Ширли Джамп - Чувственное приключение

Этим Броди с ней не поделился. Кейт была уязвлена. Пару дней назад она открыла ему душу, поведав о своих страхах, а он ей ничего не рассказал. Почему?

– Он сказал, что начал работать со мной, потому что это помогает ему отвлечься от какой-то проблемы, которую он хочет решить на свежую голову, – сказала Кейт. – Рада, что выпечка может послужить ему своего рода терапией.

«И что он может не думать о своих страхах, но уговорить меня поделиться моими», – про себя подумала Кейт.

– Броди терпеть не может готовить, – сказал Райли, – бежит от духовки, как черт от ладана. Он всегда обедает в ресторане или берет еду навынос.

– В таком случае, почему он предложил мне помощь?

Райли и Стейси снова переглянулись. Кейт почувствовала, что они не договаривают чего-то главного.

– Это вам лучше спросить у него самого. – ответил Райли. – Знайте одно – если Броди согласился делать то, что ненавидит больше всего на свете, у него есть на это очень важная причина.

– Важнее вашей свадьбы? – поинтересовалась Кейт.

Райли на секунду задумался.

– Броди работает у вас не из-за нашей свадьбы. Он с вами потому что… – Стейси накрыла ладонью его руку, и он прервался на полуслове. – Броди хороший парень, – сказал Райли. – Он хочет поступить правильно. Подумайте об этом, прежде чем его судить. И позвольте ему роскошь сомнения.

В четверг после обеда Броди сидел в своем кабинете, пытаясь заполнить накопившиеся медицинские карты и обновить свои записи. Работа не шла на ум. В субботу он был так близок к тому, чтобы открыть Кейт правду, но в последний момент спасовал и ушел от нее под предлогом срочного вызова. В последующие дни он находил разные отговорки, чтобы не появляться в кондитерской. Он совершал долгие и изнурительные пробежки, которые не решали его проблему.

Проблема? Ему очень нравилась Кейт. Он знал, что если хочет связать с ней свое будущее, то должен быть с ней честен. А выдержит ли она правду?

Но и обещание, данное Эндрю, тоже не давало ему покоя. Кто, как не родной брат, знал все слабости Кейт? Он просил защитить ее и оградить от новых страданий. А если он не подозревал, какой сильный характер у его сестры? А насколько хорошо узнал ее Броди за пару недель знакомства? Что же делать?

Миссис Магуайер постучала в дверь и заглянула в кабинет.

– Я собралась уходить, доктор. Вам что-нибудь еще нужно?

– Нет, спасибо, можете идти.

Только благодаря четкой работе медсестры Броди справлялся со своими обязанностями на этой неделе. Миссис Магуайер даже попеняла ему на его рассеянность и невнимательность к пациентам, что на него было совсем не похоже. А он даже не мог отговориться усталостью, поскольку работал по полдня.

Она задержалась в дверях, но потом решительно подошла к его столу.

– Я заметила, что вас что-то мучает в последнее время, док. – Броди хотел было возразить, но Хелен его остановила. – Могу я дать вам совет? Такой же совет я сама когда-то получила от доктора Уоткинса.

Ее лицо выражало искреннее беспокойство. Она столько лет проработала вместе с Броди, что имела право помочь ему.

– Конечно, – сказал он.

Миссис Магуайер уселась в кресло для посетителей.

– Я рассказывала вам про мою дочь Шэрон?

– Только то, что она замужем и подарила вам двух, нет, трех внуков, которых вы нещадно балуете. – Хелен меняла фотографии внуков на своем рабочем столе едва ли не ежедневно, как и разноцветные картинки, нарисованные ими. Они жили в другом городе, но Броди знал, что она часто их навещает.

Миссис Магуайер улыбнулась.

– Шэрон замечательная мать, и у нее прекрасная семья. Но было время, когда я ее чуть не потеряла.

– Что же случилось? Я ничего об этом не знаю, – встревоженно спросил Броди.

– Это было до вас. Мы работали вдвоем с доктором Уоткинсом. Я была матерью-одиночкой, и мне приходилось крутиться: работа, дом, ребенок. Порой мне не хватало времени на Шэрон, и думаю, она чувствовала себя заброшенной. В старших классах школы она натворила много ошибок: связалась с плохой компанией, бросила школу, подсела на наркотики. – Хелен горестно покачала головой. – Я поняла, что вот-вот потеряю дочь. Я старалась, как могла, пытаясь вытащить ее из этой трясины, но ничего не помогало. Каждый день я наблюдала, как моя дочь губит себя.

– Миссис Магуайер, мне так жаль – Броди не мог себе представить, как она справлялась в то время с таким стрессом, а еще надо было работать на полную ставку и оплачивать счета.

– А ведь я медсестра, кому, как не мне знать обо всех последствиях наркозависимости? Я же пыталась вылечить дочь, накладывая повязку от пореза, а это был не легкий порез, а глубокая рана с сильным кровотечением. Более того, она напрочь отвергала мою помощь.

– И как же вы поступили?

– Однажды я пришла в этот самый кабинет и выплакала все наболевшее доктору Уоткинсу. Сказала ему, что увольняюсь, чтобы неотлучно быть при дочери и попытаться ее спасти. Знаете, что он мне ответил?

Броди отрицательно покачал головой.

– Он сказал, что уволившись, я совершу самую ужасную ошибку в жизни. И это еще мягко сказано. Вы же знаете доктора Уоткинса, он никогда не стеснялся в выражениях.

Броди хмыкнул.

– Да, я помню.

– Доктор дал мне координаты реабилитационного центра с отличной репутацией и посоветовал отвезти туда Шэрон. Я так и сделала, но, бог мой, чего мне это стоило! Она кричала, сопротивлялась, ругала меня последними словами, затем умоляла меня не бросать ее. Я закрыла окна, убрала зеркало заднего вида, чтобы не поддаться слабости и не передумать. – От этих воспоминаний слезы заструились по ее щекам. Хелен вынула салфетку из коробки на столе у Броди и промокнула лицо. – Я оставила ее в центре. Это было самым тяжелым, но и самым прекрасным поступком в моей жизни. Через три месяца она вышла оттуда чистой. Переехала в Бруклин. Нашла работу в магазине готового платья и через год с небольшим встретила своего будущего мужа.

– Я очень рад, что все сработало. – Он и раньше восхищался этой женщиной, а после ее исповеди его уважение к ней возросло во сто крат. Какой же внутренней силой нужно обладать, чтобы так поступить.

– Вы, наверное, места себе не находили от беспокойства.

– Да, но я поедом себя ела за то, что не могла исправить ситуацию сама. И лишь годы спустя я поняла, что не все в моей власти. Я не могла заставить ее перестать колоться, она должна была захотеть этого сама. Мое медицинское образование не делает меня чудотворцем. – Скомкав салфетку, она подалась вперед. – И еще я поняла, что иногда и вы и я должны позволить себе слабину, а не считать себя всемогущими.

– Я очень стараюсь, миссис Магуайер, честное слово.

– Нет, вы не стараетесь. Вы сам не свой после возвращения из Афганистана. Там произошло что-то страшное, и вы вините себя за это. Этот груз вины не дает вам покоя. – Она подняла руку, не допуская его возражений. – Я не знаю деталей произошедшего, но была в похожей ситуации и хочу вам сказать, что если вы поверите другим и перестанете себя обвинять за то, что не смогли проконтролировать и предотвратить, все встанет на свои места. Вы врач, вы умеете собирать по кусочкам, бинтовать, но вы прекрасно знаете, что не всегда эти кусочки можно собрать. Иногда происходит то, что должно произойти.