Евгений Прошкин - Истребитель «Родина»

Андрей хмуро покосился на левую руку Дантиста, которую тот не вынимал из кармана.

— Все это время ты был в доме?

— Ну да.

— Африка, ты больной? — Владимир не демонстрировал свой пистолет, но было ясно, что оружие он держит на взводе. — На что ты рассчитываешь? На симбионтов? Пули в голову всяко достаточно. Почему же ты не ушел?

— Выпить мне захотелось. Очень. А в подвале ничего подходящего нет. Там только... сами знаете, что там у нас.

— Чем ты занимался все это время? — спросил Канунников, медленно поднимаясь из кресла.

Ответа Андрей уже не услышал: время вдруг растянулось — натужно, как кусок резины. Лента мира распалась на отдельные кадры: Катерина первой поняла что-то ужасное и невозможное. Затем среагировал Серый: вся его воля сконцентрировалась в пальце на спусковом крючке. Николай успел протрезветь.

Катя зажмурилась, майор окаменел в кресле, боек ударил по капсюлю.

Дантист шевельнул рукой в кармане.

— Ксена!!! — раздалось за дверью.

Стив рвался в зал. Послышалась какая-то возня — не исключено, он пустил в ход оружие.

Таким его Ксена не видела еще ни разу: щеки у офицера были пунцовыми. Открытый терминал он держал за крышку и был похож на провалившегося студента.

Подскочив к столу, Стив на мгновение замер и доложил:

— Объекты... все объекты прекратили существование!

— Кто?

— Все пятеро. Их больше нет!

Ксена не шелохнулась, лишь прикрыла глаза.

— Сожалею, господин Президент, но наш разговор придется перенести. Я сообщу.

— Вы... — начал было Кастель.

— Слышал, что тебе сказано, старик?! — гаркнул Стив.

— О-хо-хо, офицер... — произнесла Ксена. — Вы совсем уже человек.

Виктор Кастель поджал губы и с достоинством вышел.

Стив грохнул по столу терминалом:

— Они погибли. Это не потеря сигнала, я уже связался с кораблем. На орбите подтвердили.

— Что они подтвердили? — бросила Ксена, впиваясь взглядом в экран.

— Симбиотические системы распадаются. Все пять. Вернее, три. Две уже полностью утрачены.

— Чьи?!

— Дантист и Серый. Да и остальные... с ними тоже фактически покончено.

Ксена положила руку на клавиатуру и напряглась так, что заскрипело кресло. На экране остались три метки, и они изменились, словно подавая сигнал бедствия. Так оно и было: организмы-носители оказались повреждены настолько, что симбионты не могли их восстановить. Кровь вытекала из разорванных тел, и заживлять там было уже нечего.

— Сколько прошло времени? — спросила Ксена.

— Полторы минуты.

— Ну и какого черта?! — вскричала она. — Почему не сразу? Чего вы ждали, болван?!

Стив отшатнулся и наконец-то пришел в себя.

Ксена затребовала идентификацию меток, но для одной из систем даже это оказалось слишком сложной задачей. Волков и подруга Серого пока отвечали, но назвать их живыми было бы преувеличением. Всего лишь плоть еще не распавшаяся, но уже остывающая. Самое бледное из трех пятнышек погасло — майор Канунников ушел вслед за Саблиным и Владимиром.

У Стива запищала трубка. Послушав, — он сообщил:

— Местные зафиксировали взрыв. Это то самое место. База Серого.

— Где наш операционный блок?

— По-прежнему на крейсере «Адмирал Мельник». Крейсер стоит в Брисбене.

— Самым быстрым транспортом получится...

— Около пяти часов, — отозвался офицер. — Это не считая времени на путь к аэродрому. На поляне военный самолет не сядет.

— Тогда поднимайте челнок.

— Челнок предназначен для аварийной эвакуации в случае катастрофы, или...

— Без всяких «или», — отрезала Ксена. — Катастрофа у нас уже есть.

За помощью вы обратитесь к адвокату Мейстеру. Фамилию запоминать не нужно.

— Интересно, как же я тогда?..

— Он сам вас разыщет. Когда придет время.

— А когда оно придет? И вообще, о чем вы?

— Это неважно.

— Мне начинает казаться, что в нашем разговоре я лишний.

— Если вы присутствуете, значит, это необходимо.

— Я не могу пошевелиться.

— И не сможете, так лучше. Расслабьтесь. Ваша жена...

— Что?! Не трогай ее! Слышишь, ты?!

— Прекрасно вас слышу. Не бойтесь ни за себя, ни за Елену. Мы не причиним ей вреда. Сейчас она проходит аналогичную процедуру. Это не очень удобно, но совершенно безболезненно. Вам ведь не больно? Вы что-нибудь чувствуете?

— Не знаю. Нет.

Где-то рядом — словно бы удовлетворенный кивок. Совсем близко, но увидеть лицо невозможно: голова не поворачивается.

— Итак, вы получаете свои инструкции, а Елена в данный момент получает свои. Как Мейстер и еще несколько человек.

— Кто-кто?

— Мейстер. Ваш будущий адвокат.

— Я не собираюсь ни с кем судиться

— Это произойдет независимо от вашего желания. После одного события отказаться от участия в процессе вам будет крайне затруднительно.

— Почему?

— Потому, что в зал суда вас будут водить под конвоем.

— Я не преступник.

— Придет время, и вы им станете.

— Опять «придет время»! Да что это за время такое? Отпусти меня!

— Вас никто не держит.

— Но я не могу пошевелиться!

— На сегодня хватит. Сейчас вы заснете, а когда проснетесь...

— Да я и так сплю! Что, разве нет?

— Хорошо, считайте, что видите меня во сне. Так легче воспринимать действительность.

— Пошел ты знаешь, куда?!

— Повторяю: когда вы проснетесь, вы почувствуете себя...

Сверху наползла пелена, и все исчезло.

— Вы понимаете, что они с вами сделали?

— Что?! — Андрей дернулся с такой силой, что свело мышцы.

— Это сравнимо с изнасилованием.

— Не надо мне таких сравнений. Для мужчины они особенно неприятны.

Андрей зевнул, и у него закружилась голова. Он снова вздрогнул, стукнулся затылком обо что-то умеренно жесткое и лишь после этого проснулся окончательно.

Голос — женский, как будто знакомый — пропал, и вокруг не осталось ничего, Андрей чувствовал тепло — это все, что он мог бы сейчас о себе сказать. Ни звука, ни искры света. Его будто бы выключили, а потом запустили в аварийном режиме. Необходимый минимум: способность осознавать себя как разумное существо,

В голове ворочалась каша из перепутанных сновидений.

— Эй?..

— Да, я здесь, Волков. Впрочем, не знаю, можно ли вас теперь так называть.

— Да хоть горшком. Кто вы? Где?

— Здесь, здесь. — Хороший голос, как у врача.

— Я вас не вижу.

— Попробуйте открыть глаза.