Евгений Прошкин - Истребитель «Родина»

— Ах вот оно что... — Андрей хотел засмеяться, но вместо этого кашлянул. Над лицом нависал серый свод. Он согнул руку, и пальцы уперлись в тот же потолок: теплый, невыносимо близкий. Поверхность была матовая, но кое-что сквозь нее все же проглядывало. Какой-то хрупкий силуэт. Не блондинка однозначно.

— Вы, как ни странно, живы, — сказала женщина. — Первое время это оставалось под сомнением, Потом все определилось: вас сочли мертвым даже симбионты. Но... внутренние резервы человеческого организма ужасающи. Хотя то, что от вас осталось после взрыва, считать организмом было невозможно.

— Ксена?..

— Да, это я.

— Не понимаю, о чем вы. Не помню.

— Все восстановится. Вы проведете в камере еще сутки или чуть больше. Не нужно беспокоиться, это совсем не та камера, о которой вы подумали.

— Ничего я не подумал. Не до этого мне как-то. — Андрей вдруг почувствовал смертельную усталость.

— Вот и поспите.

— Мне показалось или вы действительно назвали меня человеком? — спохватился он.

Ксена не ответила.

— Опять ты?

— Мы же с вами договорились: вы видите меня во сне.

— Я хотел сказать, что ты снова мне снишься.

— Если вы не будете отвлекаться, я доведу до вашего сведения то, что вам необходимо знать. На расстоянии семи световых лет от Солнца ваши астрономы обнаружат новую звезду. Ее назовут Викторией.

— Вот сразу же поймал! — неизвестно чему обрадовался Андрей. — Семь световых лет — это слишком близко, на таком расстоянии ничего нового найти нельзя.

— Я сказал «обнаружат», но я не говорил, что Виктория находится именно там. Звезду увидят сквозь линзу Аномалии. Однако это не то, что я собираюсь вам сообщить. В настоящее время между потомками колонистов, заселивших планету в системе Виктории, идет война.

— Я видел. В кино.

Андрей почувствовал резкую боль в макушке. Впрочем, боль сразу прошла, и он уже не был уверен, что действительно ее испытывал.

— Это что было? Наказание?

— Нет. Как вы оцениваете войну? — спросил невидимый собеседник.

— Война... Война с большой буквы.

Теперь Андрей не просто верил, он о ней знал. Не ведая, кто с кем и за что бьется, он, тем не менее, отчетливо представлял масштаб, сроки и цену победы.

«Сфера и Колыбель, — отозвалось в мозгу. — Два новых мира, колонизированных после того, как на Земле-2 началось глобальное противостояние».

Андрей утратил способность к сопротивлению, и островок информации посреди хаоса стал превращаться в континент. Ничто не связывало эти знания с его личным опытом, однако то, что он постигал, было несомненно, и чем дальше отодвигались границы, тем ближе для Андрея становилась чужая история.

— Вы уже освоили значительный массив информации, — прокомментировал собеседник.

— Насколько значительный? Мегабайт? Гигабайт? Больше?

— Юмор — это хорошо. Продолжайте шутить и говорите, что вам непонятно.

— А ты, значит, будешь мне объяснять?

— Я снимаю конфликты на сознательном уровне.

— А на бессознательном? Продолжаешь пичкать меня данными?

— Мы укладываем в вашу память то, что вам понадобится. Пласт за пластом — все то, что вы должны будете вспомнить, когда придет время.

— Опять «придет время»... Ты меня программируешь?!

— Хотите быть избранным?

— Нет! — отрезал Андрей.

— Не возражайте, этого хотят все. Но все нам не нужны, мы выбрали тех, кто нам подходит.

— Ну и что дальше?

— Узнаете из следующего массива, а пока хватит.

— Долго ты меня собираешься вот так вот... runнотизировать?

— Все наши контакты уложились в пятьдесят одну секунду, и они в некотором роде уже окончены.

— Пятьдесят секунд! — с сарказмом произнес Андрей.

— В данный момент вы находитесь в парке. Вы с супругой сидите на скамейке возле фонтана. Елена читает книгу, а вы рассматриваете стоящую поблизости женщину.

— У нее что, юбка задралась?

— Когда вы встретите ее вновь, вы сразу позвоните Алексею Монахову.

— Лехе?! А откуда вы про него... И вообще при чем тут Леха? Да мы с ним лет пять не виделись!

— Монахов приготовил для вас двадцать шесть килограммов пластита.

Наверное, Андрей должен был испугаться, но он вспомнил, что это лишь сон.

— Двадцать шесть килограммов. Ни хрена себе.. И что будем рвать?

— Пассажирское судно «Данциг». Подробности будут позже.

— После рекламной паузы? — передразнил Андрей.

— Когда вы проснетесь, вы почувствуете себя...

На этом все оборвалось.

Андрей не мог понять, откуда приходят эти сны. Он испытывал стойкое дежа вю, словно все эти разговоры уже где-то были и сейчас постепенно восстанавливались в памяти, как что-то реально пережитое. Тот, кто истязал его этими беседами, ссылался на скамейку у фонтана. Якобы жена читала книгу, а Андрей сидел рядом... Это могло быть тысячу раз. Вроде он еще засмотрелся на какую-то девушку. Почему бы нет? Он должен был ее запомнить и, встретив снова... Что?

Приступить к действиям.

Не открывая глаз, он поднял руку, но пальцы, против ожиданий, ничего не нащупали. Полупрозрачный колпак исчез, Андрей лежал на обычной кровати. Окон в каюте не было. Качки не ощущалось, но Андрей, тем не менее, решил, что он на корабле, почему — он даже не задумался. Просто понял это, как люди понимают, что они голодны.

Кстати, есть не хотелось совершенно.

Ни тапочек, ни одежды Андрей не нашел, зато на стене, возле запертой — можно не проверять — двери висело большое зеркало. Ступая мягко и непривычно, Андрей к нему приблизился и включил боковые светильники.

И как будто вернулся в сон. Лицо оказалось и знакомым и незнакомым. Его собственное лицо, которое у него было всю жизнь, до самой вербовки. Знакомое, конечно. Идеально выбритое. Андрей вновь обернулся на кровать и попробовал оценить, сколько времени он провел в беспамятстве. Как минимум несколько суток. Достаточно, чтобы появилась щетина, даже если человек находится в коме.

Андрей пощупал горло и подбородок. Полное отсутствие растительности почему-то продолжало его тревожить. Даже под носом кожа была абсолютно гладкой, хотя усы у него пробивались в первую очередь. А сейчас это смахивало на перманентную эпиляцию. Надо бы радоваться: избавился от главной мужской мороки. Но усы... Иногда он размышлял, не отпустить ли ему усы, и вот теперь, выходит, вопрос был снят навсегда.

Пальцы, продолжавшие гладить кожу, вдруг на что-то наткнулись, на какое-то слабое сопротивление. Андрей подался к зеркалу и обнаружил над верхней губой темную полоску.