Степан Кирнос - Город бога [CИ]

— Утопите служителей Прихода в их же дерьме?

— А вы Карлос что-то имеете против этого?

— Упаси старый Боже… я буду только «за».

— Что у тебя, Данте? — спросил Юлий. — А то ты вчера был не слишком разговорчив.

— Хм, — задумался коммандер, — как бы объяснить. Вчера, там, на арене, к нам вышел тот самый Кумир.

— Ты распознал его? Сможешь опознать или дать наводку?

Данте скривил губы в досаде:

— Нет, не смогу. У него был слишком светлый лик.

— Ты что в сектанты записался? — недовольно спросил Юлий. — Что за чушь ты нам несёшь?

— Я честно. Скорее всего, особые светильники создают такой эффект. Он взял технологию и применил её правильно. Так его никто распознать не может, но все верят, что его лик светел от благодати духов.

— Карлос?!

— А что я? — развёл руками мужчина. — Обслуживанием Кумира занимаются особые люди. Отряд в сто человек, который никогда не показывается из пирамиды. Меня в него собирались взять, но я выбрал другой путь в жизни.

— Ладно… мы что-нибудь придумаем. А что сегодня?

— Нас должны встретить люди кумира и провести по верхним районам, говорят даже, что дадут там жильё.

— Может быть… может быть, — затянул мысль Карлос. — Понимаете, ваш коммандер первый победитель за многие годы, а может и за всё существование Теократии тоже. Такого ценного бойца попытаются переманить к себе. Жильё… деньги… ласка… всё там будет, может быть, только потом вам, Данте, предложат работать на распроклятый Приход.

— Мы не должны упустить такой возможности, — хладно отчеканил Яго. — Это наш шанс найти ещё несколько прорех в защите пирамиды и втереться в доверие к элите. А если они предложат тебе работу у них, то ты сможешь проникнуть во «святая святых» и собрать для нас всю информацию или даже выполнить одну из задач.

— У вас есть камеры? — спросил Карлос. — Ну, такие вот, незаметные. С помощью них, я думаю, вы сможете отснять внутренние помещения.

— Найдутся.

Данте посмотрел на часы и увидел, что ему уже пора, время поджимает, и он может опоздать на встречу, но к счастью Юлий перешёл к концу.

— И последнее, к нам отправили дополнительного агента на ускоренное выполнение задачи. В штабе не уверены, что мы справимся в установленные сроки, а поэтому присылают нам подмогу. Пока всё.

Валерон взял скрытую камеру в виде пластинки, смахивающей на стёклышко чёрного цвета, и скоротечно покинул комнату, выйдя за порог дома. На улице достаточно свежо и прохладно — лёгкий ветерок гоняет мусор, а небо окуталось в перистые облака и обжигающее солнце не угнетает сильной жарой. Установилась вполне приятная и хорошая погодка, которую нарушают только звуки извечных молитвенных песнопений и смрад трущоб на улице.

Данте только собирался идти и только сделал шаг, как сразу дверь скрипнула позади и коммандер обернулся. На пороге стоит девушка, в той же одежде, что и вчера, буквально выскочившая на улицу из дома, как бы дожидаясь когда Данте выйдет на улицу.

— Здравствуй, Сериль, — тень лёгкой улыбки тронула губы Данте.

— Привет, — едва смущённо поздоровалась девушка, — а ты собрался на арену?

— Да. Придётся вернуться туда.

— Мне на работу нужно, так давай я тебя провожу. Можно?

— Пойдём, — свободно выдохнул парень, — я буду только рад.

