Степан Кирнос - Город бога [CИ]

Зрители замерли в немой тишине. Третий раунд обычно кончался гибелью гладиаторов, а тут перед ними стоят два победителя. Все ошеломлённо посматривают на Данте и Ильи, а на всю арену разносится радостный крик второго гладиатора:

— Данте! Будь ты проклят, хитрый лис! Как тебе удалось!

Ворота снова поспешили открыться и парень готовится, что на нитх выпустят ещё одного жуткого противника. Он сел на руку поверженного существа, ожидая очередное издевательство над бытием, но тут же вынужден лечь прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Яркий свет, что белее и сильнее солнечного озарил всё, сильно ударив по глазам.

— Кумир! — завопили как одержимые люди. — Кумир!

Из ворот к Данте вышла высокая фигура, чьё лицо пропало в страшных потоках света, которые настолько сильны, что голову просто невозможно поднять вверх, и Валерон вынужден держать её, обращённую к земле, прикрыв ладонью глаза, чтобы не ослепнуть. Коммандеру остаётся довольствоваться только очертаниями резвящихся на ветру одежд Кумира, что трепыхаются слабой тенью на песке.

— Даже не пытайся победитель на меня обратить взор, — полился незнамо откуда божественный глас, — я есть Кумир духов, я абсолют. Вы первые и единственные победители в моих игрищах. Вы истинные молодцы, ибо утопив в крови братьев и сестёр, вы показали истинную сущность свою. Вы воители мои, войны кризиса и разлада.

Данте не может понять, похвала или это издевательство. Он напомнил ему про кровопролитие, а посему у парня вспыхнула злоба, что сжигает сердце в прах. Вина и скорбь пали на рассудок коммандера, и он думает «кем я вернусь в Рейх?», «кем меня запомнят?», «Что обо мне подумает Сериль»?

— Я, сам Кумир духов, — продолжает язвой изливаться ласковый тёплый голос, — предлагаю вам посетить район приближённых ко мне и выбрать место для жилья своего, ибо ловкостью да силой, вы заслужили священное право возвыситься над этой чернью и приблизиться в дом мой праведный. Так пусть ликуют ваши души и разум. Завтра, на этом самом месте, в одиннадцать утра, вы и ставленники мои проведут вас в «поднебесье», а затем вам покажут весь блеск и славу моих владений, и вы станете моими…

Через полминуты Данте смог поднять глаза, ибо свечение пропало, но никого на песке нет, только ветер гуляет средь тел павших войнов.

— Встрр-р-речайте первых победителей! Храмовник и Монах! — взревел ведущий, но для Валерона этот день окончен, и он не слышит восторженных визгов обезумевшего народа, только что утолившего жажду веселья и благодарные Кумиру, который позволил им всласть насладиться зрелищем, как люди режут друг друга, вместо этого он просто пошёл вперёд. Выходя из арены, отмыв руки и лицо от крови, он встретил её, прямо на подступах к «колизею». Девушка смотрит на Данте взглядом, в котором тысячи самых различных ощущений и эмоций, которые трудно передать. В её светло-голубых очах, глубоких и обворожительных как могучий океан Тетис, Валерон теряет себя и чувствует, что Сериль смотрит на него взглядом, исполненным сожалением и жалостью. Она видела, как ему пришлось биться, как он сражался и что испытывал. Сериль читала на лице Данте всего чувства и что он испытала, хотя даже не может понять и толики той бури чувств, которая им овладевает.

— Сериль, — сухо начал Данте.

— Ничего не говори, лучше молчи.

— Я… я… так устал.

Сериль не знает, что сейчас говорить человеку, а сам Данте чувствует душевный ступор, который его парализовал, взяв мимолётную власть над разумом. Он всегда говорил, что убийство зажравшихся и обнаглевших элит, которые сделали из людей стойло с рабами это не есть плохо, а вот поднять меч против самых незащищённых — омерзительно и жутко. В его мысли как метеорит врезались слова наёмника, Андрона — «Убивать ты не умеешь». Пусть он и расстреливал тех беззащитных в танке лет пять тому назад, но они выступили против всеобщего нового порядка и боевая ситуация этого требовала, а тут он не лучше мясника. Однако взяв волю в кулак и запихнув чаемую вину подальше в глубины души, он пошёл вперёд.

— Всё в порядке Сериль, — проскрипел Данте, — всё хорошо.

И всё же девушка видит, что его продолжают терзать мысли вины. Она не знает, что делать и поступила, как считает правильным — юрко приникла к нему впритык и неожиданно для Данте обняла его. Это не объятия влюблённой пары, скорее поддержка, душевная помощь, чтоб надломанный дух не сломался до конца. Как только Валерон ощутил, что чьё-то-то тепло поползло по телу в душу, он почуял лёгкое поветрие спокойствие, и ему стало едва-едва легче. Этим и увенчался для него этот день кровавый, и он уразумел многое: от целей наставника высшего, до понимания, что в любой момент жизненное кредо может покачнуться. Теперь ему нужен отдых и покой, и отпустив Сериль, достаточно успокоившись, он пошёл рядом с ней, занимая её рассказом, каким он всё увидел на арене и самое главное, признаваясь, что только её утренняя поддержка помогла ему выстоять в битве посреди того ада.

Глава пятая. Небожители

Глава пятая. Небожители

Следующий день. Десять часов утра.

Данте тяжело спустился с лестницы на первый этаж. У него лёгкое головокружение и отдалённая боль, как будто он вчера пьянствовал, но это не более чем последствия нервного надрыва. Его плотно прилегающая чёрная рубашка чуть испачкана на манжете, а тёмные зауженные штаны, уходящие под короткие сапоги, на правом кармане отмечены туго пришитым символом двух скрещённых секир. Лик Валерона бледен, невзрачен, а глаза будто бы потухшие смотрят на мир.

В гостиной его уже ждали. Возле стола, с разбросанными на нём картами, вновь собрались люди — Яго, Юлий и Карлос, что-то обсуждавшие

— Ты как? — спросил брат.

— Вроде нормально. Что-то нездоровится, просто.

— Парень, — засипел разведсержант, — ты точно в порядке?

— Да, а то вчера ты был какой-то странный. Не разговаривал, не ел и даже Сериль с работы не встретил.

— А должен был? — вмешался Карлос.

— Простите, впечатления от арены, — изнурённо, потирая ладонью лицо, произнёс Данте. — Со мной всё хорошо. Я отошёл.

Юлий нахмурился. Он чувствует, что парень лукавит, чует его разочарование его шок, который он получил от кровавой бойни, знает, что коммандер претерпел крушение некоторых жизненных устоев, а поэтому выглядит разбито, как алкоголик с похмелья. Но миссия взывает к исполнению и снова слышится его грубоватая сипота:

— Ладно. Что по задаче? Яго, доложи.

Брат Данте недовольно покачал головой, но всё же сдержанно ответил:

— Вчера нам удалось разобрать тоннель, потратив все растворители и размягчители. Судя по старым картам, он ведёт прямиком под пирамиду, а именно в кухонные помещения. Так же при обследовании микро-дронами мы нашли наиболее слабые места в канализации и их, разрушив, сможем вызвать санитарную катастрофу.