядом, способным влиять на современные матричные узлы. А точнее, «выключать» их, мешая контактеру понимать родной язык, а наблюдателю ориентироваться в реальности. Только эта победа не приблизила нас к тайне Вселенной, древние матрицы расшифровке не поддавались.

Шеф собрал консилиум из всех сотрудников, способных соображать, привлек к работе сигирийский лингвистический архив, содержащий ключи ко всем известным языкам Галактики. Без результата. Кончилось тем, что он накричал на Мишу и приказал ему думать:

— Здесь какая-то хитрая кодировка, — сказал он. — Ломай, как хочешь! Делай все, что сочтешь нужным, только дай мне ключ!

Миша, поддавшись влиянию шефа, стал создавать универсальный декодер, но сигирийская техника отказался решать задачу, сославшись на нехватку памяти. Мише некогда было разбираться с ее капризом, он пересел за человеческую машину, которую собрал сам, до последней детали. Впервые я увидела, как он, сидя за компьютером, удивился. Не думала, что в этих машинах есть что-то, способное его удивить.

— Шеф, — сказал он, — чтоб я сдох! Тоже не открывает файл.

Компьютер не подавал признаки жизни.

— Не может быть, — ответил Вега.

— Сам знаю. Ну-ка, — обратился он к Ксюхе, — отвертку сюда тащи… — но Ксюха не собиралась уходить на самом интересном месте. Что-то нам всем подсказывало: кульминация близко.

— Ну, Борисыч…

— Там в столе, — Борисыч указал на соседнюю комнату.

— Зачем? Дело же не в железе.

Миша был полон решимости.

— Неси, сказал! В нижнем ящике. Отвертка с крестовиной!

— Подожди, — остановил его шеф. — Ксения, в чем по-твоему дело?

Ксюха сначала сконфузилась, а потом указала на датчик загрузки процессора, который замер на отметке 100 %.