Данте и Сериль пошли вместе, как и вчера, уходя в глубины города, только не замечая его, будто весь ужас нищеты и распутства служителей Прихода отошли назад, стали неважными и эфемерными по сравнению друг с другом. Сериль расспрашивала Валерона о том, как он, как чувствует себя после вчерашнего боя, справлялась о его здоровье, и восхищённо говорила о том, как он вчера бился. Данте же просто отвечал, что с ним всё хорошо, что это был тривиальный надлом в душе, что он ещё никогда так не дрался. И всё же они заняли себя не только темами о дне вчерашнем, так девушка поведала о своих предпочтениях в одежде и музыке, увлекаясь тем, что во очень далёкие времена называли «классика», говоря, что под мелодии этого жанра можно легко уйти в полёт мечтаний и хоть в мыслях покинуть это ужасное место, а Данте рассказал, что тоже любит классическую музыку древности, хотя в детстве слушал только хоральные песнопения Патрика в храме. Но время идёт так же неумолимо и как приближается момент расставания и Данте с Сериль тепло попрощавшись, разошлись почти у самой арены и Валерон отправился к ней, смотря по часам, что у него остаётся минут десять до встречи.

— Ну, здравствуй, Данте, — послышался знакомый голос со стороны, — хвала Кумиру с тобой всё в порядке.

Рядом с собой коммандер увидел высокую фигуру, облачённую в багровые одежды с капюшоном, которая моментом ранее вынырнула из одного переулка, коих тысячи и встала рядом с ним, идя нога в ногу.

— Илья, ты что ли?

— А кто ж ещё? Я уж не думал, что увижу тебя сегодня в добром здравии, Вон-а, даже говоришь нормально, благо Кумир и духи тебя,… хотя какие тут духи, видел я, что ни причём они.

— То есть? — входя вовнутрь арены, с недоумением спросил Данте. — О чём ты говоришь?

— Я видел, как ты ушёл той девушкой вчера, у которой чёрная копна волос и вытянутая. Видал, как она уводила тебя без малого не под ручку, и пришёл сегодня ты с ней. Такой бодрый и воодушевлённый, прям, аж глаза блестят.

— И что тут такого? Знаю я её, хорошие знакомые.

— Да ты не заливай… знакомый он её. Зрел я, как ты смотришь на неё. И благодари Кумира, да духов, что они позволили встретиться вам, а то бы сейчас пришёл такой же забитый, как и вчера.

— Не думаю,… не думаю… обычная душевная слабость, но сейчас я порядке. Испытание ареной прошёл, — пытается убедить себя Данте, что не стоит беспокоится об убийствах ради самозащиты и меняет тему. — Кстати, а что ты думаешь о небожителях?

— Ох, что это народ весьма просвещённый, — с рьяностью начал ответ Илья, — что они, воодушевляемые Кумиром, заботятся о нас. Эти люди цвет нашей великой Теократии и Приход обязан им своим существованием, ибо таких великих мирян, посветивших свои ресурсы и силы на благо всеобщее, трудно ещё где-то найти.

— И от излишней благодарности они живут на верхнем районе?

— Не понял? — прорычал Илья. — Что ты хочешь этим сказать? Не в ересь ли ты впал?

— Да нет, что ты, — заоправдывался Данте, — я хочу узнать, почему же они живут наверху, а несреди обычных людей.

— А-а-а, ты в этом плане. Так они настолько возвысились средь нашего бесчинства, что Кумир приблизил их духам. Да, именно там они и должны жить, ибо близки к небесам и удостоившись статуса небожителей, имеют полное право на свои привилегии.

— Понятно.

Данте больше не стал расспрашивать Ильи про Кумира и небожителей. Валерон, после битвы и из разговоров, увидел, что он человек не глупый и довольно храбрый, но все его мысли опутаны пропагандой гнилого Прихода. Кучка агитаторов и мастеров слава из многомиллионного населения сделали стадо, которым можно помыкать, как того захотят истинные хозяева и даже если они продадут всех жителей в рабство Южному Халифату, народ в большинстве своём не будет против, а только радостно нацепит на себя ещё одни кандалы. Всюду и везде, идя по городу в одиночку, или с Сериль Данте видел десятки Храмов и фанатиков возле них, видел, как люди на потеху служителей Прихода выполняли различные безумства: грызлись, резали себе части тел и ели несъедобное; всё делали на потеху элите общества, ублажая её весельем и своим мучением. Но какими себя покажут «небожители» — вот что сейчас волнует Данте.