Брайан Смит - Нетороплив наш тлен

Толстяк в котелке сидел, прислонившись спиной к боковой стенке повозки. Между раздвинутыми ногами он держал Обри. Его массивная рука крепко сжимала ее грудь. Подол потрепанного черного платья был задран, и правая рука толстяка хозяйничала у нее между ног. Ной собрался с силами, готовясь броситься на проклятого извращенца.

Скотт хмыкнул и направил на Ноя дробовик.

— Сиди спокойно, малец, а то придется снести твою тупую башку.

Взгляд Ноя переместился с длинного дула дробовика на отрешенное лицо Обри, а затем обратно. Злоба, охватившая Ноя, лишь усиливалась. Его буквально трясло от ярости, но безрассудный героизм ничем бы ему не помог и только приблизил бы смерть. Было бы не так уж и сложно освободиться от опутывающей его запястья старой веревки, но это непременно заметили бы похитители.

Хэл смотрел прямо на него: губы старика растянулись в усмешке, обнажив гнилые, цвета горчицы зубы. Он облизнулся и поиграл бровями.

Ной, поморщившись, отвернулся.

Остаток пути он провел, теша себя фантазиями о том, как убьет всех этих людей.

Дорога не заняла много времени. Сопровождаемая вооруженными всадниками повозка проехала несколько жилых кварталов, небольшой участок открытой местности и наконец добралась до дома, который выглядел куда роскошнее всех тех, что им встречались прежде. К нему примыкала большая покатая лужайка, окруженная забором из кирпича и железа. Решетчатые железные ворота защищали подъездную дорожку, ведущую к дому и сворачивающую обратно.

В центре лужайки стоял большой, богато украшенный и неработающий фонтан. Судя по всему, за лужайкой все еще ухаживали, чего нельзя было сказать обо всех остальных участках, мимо которых они проезжали по дороге сюда, мало отличающихся заброшенностью от тех, что встречались Ною в других городах. У молчаливого фонтана притулился садовый инвентарь для ухода за газонами, в том числе несколько косилок. Судя по всему, Судья не скупился на то, чтобы произвести впечатление, и за лужайкой следила целая команда. Почему-то у Ноя эта мысль вызвала смутное беспокойство. Такое поведение больше подходило Королю, нежели Судье.

Повозка остановилась у ворот. Один из всадников спешился и, подойдя к воротам, быстро переговорил с человеком, стоящим на страже, после чего последний открыл ворота. Кучер щелкнул поводьями, и повозка осторожно двинулась по подъездной дорожке.

Когда она снова остановилась, на этот раз у длинного крыльца, Ник зашевелился. Он поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Ноя. Тот насторожился, предчувствуя, что неприятностей им не миновать, стоит Нику увидеть, как Хэл обращается с Обри. На лбу Ника запеклась кровь, вытекшая из раны на голове. Веревка на запястьях ослабла. Стряхнув ее, здоровяк потрогал рану и поморщился. Закряхтев, он уперся руками в днище повозки и принял сидячее положение.

Повернув голову направо, Ник глянул на Хэла и сплюнул сгусток крови. Презрительно ухмыльнувшись, он произнес:

— Ты труп, ублюдок.

Хэл вытащил из набедренной кобуры револьвер и приставил к голове Обри.

— Не думаю, мужик. Только дернись, и трупом станет твоя маленькая шлюшка.

Ник вытер кровь со рта тыльной стороной ладони.

Хэл напрягся и взвел курок.

— Я сказал не дергаться.

Ник опустил руку.

— Расслабься. Я пока не собираюсь тебя убивать. Но твое время придет, толстяк. Обещаю.

Хэл рассмеялся:

— Не обещай того, что не можешь выполнить.

— Это мы посмотрим.

Всадники спешились. Лидер группы подал знак одному из них:

— Скажи Судье, что мы здесь. Объясни ситуацию.

В ответ посланник кивнул и приподнял ковбойскую шляпу, после чего поспешно поднялся по ступенькам крыльца. На его стук в дверь сразу же ответили, и он исчез в доме. Другой мужчина вышел на улицу и обменялся парой дежурных фраз с лидером группы, называя его Коннором. Мужчина на крыльце был одет в брюки цвета хаки, легкие кожаные туфли и тенниску. Звали его Чансом. Такой чистой и опрятной одежды Ной не видел уже многие годы. Русые волосы мужчины были гладко зачесаны назад. От него веяло властью, поэтому Ной решил, что парень — близкий помощник Судьи. Возможно, его личный ассистент или непосредственный заместитель. Всем своим видом он словно говорил, что одна лишь мысль о нахождении в доме его начальника и господина грязных отморозков причиняет ему боль.

Ной возненавидел его с первого взгляда. Прежний цивилизованный мир сгорел дотла, человеческий род оказался на грани уничтожения, а этого типа апокалипсис, кажется, и не затронул. В этом было что-то крайне неправильное, и Ной почувствовал, как из глубин подсознания поднимается страх. Вернулось ощущение, что все не то, чем кажется, — то же чувство он испытывал, глядя на экраны телевизоров в «Уолмарте».

Вскоре посланник Коннора вернулся и что-то тихо сказал Чансу. Тот кивнул. Ноя и его спутников грубо вытащили из повозки и препроводили в дом. Они ненадолго задержались в просторном фойе с полом из мраморной плитки. Над ними с высокого сводчатого потолка свисала сверкающая хрусталем люстра. Винтовая лестница справа вела на второй этаж. Откуда-то сверху до Ноя донеслись приглушенные женские голоса.

Чанс проводил Коннора и его пленников в длинный широкий коридор. Дуло ружья упиралось Ною в спину, агрессивно подгоняя его вперед. Один раз толчок оказался настолько сильным, что он едва не споткнулся. Каким-то чудом Ной устоял на ногах, стараясь не реагировать на издевательские смешки за спиной.

Им то и дело встречались открытые двери. Комнаты за ними оказались просторными и обставленными со вкусом. Одна походила на бальный зал. Ной вдруг осознал, что это не простой дом, а особняк, жилье для высших слоев доапокалиптического общества. Их будто бы королевская семья удостоила аудиенции. Ной задумался, как Судье удалось сохранить за собой такое место. Их похитители явно ребята не промах: у них есть оружие, крутой нрав и умения, так что они легко могли заявить на дом свои права. К тому же что такой роскошный дом делал в захолустном мелком городишке Среднего Запада? Будто его кто-то выдумал, но тем не менее он существовал в реальности.

Миновав высокую арку, они оказались в другой большой комнате, библиотеке. Каждый дюйм стен занимали встроенные книжные шкафы. Большую их часть заполняли тома в кожаных переплетах, но было и одно исключение: полка, заполненная старыми книгами в мягких обложках. Ной сразу заприметил ее и повернул голову влево, хотя дуло ружья толкало его вперед. Названий он рассмотреть не смог, как и имен авторов, но понял, что это было старое доброе бульварное чтиво. Вполне возможно, что его любимый жанр — вестерн — тоже был там представлен.